Запрещенная реальность. Том 2 - Василий Головачёв

Испытав удивительное ощущение «осьминога в кипятке» — так сознание отражало восприятие мира «брюхом», — Вахид Тожиевич перешел в состояние релаксации[61] и сел за рабочий стол, включив компьютер. По утрам он обычно занимался кое-какими научными и эзотерическими изысканиями и расчетами, что можно было бы назвать хобби.

Во-первых, он разрабатывал собственную «теорию расходимости и отражения реальностей», представлявшую все реальности «розы» как отражения Материнской реальности. Работа продвинулась далеко, и единственное, что ее тормозило, так это неизвестность нахождения Материнской, или, как ее еще называли, Фундаментальной реальности.

Во-вторых, Вахид Тожиевич писал Историю войн человечества с момента его зарождения, то есть от начала Великого Изменения, когда Монарх Тьмы проделал эксперимент над отрядом Блаттоптера сапиенс, превратив его в хомо сапиенс. Войны в представлении Самандара, а точнее — непрерывная война человечества с самим собой была единственным стержнем Истории разума, без коего этот разум просто не смог бы развиваться.

И наконец, последнее, чем занимался Вахид Тожиевич в свое удовольствие, был поиск выхода на Доцивилизацию, предшествующую цивилизации не только Инсектов, но и Аморфов. Астрал об этом сведений не хранил, по менталу гуляла легенда о Безусловно Первом, сдавшем земную реальность «в аренду» Аморфам, и лишь Хранители точно знали, кто является Творцом Вселенной, представлявшей собой «розу реальностей». Это же хотел знать и Самандар. Правда, при этом он сомневался в необходимости походов в «розу», ставших возможными благодаря тхабсу Котова, который получил его в дар от Соболева.

До шести утра он гонял компьютер и напрягал извилины, чувствуя себя комфортно и раскованно. А в начале седьмого вдруг накатило такое ощущение беды, что Вахид Тожиевич, не раздумывая, бросился из кабинета в ванную. Едва он закрыл за собой дверь — в комнате рвануло!

Взрыв разворотил стену кабинета, внес дверь ванной внутрь, но Самандар не пострадал. Чутье опасности и творческий настрой на сатори[62] спасли его. Взрыв же означал, что по квартире директора МИЦБИ, находившейся на седьмом этаже шестнадцатиэтажного дома, кто-то выстрелил из гранатомета.

Но это было еще не все.

Интуиция погнала Вахида Тожиевича дальше — из квартиры, потому что гранатометчик успокаиваться не хотел и выстрелил еще раз, попав в кухню, и если бы Самандар не выскочил из ванной в коридор, его изрешетило бы осколками. А на лестничной площадке его ждала засадная группа в количестве пяти человек, вооруженных не только обычным огнестрельным оружием, но и «глушаком», о чем Вахид Тожиевич узнал уже после того, как в него выстрелили.

Вот когда пригодился его тренинг переноса сознания в «брюшной мозг». Получив разряд, Самандар не остановился, на что понадеялись нападавшие, а продолжал действовать на сверхскорости, хотя и не так эффективно, как мог бы. Он достал одного из пятерки, одетого, как и остальные, по-летнему, в обыкновенные брюки и рубашку с короткими рукавами, ушел от очереди второго, все еще не решаясь пустить в ход отобранное оружие, и в это время на площадку ворвались бойцы мейдера личной охраны Самандара, в течение нескольких секунд разобравшиеся с нападавшими.

Стрельба прекратилась, наступила тишина. Самандар «вошел в себя», чувствуя тошноту и боль во всех нервных узлах тела. Сказал, морщась:

— Там, внизу, гранатометчик…

— Уже нет, — ответил командир мейдера Юра Шохор, бывший капитан группы «Альфа». — Мы их засекли чудом, уж очень профессионально действовали, без акцентирования намерений. Собрались по одному, гады… Что дальше, комиссар?

Самандар оглянулся на дверь своей разгромленной квартиры, где начинался пожар.

— Унесите всех, разберитесь, кто это и откуда, потом доложите.

— А вы?

— Я останусь. Сейчас сюда наверняка примчится милиция и будет очень удивлена, если меня не окажется дома.

Шохор дал команду своим подчиненным, площадка почти мгновенно опустела.

— На всякий случай мы будем рядом.

— Вызовите Котова.

Шохор кивнул и исчез.

