Недетское кино. Трилогия - Виктория Вайс

Потом они снова что-то пили, выкурили парочку косяков, после чего вышли на улицу, подышать свежим воздухом… Там и уснули…

Глава 30

Атилла уже несколько минут не выходил из машины, прокручивая в голове легенду, которую они придумали с Юдит, пока ехали домой. Вроде бы все складывалось, и самое главное – их видели, когда они вместе приехали в клуб и видели, как они под утро уезжали из клуба, тоже вместе. Вывод один – все это время Юдит была с Атиллой в клубе. Если Монти спросит, то любой из группы подтвердит это, даже под присягой. А кого волнует, что было в промежутке. Наконец он решительно открыл дверь и вышел из машины, направившись уверенным шагом ко входу в офис.

Он постучал в дверь кабинета шефа, и не дожидаясь ответа, вошел. Монти еще валялся на диване. Вставать ему совершенно не хотелось.

– Чего ты приперся сюда, – раздраженно спросил он.

– Ну, а куда мне идти, рабочий же день уже начался, – ответил Атилла.

– У тебя «рабочий день» был ночью. Иди спать. В три часа встреча с русскими, и тебе лучше присутствовать. Мало ли чего. А они мне еще денег должны за съемку.

– Понял. Буду к трем, – покорно сказал Атилла и направился к двери.

– Надеюсь, все, что ты мне рассказал по телефону – правда? – словно выстрел в спину прозвучали слова Монти.

– А разве я вас когда-нибудь обманывал, – уже из коридора донесся голос Атиллы.

Монти расслабленно опустил голову на подушку и уставился в потолок, по которому неторопливо расхаживала муха. Он уже жалел, что ввязался в эту историю, нарушившею его привычный ритм жизни. Но самым противным было понимание того, что между ним и Юдит уже никогда не будет тех теплых отношений, которые он так бережно хранил с момента их первой встречи и которые так бездарно вчера уничтожил. Его маленькая девочка больше ему не принадлежала. И в этом Монти был абсолютно уверен. Какие теперь ему искать слова, что такого нужно совершить, чтобы Юдит простила и все забыла. Простить то она может быть и простит, а вот забыть, вряд ли сможет, уж слишком показательным и болезненным было то унижение. Но как бы там ни было, Монти решил, что первый шаг к примирению все равно должна сделать она, поскольку именно она спровоцировала приступ его ревности. С этой мыслю он и заснул.

Атилла не поехал домой. Во-первых спать совершенно не хотелось, а во-вторых он очень переживал за Юдит, ведь от Монти можно было чего угодно ожидать. Он бросил машину в квартале от ее дома и дальше пошел быстрым шагом, периодически оглядываясь. Юдит открыла почти сразу и не удивилась, увидев его на пороге.

– Ты даже не спрашиваешь, кто пришел? – возмутился Атилла.

– А я была уверена, что ты вернешься, – улыбнулась в ответ Юдити. – Заходи.

– Тут нет ничего такого, – начал оправдываться Атилла, – мне кажется, Монти не сильно поверил в нашу историю. Я лучше побуду у тебя…

– Думаешь он способен на большее? Он же вчера сам себя превзошел, – голос Юдит начал срываться и чтобы снова не разреветься она сменила тему. – От чашки кофе не откажешься?

– А ты бы отказалась, если бы была на моем месте? – постарался пошутить Атилла и ласково посмотрел ей глаза.

– Ну вот и ты туда же… Влюбился, что ли?

– Почему сразу «влюбился». Может быть ты просто мне симпатична, может быть я испытываю к тебе дружеские чувства, может быть…

– Атилла, не ври себе, – перебила его Юдит. – Я же все вижу, но… Понимаешь… Я люблю другого…

– Да я это заметил.

– Надеюсь ты не планируешь поделиться этим с Монти? – чуть насторожено и вроде бы игриво сказала и, развернувшись, пошла на кухню, и уже оттуда донеслось. – Ну что ты там стоишь, заходи.

Кухня наполнилась ароматом свежесваренного кофе. Юдит поставила на стол чашки, вернулась к плите, взглянула на турку, отошла в сторону, достала из шкафчика сахар, поставила его на стол и снова вернулась к плите. Она не замечала или делал вид что не замечает того, как Атилла влюбленным взглядом сопровождал каждое ее движение, а он впервые не скрывал этого.

Уже несколько лет он подавлял в себе страсть, которая вспыхнула внутри в тот самый момент, когда в его машину села молоденькая девушка, и сказала:

– Здравствуйте, меня зовут Юдит. Господин Молнар просил передать, чтобы вы отвезете меня на студию.

– А вы кто, милое создание? – игриво поинтересовался Атилла?

– Актриса, – не задумываясь ответила она, – а что не похожа?

