Мы — плотники незримого собора (сборник) - Рэй Брэдбери

Джордж заключил свое сердце в чашу из зажатых легких, чтобы как-то сдержать его безумное биение. Из прожитых им тридцати лет десять прошли на борту корабля. Но это была его первая вылазка наружу, во время которой метеор мог запросто превратить его в оранжевый студень.

В раздражающем свете мерцали беспорядочно скученные силуэты. «Автостопщики» тысячами летали по космосу денно и нощно, год за годом. Подумать только! Какое опасное времяпровождение и авантюра для безденежных мужчин и горстки суровых женщин!

Джордж прищурился и пошарил взглядом. Один из них вез на Землю ценную военную информацию, заключенную в его ни о чем подобном не догадывающийся мозг методом психоимпрегнации!

Он расслабил свои длинные тонкие мышцы. Его синие рукавицы и тяжелые ботинки были надежно сцеплены с корпусом ракеты. Теперь, когда попутчики собрались по обе стороны от него, впереди его ждали долгая ночь и работа.

Вдалеке, словно огни светофора, сияли Земля и Венера. На таком расстоянии не было заметно, что они находятся на грани войны, но она могла вспыхнуть в любой момент. Тем не менее, граждане Венеры имели беспрепятственный доступ и на Марс, и на астероиды. И хотя другие каналы связи были для них под запретом, они посылали ценную информацию на Венеру, а своих секретных агентов – на Землю под видом «автостопщиков». На Земле и на Венере их уже поджидали ученые, чтобы подвергнуть их сознание психоанализу.

Джордж приспособился к своей личине «автостопщика». В эти последние мирные дни Земля в неукоснительной тайне проводила военные действия, дабы не навредить дипломатическим соглашениям. Всё зависело от него и подобных ему людей, летающих на ракетных обшивках, чтобы обнаружить и пресечь утечку ценной информации. В ближайшие недели от их действий зависела судьба мира.

Крики в наушниках прервали ход его мыслей: кто-то истошно вопил. Джордж поежился.

Один из новичков держался за обшивку всего лишь одной магнитной клешней. Он изо всех сил пытался закрепиться ступнями и свободной рукой. Но ускорение не давало ему удержаться на поверхности.

– Помогите! Помогите мне! – кричал он. – Я падаю! Я сгорю!

«Автостопщик» помассивней завопил на него:

– Прочь! – оттолкнул он несчастного. – Не хватайся за меня!

– Я не могу удержаться! Я погибаю!

– Ну и погибай! – верзила отпихнул его ногой. От пинка стекло скафандра у новичка разлетелось шипящими синими искрами.

Новичок тотчас исчез. Его сдуло, как неприклеенную марку с конверта. Отринутый от корпуса и окутанный ракетным пламенем, он вмиг сгорел, превратясь в безмолвный пепел.

«Автостопщики» молчаливо заерзали в своих скафандрах. Они не без опаски, но гневно смотрели на верзилу. Они отползли подальше от края своего ракетного мирка.

Верзила погрозил им кулаком.

– Не смейте даже приближаться ко мне!

Джордж Ваннинг весь сжался внутри своей оболочки. Он забыл, что находится не на земле. Он чувствовал лишь гнев, вытеснивший из него страх.

– Тебе не следовало этого делать, верзила, – сказал он.

Верзила посмотрел на Джорджа, потом сквозь него. Его округлое лицо было обожжено солнцем и облупилось. Это было молодое лицо со старыми глазами, крупная личина крупного человека.

– Он хотел меня столкнуть, – негодующе заявил он. – Тут уж или он, или я.

– Нам такие здесь, на обшивке, не нужны, – сказал Джордж.

Про себя же он подумал: а не этого ли молодчика я разыскиваю? Неужели военные планы вшиты в его мозг, а он даже об этом не догадывается? И в его подсознании плавают всего одни лишь темные мыслишки?

У верзилы задрожали губы.

– Я что, по-твоему, должен был дать себя убить какому-то истеричному новичку? – вопросил он.

Ответом ему была напряженная тишина.

Где-то кто-то рыдал. Джордж скосил глаза, чтобы увидеть, кто это, и понял, что его глазам трудно будет обнаружить тело, подходящее этому голосу, который вдыхает и шумно выдыхает воздух в его наушниках. Плач этот был высоким, юным и свежим, как зеленая трава и желтые цветы.

Ярдах в пятнадцати он разглядел-таки лицо за армированным стеклом – лицо совсем еще зеленого юнца, лет восемнадцати, бледное, как свечение звезд. Юнец неотрывно смотрел на ракетное пламя, и по его щекам катились слезы.

– Заткнись! – забушевал верзила. – Терпеть не могу плакс!

