Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии - Роман Ключник

То есть фа­ши­сты ре­ши­ли унич­то­жить все российские клас­сы, кроме оболваненных. Наблюдая за со­бы­тия­ми в Рос­сии Альфред Розенберг пи­сал:

«Им удалось привлечь на­ив­ные массы под знамё­на брат­ст­ва и ми­ра; не­за­медли­тель­но они стали разжи­гать яро­ст­ную не­на­висть ко всему «буржу­аз­но­му», и вско­ре на­ча­лась систе­ма­ти­че­ская резня и гражданская война… Рабочие и солдаты превраще­ны в жалких ра­бов, находящихся в подчинении у жестокого еврейства…

Еврейское правительство правит по­сред­ст­вом неслыханного террора. Соглас­но цифрам, приво­ди­мым «Правдой» — офици­альной га­зе­той, — в те­че­ние по­след­них трёх ме­ся­цев расстре­ля­но 13 ты­сяч «контр­ре­во­лю­ционе­ров»…».

Что­бы по­нять — что та­кое «Красный террор» и как он начинался, за­гля­нем в днев­ник свиде­те­ля тех со­бы­тий и их участ­ни­ка — ев­рейского ис­то­ри­ка С. М. Дуб­но­ва:

«Тер­рор оп­по­зи­ции является как ло­ги­че­ский от­вет на террор правительства. Та са­мая партия эссе­ров, ко­то­рая не­ко­гда бросала бомбы в царских инквизиторов, Пле­ве и т. п., те­перь выдвигает «боевиков», ко­то­рые стре­ля­ют в деспотов большевизма.

В один и тот же день, 30 ав­гу­ста, здесь убит Урицкий, на­чаль­ник Комиссии для борь­бы с контрре­во­лю­ци­ей, подпи­савший за по­след­нее время сотни прика­зов об арестах и казнях, а в Москве ра­нен сам боль­ше­ви­ст­ский царь Ленин: Урицкого (к на­ше­му по­зо­ру — ев­рея) убил мо­ло­дой ев­рей Кан­не­ни­сер… Ленина тя­же­ло ра­ни­ла еврейская девушка Каплан, кажется курсистка…

Идут чудовищные аресты здесь в Москве, хватают всех знаменитых дея­те­лей оп­по­зи­ци­он­ных партий»,

«4 сентября. Ужа­сы. Мас­со­вые расстре­лы… Красная га­зе­та оповести­ла о 500 расстре­лянных»,

«6 сентября… Троцкий го­во­рит о «крови и же­ле­зе».

На са­мом де­ле толь­ко в первые не­де­ли «Красного террора» по данным на­ших со­временных учеб­ни­ков ис­то­рии — в Петрограде бы­ло убито 800 че­ло­век, в Москве — 500 че­ло­век, в го­ро­дах центральных губерний — 7 тыс. че­ло­век. И это бы­ло толь­ко на­ча­ло…

«Зиновь­ев приме­нил массо­вый террор, и бы­ло ис­треб­ле­но много лю­дей, ко­то­рые за­ве­до­мо не могли прини­мать участия в терро­ри­стиче­ских ак­тах против Советской власти…

Зиновьев впал в па­ни­че­ское настроение. Именно это настроение объясня­ет те чрезмерные ме­ры ре­прес­сий, ко­то­рые он применил в Петрограде, и ко­то­рые да­ле­ко вы­хо­ди­ли за пределы мер, примененных Дзержинским в Москве. Зиновьев пришёл к этим ме­рам в со­стоя­нии от­чая­ния, ему ка­за­лось, что ре­во­лю­ция гибнет» — пытался объяснить фа­шизм за­хват­чи­ков М. П. Яку­бо­вич.