– Не очень. Мне кажется рановато вам в «актрисы».

– Мне уже восемнадцать! – гордо ответила Юдит, и повернувшись посмотрела на Атиллу. Этот взгляд окончательно лишил его остатков самообладания.

Всю дорогу до студии он молчал и строил планы, как сделать так, чтобы эта девчонка стала его, не став «актрисой». Он уже не просто осознавал, он почти физически ощущал, что влюбился. Влюбился с первого взгляда. С первого вдыхания ее аромата, с первого, почти случайного, прикосновения к ее руке. Атилла уже придумал, что скажет Монти, как отговорит его от привлечения Юдит к съемкам, как поведет ее в ресторан, как они потом будут гулять по городу и целоваться… Но все рухнуло, как только он остановился у входа в студию, и увидел Монти, который прихрамывая, кинулся открывать дверь машины, помогая Юдит выйти. Он так смотрел на нее, что все стало ясно без всяких вопросов, и Атилле ничего не оставалось делать, как погасить возникший было пожар и забыть о существовании этой девчонки. Он знал, с Монти шутить нельзя.

Каждая съемка была для Атиллы сродни пытки. Он все понимал, что этот кино, что все не по-настоящему, но всякий раз старался найти сотни предлогов, чтобы не присутствовать на площадке в те моменты, когда снимались сцены с участием Юдит. Не мог он на это равнодушно смотреть, и очень боялся выдать себя и свои чувства…

– Атилла, признайся, ведь ты меня любишь? – своим неожиданным вопросом Юдит вырвала его из потока воспоминаний.

– С чего ты взяла? – негромко ответил он, потупив взгляд и делая вид, что занят размешиванием сахара в чашке с кофе.

– Каждой девушке приятно знать, что ее любят.

– А что изменится, если я скажу, что люблю? Ты то ведь ко мне всегда была равнодушна. То Монти, теперь этот русский…

– Ты что и впрямь считаешь, что я любила эту жирную тварь?

– Ну вы же всегда были вместе. Он тебя ни на шаг от себя не отпускал.

Юдит подвинулась по-ближе:

– Да, он когда-то спас меня, он дал мне работу, он сделал меня знаменитой актрисой. Но разве он дал мне любовь, разве он позволил мне любить? Это я позволяла ему любить меня. Хотя любовью это назвать трудно… Он ведь импотент. Да, я спала с ним в одной кровати, он лапал меня своими ручищами, облизывал, целовал, искренне старался сделать все, чтобы мне было приятно… Но мне не было приятно! Я просто была благодарна ему за то, что он помог мне выбраться из нищеты… Прости меня… Я понимаю, что тебе это будет не очень приятно слышать, но я должна тебе это сказать – я вчера впервые в жизни кончила., – Атилла оторвал взгляд от чашки и с недоумением посмотрел на Юдит. – Да, меня столько лет трахали во все дыры, столько лет другие кончали, глядя на меня, но никто даже не догадывался, что я понятия не имела, что такое оргазм… И что такое настоящая любовь. Спасибо, что ты помог мне, и если сможешь – прости. Ты хороший, но люблю я Андрея.

Автобус, забитый туристами, медленно ехал по вечернему Будапешту. Андрей сидел у окна, уткнувшись лбом в запотевшее стекло, и не моргая смотрел на проплывающие мимо улицы. На соседнем кресле, уронив голову на его плечо, спал Дима, сзади оглушительно храпел Иваныч и безмятежно посапывал Саша. А вокруг возбужденно голдели туристы, обсуждая впечатления от экскурсий и хвастаясь покупками. И никто из них даже не догадывался, какие впечатления увозит с собой эта странная спящая компания.

Глава 31

Лена весь вечер готовилась. Наварила и нажарила всяких вкусностей, купила хорошего вина, убрала в квартире, перестелила постель, после чего привела себя в идеальное состояние. Эта приятная суета в предвкушении встречи, отвлекала ее от невеселых мыслей. Сначала она хотела поехать на вокзал, чтобы встретить Андрея, но в последнюю минуту посчитала это лишним, пусть мужики сполна доиграют в свои мужские игры. Зачем им мешать?

У Лены заколотилось сердце, когда щелкнул замок входной двери. Она выбежала в прихожую и кинулась к Андрею, повиснув у него на шее.

– Я так за тобой соскучилась, – шептала она, страстно целуя его в губы. – Ненавижу твою работу. Ненавижу когда ты уезжаешь…

– Ну что ты прямо на пороге устроила любовную сцену, – в промежутке между поцелуями недовольно буркнул Андрей. После чего крепко взял Лену за талию, оторвал ее тело от себя и поставил на пол. – Я сутки в дороге. Не мытый, не бритый, вонючий. Давай, я сначала в душ, а потом продолжим.