Гвардия Хаоса (СИ) - Акисс Ардо вин

— Мой мальчик, я старше человечества Тейзои, — с видом оскорбленного достоинства ответил Саги, взъерошив перья на спине и затылке. — Я был свидетелем возникновения Архипелага, на моих глазах меняли свои очертания моря и материки. Неужели ты думаешь, что за это время я не мог потерять пару перьев?

— Ты хотел сказать, пару тысяч перьев? Хочешь, подскажу неплохое средство от облысения? Хотя оно только на людей действует…

Саги недовольно запыхтел и резко взмахнул механическим крылом. С него широким веером слетели все маховые перья — и все как один изменили направление движения, нацелившись на Кенсэя. Бывший Гвардеец, извернувшись всем телом просто каким-то невообразимым способом, сумел увернуться, пропустив перья мимо себя, но они зашли на новый вираж и набрали скорость. На лице Кенсэя отразилось выражение досады, он уже предвидел, куда именно попадет Саги, но розовая сфера закрыла его атаки прямо перед острием первого пера. Все черные лезвия бессильно отлетели от мистического барьера — и вернулись в крыло пситакида, не обнаружив доступных целей, потому что сын Кенсэя накрыл щитом и себя с Джун, не забыв и про Рикарда. Чародей все это время стоял поодаль, не решая вступить в бой без приказа учителя.

— Я все еще здесь, — напомнил о себе Атсуши, держа в руках сферу поменьше. Воздух внутри нее дрожал и вихрился, закручиваясь все сильнее — и начиная светиться, превращаясь в плазму.

Атсуши бросил сферу в Саги, и когда до цели оставалось всего пара метров, розовый барьер исчез, выпуская плазму на свободу. Последовавший взрыв не причинил вреда ему, сестре и отцу, а вот с живых перьев ворона, который не успел отлететь достаточно далеко, слезла черная краска, открыв всем истинный вид его оперения. Черные синтетические и белые органические перья чередовались друг с другом, делая его чем-то похожим на сороку, наполовину отлитую из металла.

— Ты застал меня врасплох, мой мальчик, — Саги похвалил Атсуши, подлетая ближе и снова садясь на землю. — Но внезапные атаки хороши только своей внезапностью. Второй раз я на это не попадусь. Сдавайтесь, или я начну говорить с вами по-взрослому.

Атсуши пожал плечами — и вокруг него возник сразу десяток розовых сфер, наполненных плазмой. Саги направил на него острие меча Зейд — и оно мгновенно удлинилось в десятки раз. Никто не успел среагировать, даже Кенсэй, и белый луч пронзил голову Атсуши.

Парень потерял сознание и рухнул на землю. Кенсэй бросился к нему, а Джун с яростным воплем атаковала Саги, на ходу создавая десятки зеленых лезвий, окруживших ее густым частоколом. Но девушка не успела добраться до ворона: три металлических пера, которыми тот в первый раз выстрелил в Кенсэя и которые все это время просто лежали на земле, поднялись в воздух и вонзились в ее ноги. Джун упала, успев выставить перед собой руки, но белое лезвие меча Зейд снова удлинилось и лишило сознания и ее.

— Рикард! Забери их отсюда! — крикнул Кенсэй ученику и бросился на Саги, окружив себя покровом золотого пламени. От него отделилась большая огненная птица с длинными шеей и хвостом, которая с пронзительным криком атаковала ворона, а когда тот попытался разрубить ее мечом света, рассыпалась на тысячи золотых перьев, окруживших цель жалящим вихрем. Саги завертелся, лихорадочно рассекая каждым взмахом меча десятки перьев, но остальные раз за разом впивались в его тело, оставляя болезненные ожоги. А потом в воздухе возникло сразу две золотые рамки портала — одна перед Кенсэем, а вторая позади ворона, и Саги не успел увернуться от меча переместившегося в пространстве ученика. Сталь с легкостью отсекла металлическую лапу, сжимавшую меч Зейд, а потом лезвие погрузилось в бионическое крыло, разрубив его наполовину.

Кенсэй пнул учителя в грудь, покрытую ожогами и оплавленными перьями, и Саги упал на землю, растерянно глядя на него снизу вверх.

— Вам не кажется, что вы пересекли черту, мастер Саги? — спросил он тихо, но отчетливо. — Я щажу вас в память о ваших уроках, но если вы не остановитесь, я лишу вас последнего крыла.