Да, но Дзержинский точно не был в па­ни­ке и от­чая­нии, ес­ли он во­об­ще ко­гда-то мог быть в та­ком со­стоя­нии, — да и Дзержинский точно не был инициато­ром, а был исполнителем приказа из Петрограда, и этот приказ от­да­вал ему не Зиновьев…

На са­мом де­ле всё хо­ро­шо и доступно объясня­ет то, что этот фа­ши­ст­ский террор не был ре­зуль­та­том психи­че­ского срыва, а имел холодную идео­ло­ги­че­скую ос­но­ву, а также эту знакомую фразу о «крови и же­ле­зе» и свою популярную фразу «Уст­ра­ше­ние является могущественным сред­ст­вом по­ли­ти­ки…» — са­мый глав­ный крас­ный фа­шист в отсутствии раненного Ленина — Бронштейн:

«Мы долж­ны превратить её (Рос­сию) в пустыню, населенную бе­лы­ми не­грами, ко­то­рым да­дим та­кую ти­ра­нию, ка­кая не снилась ни­ко­гда са­мым страшным деспотам Вос­то­ка.

Раз­ни­ца ли в том, что ти­ра­ния эта бу­дет не спра­ва, а слева, и не бе­лая, а крас­ная, в бу­кваль­ном смыс­ле это­го слова крас­ная, ибо мы прольем та­кие по­то­ки крови, пе­ред ко­то­ры­ми содрогнутся и по­блед­не­ют все че­ло­ве­че­ские по­те­ри капиталистических войн.

Крупнейшие банкиры из-за океа­на бу­дут ра­бо­тать в теснейшем контакте с на­ми. Если мы вы­иг­ра­ем ре­во­лю­цию, разда­вим Рос­сию, то на погребальных обломках её ук­ре­пим власть сионизма и станем та­кой си­лой, пе­ред ко­то­рой весь мир опустится на ко­ле­ни. Мы по­ка­жем, что та­кое на­стоя­щая власть.

Путем террора, кровавых бань мы до­ве­дём Рус­скую ин­телли­генцию до полного идиотизма, до животного со­стоя­ния…

А по­ка на­ши юно­ши в ко­жа­ных курт­ках — сы­но­вья ча­со­вых дел мастеров из Одессы и Орши, Го­ме­ля и Вин­ни­цы, о, как великолепно, как восхитительно умеют они не­на­ви­деть всё Рус­ское!

С ка­ким на­слажде­ни­ем они унич­то­жа­ют Рус­скую ин­телли­генцию — офицеров, ин­же­не­ров, учите­лей, священников, ге­не­ра­лов, академиков, пи­са­те­лей…» (ци­та­та из книги — «Вой­на по за­ко­нам подлости», 1999 г., Минск, Издательство ЗАО «Пра­во­слав­ная инициати­ва»).

За тот кошмар — ре­альный Ад, ко­то­рый твори­ли в Рос­сии «Бронштей­ны» не­сет от­ветст­венность и преславу­тый Запад, ко­то­рый спокойно взирал на проис­хо­дя­щее в Рос­сии да­же по­сле окон­ча­ния Пер­вой ми­ро­вой войны. Неслучайно Бронштейн вспо­ми­нал с те­пло­той и на­де­ждой слав­ных за­падных де­мо­кратов — банки­ров. Он имел в виду не толь­ко своего друга Пар­ву­са (Гельфанда) или «Шиф­фов» из США и «Рот­шиль­дов» из Европы, но и «друга» Гришки Рас­пу­ти­на — Рубинштей­на и многих других.

Американский исследователь Энто­ни Сат­тон («Уолл-стрит и боль­ше­ви­ст­ская ре­во­лю­ция») — на­зы­ва­ет среди банкиров крас­ных фа­ши­стов в Рос­сии — Абрама Живо­товского (родст­венник Троцко­го и Каме­не­ва), Гри­го­рия Леси­на, Штифте­ра, Яков Бер­ли­на.

Каждый аб­зац это­го «та­лант­ли­во­го орато­ра» (по ут­верждению Луна­чарского) — Бронштейна не­сёт много смыс­ла. Про­чи­тайте торжественную вышеизложенную речь Бронштей­на ещё раз.

Что­бы по­нять — что этот из­верг го­во­рил о русской ин­телли­генции — доста­точно вспомнить траги­че­скую судь­бу Роза­но­ва, Гуми­лё­ва, Бло­ка, Гани­на и ты­ся­чи других русских ин­телли­гентов расстрелянных или умер­ших от специ­ально организованного го­ло­да. И весь этот реальный Ад для че­го? — Что­бы по­сле та­кой демонстрации жесто­чайше­го фашизма пе­ред «властью сионизма» «весь мир опустится на ко­ле­ни» — это Бронштейн опять о своей лю­би­мой перманентной ре­во­лю­ции и о ге­ге­мо­нии ев­ре­ев над всем ми­ром.

