Черная пешка - Александр Лукьянов

-Мама на сегодня все. –сообщила с порога Оки, отмахиваясь ранцем от веснушчатого и толстощёкого одноклассника, -Брысь отсюда а то завтра не дам списать.

-Списывать вообще никогда нельзя. –машинально поправила Ага. –Не угоди в глаз парню.

-Не угодю мамочка мы пойдем сегодня в «Енотик»?

-А как же. Как только одна из нас счистит мел с левого рукава. Причём, это буду не я.

Саракш, Островная империя

Желтый Пояс, о.Цаззалха, пустошь Гудзи близ города Дезго-Гайхози

4 часа, 11-го дня 3-ой недели Фиолетового месяца, 9591 года от Озарения

-Высоко в развилке сухого дерева, словно аист в гнезде, восседал жующий печенье отец отличника из класса А-2 гимназии имени княгини Айхаги Достославной. Он величаво обводил горизонт окулярами театрального бинокля.

-Ну? –регулярно вопрошали его снизу.

-Нет. –неизменно отвечал он.

-Ну? –спросили его в очередной раз.

-Вижу! –изрек наблюдатель, -Идут! Слезаю!

-Смотри, не громыхнись, акробат. –тревожно посоветовали снизу. –И проглоти все, прежде чем ползти вниз.

Всеслав обвел строгим взором команду. Родители находились на предусмотренных местах и были готовы к встрече чад. За холмом уже слышались детские голоса.

-Музыка!

Из громкоговорителей, укрытых в кустарнике, полилась торжественная мелодия. В тот же момент на гребне кратера появилась процессия. Первыми, естественно, шли мальчишки. Они были одеты в самодельные панцири и гребнистые шлемы из картона, на круглых щитах красовались гербы Грахацукского деспотата: ящеры и орлы. Девочки церемонно подбирали подолы белых платьев и поправляли венки на головах.

-Красота! –заметил председатель родительского комитета класса Б-2 и затрещал кинокамерой.

Дети рассыпались по площадке, на которой были установлены палатки и исходили вкусным паром котелки над кострами. Слышались восторженные восклицания.

-Добрый день, Да.

-Привет, Ага. –за прошлую неделю Всеслав как-то совершенно незаметно перешел на «ты» с учительницей из царского рода. –Как доехали?

-Замечательно. Очень помогли наши мамы – следили за порядком. Ребята в вагоне переоделись в наряды для представления, на станции сошли уже в полном облачении, так что встречные грибники-рыбаки чуть с ума не сошли, нас увидев. –рассмеялась Ага.

-Можно спросить, чтимый учитель? –Всеслава требовательно подергал за рукав веснушчатый круглощекий паренек в красном плаще и с деревянным мечом у пояса, -Правда, что мы сегодня будем совершать жертвоприношение?

-Само собой притом троечника тебя например! –рядом возникла Оки в усеянном блестками сарафане и княжеской диадеме, -Здравствуйте!

-Неправильно рассуждаешь. –внушительно поднял палец веснушчатый, -Нельзя богам всякую гадость вроде меня подсовывать. Это богонахальство… нет… богохульство, тьфу ты, святотатство то есть… Богам нужна отличница. Ты, между прочим, на одни семерки учишься.

-При чем здесь успеваемость? –зловеще возразил Всеслав, - Важно телосложение. Божествам ум жертвы не нужен, своего хватает. Зато им требуется калорийная пища. Смотри: княжна - худенькая, а ты – вон какой крепыш. Так что готовься, богатырь…

Оки торжествующе хихикнула, ткнула круглощекого в бок и оба вприпрыжку понеслись к костру.

-Сейчас подкрепитесь, –сказал Всеслав, -а там и представление начнем.

-У вас все готово? -поразилась Ага, - Вот молодцы!

-Обижаешь! Каша настоялась, рассыпчатая, вкусная. А компот – ммм! Ребята рассядутся вон там, а мы с мамами и папами – здесь.

Саракш, Островная империя

Желтый Пояс, о.Цаззалха, пустошь Гудзи близ города Дезго-Гайхози

5 часов 40 минут, 11-го дня 3-ой недели Фиолетового месяца, 9591 года от Озарения

Представление прошло без сучка и задоринки. Под строгим надзором отцов мальчишками были разыграны рыцарские поединки на пластмассовых и деревянных мечах. Девочки, семеня в хороводе, пропели древние гимны Глубинному Богу и Мировому Свету. Потом наряженная жрецами пара старшеклассников свершила жертвенные возложения на алтарь священных хлебцев и возлияния вина (его с успехом заменил вишневый сироп).

Столетия назад с появлением учения «Дзагого» все эти обряды и ритуалы ушли в прошлое. Поэтому предпринятая гимназистами второго года обучения инсценировка никак не могла оскорбить чувств верующих.

Каковых верующих, к слову, среди граждан Империи было очень мало. Это объяснялось целым рядом причин.

Среди трех с половиной тысяч спутников Хага Удачливого оказалось всего два священнослужителя, захвативших сундук с наспех набросанными туда свитками культовых текстов. Не удивительно, что церковная организация у переселившихся на Архипелаги не возникла. Профессиональной иерархии жрецов, тунеядствующей и сытно кормящейся за счет верующих, в обществе островитян не сложилось, обрядовая сторона и таинства были доступны каждому верующему[3]. Религиозные верования, выдернутые из родной почвы оставленной за океаном, существенно видоизменились, упростились и… оказались нежизнеспособными. Учение «Дзагого» осуществило «бархатный» религиозный переворот, мягко и деликатно, и вместе с тем решительно отправив устаревшие культы в разряд «стародавних верований наших предков». Отправлению культа «Дзагого» государство ни в коей мере не препятствовало в прошлом, не мешает и теперь. Хотя при этом никак не поддерживает религиозных структур.

В современной Империи немногочисленные верующие объединяются в общины по месту жительства и выбирают учителей-наставников «Дзагого»[4], которые не получают жалования, выполняя свои функции в свободное от работы время и, так сказать, «на общественных началах». Никакой собственностью, за исключением обрядовой утвари общины не обладают. Причем ценность этой утвари ни в коем случае не должна превышать установленных государством (весьма скромных!) сумм. Храмы открыты для верующих, но объявлены историческими памятниками и общенародной собственностью. Государственные учреждения ответственны за их сбережение и реставрацию.

«В наши дни на территории каждого из трех Поясов Империи действуют несколько монашеских орденов с разными уставами: Целители (содействие учреждениям здравоохранения), Спасатели (помощь пострадавшим от стихийных и техногенных бедствий) и др.» -вспомнил Всеслав цитату из какого-то справочника…

Веснушчатый приятель Оки, которого Всеслав мысленно окрестил Хомячком, величаво проследовал вперед к алтарю из папье-маше, в котором был спрятан микрофон.