Саги отвел от него взгляд и посмотрел на Рикарда, который уже успел унести с поля боя через портал Атсуши и теперь вернулся за Джун.

— Ну что же, видимо, придется обойтись только тобой, — устало произнес ворон, и когда чародей прошел сквозь портал вместе с дочерью Кенсэя и исчез, его отрубленный протез пошевелился, направляя меч Зейд на бывшего ученика. Бывший Гвардеец что-то почувствовал и отдернул голову за миг до того, как удлинившееся белое лезвие пронзило воздух. Затем оно упало вниз, намереваясь рассечь Кенсэя от плеча до паха, и он бы успел увернуться и от этого, но вторая бионическая лапа Саги вытянулась гибкой змеей и схватила за лодыжку. Акаяма споткнулся — и меч Зейд рассек его в поясе, парализовав ноги и погасив пламенный покров.

Кенсэй выдохнул — и оттолкнувшись руками, навалился на пситакида, подминая под себя. Одна его рука схватила Саги за горло, а вторая прижала к земле целое крыло.

— У меня армированные гортань и позвоночник, — приглушенно произнес ворон, глядя на бывшего ученика бионическим глазом.

Кенсэй крепче сжал пальцы, и под ними что-то заскрипело.

— Сдавайтесь, — прорычал Акаяма. — Или я оторву вам голову.

— Ты кое о чем забыл, — просипел ворон, и белое лезвие пронзило голову Кенсэя — отсеченный протез по прежнему оставался под контролем хозяина.

Глаза бывшего Гвардейца закатились.

— С тобой всегда было сложно, Хоодо, — прошипел Саги, с трудом разжимая пальцы Кенсэя на своей шее и пытаясь столкнуть его с себя.

Белки глаз Кенсэя сверкнули золотым — и он пришел в себя, с новой силой сжимая горло бывшего учителя. И на этот раз тот смог издать только слабое шипение. Отрубленный протез снова попытался атаковать Акаяму, но тот создал на пути белого клинка рамку портала, в которой он просто утонул, уйдя в другое пространство.

А затем из оперения Саги выкатился небольшой металлический шарик — и пространство вокруг него сжалось и сразу же вернулось в прежнее состояние. И когда Рикард вернулся, чтобы помочь учителю, то нашел на земле только его — портативный пространственно-временной переносчик, или же просто телепортатор, который перемещал материю вокруг себя к другому такому же, связанному с ним на подпространственном уровне. Технология цивилизации Чи-Зо, у которой был существенный недостаток — телепортатор был одноразовым и приходил в полную негодность сразу после использования. И это значило, что никто не сможет с его помощью последовать за похищенным Кенсэем.

Глава 94. Принцесса Стеклянной Башни

Юрика сидела на своей кровати в одном нижнем белье, прижав колени к подбородку и обхватив их руками, и смотрела на белоснежную равнину облаков, растянувшуюся за окном до самого горизонта. Они неслись с востока на запад стремительной рекой, клубясь и меняя форму, и девушка то и дело видела, как появляются и исчезают просветы в сплошном пенистом ковре. Но они были на таком расстоянии, что она не могла увидеть сквозь них землю, и это вызывало в ней периодические приступы раздражения.

Пальцы Юрики сжали простынь из непонятного, явно синтетического материала, мягкого и приятного на ощупь. А еще весьма прочного и эластичного — она так и не смогла разорвать ее; ткань, казалось, была готова тянуться до бесконечности, истончаясь до нити толщиной в одну молекулу. Девушка сначала не понимала, на кой черт использовать такую продвинутую штуку в качестве банального постельного белья, а потом вспомнила, что находится в личных апартаментах на вершине двухкилометровой башни, построенной непонятно как и непонятно из чего, в круглой спальне с прозрачной стеной — просто невероятным панорамным окном, сделанным без намека на стыки и швы не только между гипотетическими стеклами, но даже между самим окном и потолком и полом. Словно комната была не собрана, а отлита в некой огромной форме из материала, больше всего напоминающего на ощупь кость, который изменил свой цвет и прозрачность в строго определенных местах. И это был только второй этаж ее личных апартаментов: на первом она могла принимать гостей, а на третьем находились ванная и рабочий кабинет. И пространство каждого этажа было просто огромным: от стены до стены было не меньше двадцати метров. Слишком много для воспитанницы сиротского приюта, в распоряжении которой всю жизнь была только койка двухярусной кровати.