Тут, словно медлительный паук, пришел в движение один из «автостопщиков». К его плечам и шлему были приварены распятия, отражавшие мерцание звезд. Джордж узнал эмблему космических философов – сухопарых, терпеливых людей, которые годами исследовали космические тропы, погружаясь в свои глубокие думы. Этот подобрался к рыдающему юноше и стал его успокаивать, положив руку ему на плечо.

– Прекратите, оба! – повелел верзила. – Мне жаль, что я столкнул новичка. Я сожалею об этом, говорю же вам! И всё, и забудем про это!

– Кто ты такой, чтобы нам приказывать? – рявкнул кто-то.

Верзила метнул свирепый взгляд в направлении прозвучавшего голоса.

– Кто это сказал? – вопросил он.

Молчание. Как тут узнаешь, кто это сказал. Никого не обнаружив, верзила назначил виновным Джорджа Ваннинга. Ваннинга снова бросило в жар, и он опять вспомнил о выроненном пистолете.

Верзила спокойно и решительно смотрел на него, словно ему предстояло исполнить малоприятный, но неизбежный долг. Он медленно пополз вперед, к Джорджу.

– Слушайте все! – воззвал Джордж. – Нас одиннадцать – против этого одного! Давайте объединимся и будем действовать сообща!

Никто даже не шелохнулся.

Джордж сглотнул слюну. Верзила подползал все ближе.

– Послушайте! – снова сказал Джордж. – На ближайшие пять дней это место станет нашим миром. Мы не можем контактировать с теми, кто внутри корабля, поэтому здесь все зависит только от нас…

Верзила обесточил одну магнитную клешню, чтобы передвинуть ее, опустил, включил ток, выгнул дугой свое тулово, как гусеница, отключив ток в области пояса, потом снова опустил клешню, включая. Затем, то включая, то выключая ток, он подтянул свои раздутые синие ноги.

За Джорджем и верзилой наблюдали: лица в напряженном ожидании смотрели сверху вниз и с боков.

Верзила осторожно выпростал кулак.

– Никто не помешает мне попасть на зеленую Землю! – гремел он. – Мне просто необходимо быть там! Я должен увидеть теплый круглый желток солнца, ощутить добрые прикосновения золотых горячих лучей!

Его крупное розовое лицо повернулось в поисках хотя бы частички солнца, по которому он так истосковался. Потом верзила снова обратился к Джорджу:

– А ты встал на моем пути. Ты мешаешь мне попасть на Землю!

Он подобрался к Джорджу уже очень близко.

– Как тебя зовут, верзила? – спросил Джордж единым духом.

– Эллис, – отвечал тот, приближаясь.

– Так вот, Эллис. Еще один шаг – и я высажу стекло на твоей маске.

Это остановило Эллиса.

– Пораскинь мозгами, – по-братски посоветовал Джордж. – Ты и двух секунд не протянешь, мистер, в разбитой маске!

Эллис пораскинул мозгами, издал нечто вроде стона, вздохнул и устало прилег на корпус корабля.

У всех отлегло от сердца. Все со вздохом облегчения еще крепче вцепились в обшивку, чертыхаясь вполголоса. Джордж и Эллис неподвижно лежали.

Всех заставил содрогнуться таранный удар и вскрик вслед удару.

Джордж наклонил голову. То же самое сделал Эллис. Чуть выше, там, где на носу корабля должен был находиться человек, остались сверкающее влажное пятно и выбоина в металле.

Метеор!

Философ знал, что нужно делать.

– Нужно перебираться в безопасное место, за обруч, – сказал он своим невозмутимым голосом. – Теперь метеоры посыплются на нас, как из рога изобилия, ребята!

Никто не спорил.

Эллис оказался впереди всех тех, кто с шумом и гамом бросились наутек, в страхе перед ускорением и метеорами, которые могут сорвать их с корпуса на скорости в тысячу миль в час и швырнуть в пламя. Подобно очумевшим ракам, они извивались на поверхности обшивки, заторможенно уставясь в пространство космоса, чертыхаясь и с ужасом осознавая, что в каждого из них могут врезаться метеоры, превращая в одно месиво и мозги, и подметки.

Он провел на обшивке всего десять минут, а казалось, что прошли долгих десять лет.

Раздался голос:

– Я примерз! Не могу сдвинуться с места!

Джордж Ваннинг узнал его. Он принадлежал молодому новичку, тому юнцу, который заплакал при виде смерти. Джордж обернулся к нему. Философ пытался помочь парню, но безуспешно.

– Одной рукой за раз, сынок, – наставлял философ. – Сначала одной рукой, потом – другой. Затем ступнями и поясницей. Не теряй веры, сын мой. Так, не спеши.

Паренек был облачен в новенький пестрый скафандр. Такой стоит недешево. Мальчишка был явно из богатых и обеспеченных. Сомневаться не приходилось, что голова его была забита авантюрными идеями. Должно быть, он сбежал из летней резиденции своего папочки на Марсе.