Двери соседних квартир, выходящие в коридор, который вел к площадке с лифтом, стали робко приоткрываться, соседи, напуганные взрывами и стрельбой, начинали приходить в себя. Вахид Тожиевич вернулся в квартиру, потушил разгоравшееся пламя и оценил масштабы разрушений. Вывод был неутешителен: компьютерный комплекс разлетелся по кабинету на тысячи осколков и восстановлению не подлежал; мебель тоже надо было менять полностью; кухня и вовсе превратилась в голый склеп с грудами стекла, битой пластмассы, щепы и тремя сплющенными, изрешеченными металлическими пластинами, в которых с трудом можно было узнать микроволновую печь, холодильник и электроплиту.

Спальня пострадала меньше, но утешением это было слабым. Потеря компьютера и почти всей диск-библиотеки с базой данных ощутимо ограничивала возможности Вахида Тожиевича в области «хоббийных» исследований и его профессиональных интересов как директора МИЦБИ. Документация «чистилища» тоже была уничтожена, но ее можно было восстановить.

Василий и Стас приехали одновременно с нарядом милиции, но в деятельность официальных правоохранительных органов не вмешивались, вполне понимая, в отличие от представителей властей, что произошло. Лишь когда следователь и эксперты закончили свои дела и ушли и комиссары «чистилища» остались одни, Василий, обойдя разгромленную квартиру и выглянув в проем окна без рамы и стекол, присел рядом с хозяином на кровать в спальне.

— Ликвидатор? Или манипул Рыкова?

— Еще не знаю, ребята должны позвонить, они унесли трупы и двух раненых из команды нападавших. Но скорее всего это люди ликвидатора, уж слишком нагло действовала группа, не считаясь ни с чем.

— Что-то милиция тебя отпустила слишком рано.

— В принципе, они задали все вопросы, но все же пришлось внушить следователю мысль, что некие бандиты просто ошиблись адресом. Эта версия его вполне устроила. Хорошо, что мои парни успели унести трупы.

— Но огласки избежать не удастся. Завтра в газетах наверняка появится заметка, что квартиру директора Международного боевого центра расстреляли из гранатометов. Что должен будет подумать обыватель? Что означенный директор — мафиози и с ним хотели разобраться конкуренты.

Самандар усмехнулся.

— Меня не волнуют заботы обывателя. Но съезжать отсюда, наверное, придется. Жаль компьютер, кое-что из своих научных наработок я держал в его оперативной памяти. — Вахид Тожиевич встал. — Сейчас дам команду привести здесь все в порядок и сделать ремонт, потом поедем в центр. Надо обсудить дела насущные. Кстати, не опасно оставлять меч… э-э… синкэн-гата дома? Вы же не взяли его с собой?

Василий и Стас переглянулись.

— Он в машине, в специальных ножнах.

Самандар движением брови выразил иронию.

— Вы не боитесь… оставлять его… в машине?!

Стас еще раз посмотрел на дядю и бросился вон из квартиры. Вскоре раздался звонок по мобильному телефону Василия:

— Все в порядке, он на месте. Я подожду вас тут.

Самандар покачал головой, проворчал:

— Ох и наживем мы с ним хлопот… Как ты думаешь, Василий Никифорович, что произошло там, в другой реальности? Почему на нас напали птицы и звери из леса? Нас учуял кто-то еще?

— Может быть, и учуял, — нехотя ответил Василий. — Этот лес — явно не лес, и он явно получил команду после нашего выхода в астрал. До этого момента он хоть и шевелился подозрительно, но не обращал на нас особого внимания. А тут словно с ума сошел. Видимо, и в самом деле придется привлечь девчонку… то есть Светладу в качестве эксперта по «розе».

— Когда собираешься идти туда снова?

— Как только Веня со своими орлами оборудует новый вход в МИР, в километре от старого. Я уже дал задание.

Зазвонил уцелевший телефон Самандара. Вахид Тожиевич вышел в прихожую, снял трубку, выслушал, и глаза его мгновенно изменили выражение.

— Бабуу-Сэнгэ! — сказал он, прикрыв трубку рукой.

— Выгони черта в дверь, он влезет в окно, — пробормотал изумленный Василий. — Какого лешего ему нужно?

— Чего вы хотите? — сказал Самандар.

— Я знаю, что на вас готовится покушение, — зазвучал в трубке голос координатора Союза Девяти.

— Уже, — лаконично сообщил Вахид Тожиевич.

— Искренне рад, что вы живы. Имеется настоятельная потребность встретиться и обсудить одно интересное предложение.

— Что за предложение?

— При встрече, если не возражаете.

— Кто на ней будет присутствовать?

— С одной стороны буду я и Юрий Венедиктович Юрьев, с другой — вы и Котов. Дело не терпит отлагательств, а то, что вы отбили нападение, еще не является гарантией, что ликвидатор успокоится на этом.