А по­сле это­го мы ещё ус­лы­шим ре­чи Бронштейна точно та­ко­го же смыс­ла о полном фи­зи­че­ском унич­то­же­нии русского ка­за­че­ст­ва.

Не стоит ду­мать, что Ленин был в чём-то гуманнее Бронштейна — это бы­ли две «ягодки» од­но­го кусти­ка; та же кровь в Ленине взывала к ми­ро­вой ге­ге­мо­нии — «В дальнейшем вождь боль­ше­ви­ков (Ленин) выскажет ещё бо­лее чудовищную мысль. Что пусть по­гибнет 90% русского на­ро­да, лишь бы 10% до­жи­ли до ми­ро­вой ре­во­лю­ции», — от­ме­ча­ет ав­тор учеб­ни­ка по ис­то­рии В.А.Поцелуев.

«Когда в ав­гу­сте 1918 го­да был убит в Петрограде Урицкий — «в порядке крас­но­го террора» бы­ло расстре­ля­но 10 000 че­ло­век. Спи­ски этих 10 000 бы­ли расклее­ны на стенах и за­бо­рах до­мов, приле­гаю­щих к Горо­хо­вой — 2, где по­ме­ща­лась Чека… Что бросалось в глаза при чтении этих списков — это полное от­сутст­вие в них ев­рейских имён, хо­тя ев­рея­ми к то­му време­ни уже был пе­ре­полнен Пет­ро­град…» — от­ме­ча­ет в своём ис­следо­ва­нии А. Дикий — «Спи­ски ли­кви­ди­ро­ванных в «порядке крас­но­го террора» или как «заложников «иногда, но да­ле­ко не всегда, пе­ча­та­лись в га­зе­тах и содержали сотни имён. Но имя ев­рейское или во­все не встреча­лось, или бы­ло редчайшим ис­клю­че­ни­ем, что, ко­нечно, не могло не бросать­ся в глаза чи­таю­щим эти списки».

«Во многом расстреливаемые, и то­пи­мые це­лы­ми баржами, заложники и плен­ные: офицеры — бы­ли русские, дворяне — боль­шей ча­стью русские, и пойманные в ле­сах крестья­не, не идущие в Красную ар­мию, — русские. И та вы­со­ко духовная, ан­ти­се­митская русская ин­телли­генция — те­перь и она на­шла свои подва­лы и смертную судь­бу. И ес­ли можно бы­ло сейчас восстано­вить, на­чи­ная с сентября 1918 г. имен­ные списки расстре­лянных и утопленных в первые го­ды со­ветской власти и свести их в стати­стиче­ские табли­цы — мы бы­ли бы по­ра­же­ны, на­сколько в этих табли­цах Рево­лю­ция не прояви­ла бы своего интернационального характера — но ан­ти­славянский» — подчёрки­ва­ет в своем исследовании то же са­мое что и А. Дикий — А. Сол­же­ни­цын.

Андрей Дикий в своей книге приво­дит воспо­ми­на­ния очевидца-свиде­те­ля тех со­бы­тий –

«Был я то­гда ра­бо­чим Пути­ловского за­во­да, ярым сторонни­ком Советской Вла­сти, за ко­то­рую го­тов был горло пе­ре­грызть ка­ждо­му, кто дурно о ней от­зо­вётся.

После убий­ст­ва Урицкого буквально весь Пет­ро­град находился в со­стоя­нии и стра­ха, и неуверенности. Шли массовые аресты. Никто не был уверен не толь­ко в завтраш­нем дне, но за ближ­ний час.… Про­хо­дя по Горо­хо­вой улице, моё внима­ние привлек­ли ка­кие-то объявле­ния, на­клеен­ные на фа­сад до­ма № 2, где то­гда бы­л ЧК. Остановился и на­чал чи­тать. Ока­зы­ва­ет­ся, это списки расстрелянных в по­рядке крас­но­го террора за убий­ст­во Урицкого…