Трактирщик - Александр Воронков

  - Нет, брат Теодор, печь я чинить не стану. Не умею. Я - кулинар, моё искусство - в создании прекрасной пищи для знатных людей. Вот меня и прислали, чтобы я на деле доказал, что не хвалюсь попусту, а действительно являюсь мастером своего цеха, несмотря на молодые года.

  - Это что же получается? Это кто угодно может припереться к моей печке и сказать: мне 'пшёл вон, отныне я здесь готовлю!'? Так, что ли? Столько лет на своём месте был - а теперь непригоден стал? Да с чего это Лешек решил, что какого-то пришлого можно в монахи постригать?

  - А кто тебе сказал, уважаемый брат Теодор, что я собираюсь постригаться? И кто такой этот Лешек, которого ты всё время поминаешь?

  - А как это ты собираешься становиться монастырским трапезным, коли не примешь пострига, хотел бы я знать? Никто тебя не допустит ежеденно харчевать братию!

  - Брат Теодор! Видно, ты чего-то не понял. Я и не собираюсь становиться здесь кухарем. Я послан на испытание умений, и послал меня не какой-то Лешек, а его преосвященство. Так что не лезь в бутылку...

  - 'Какой-то Лешек'! Нет, вот же нахал! Его преосвященство - не 'какой-то', а отец Гржегош, в миру Лешко, сын самого Казимержа Пяста! Некогда - один из лучших рыцарей славянских земель! - брат трапезный был не на шутку возмущён.

  - Прости, брат! Я родом издалека и в ваших землях впервые. Не желал никого обидеть - это я по незнанию своему...

  - У, невежды... Понаехали тут... Ну, да ладно, забыли. Я наушником никогда не был, а Янек по-германски ни слова не понимает, так что отцу аббату ничего не станет известно. Но в других местах - остерегайся, чужак! Ибо криводушный язык запросто может познакомиться с палаческими щипцами!

  Да, кстати: а что такое 'бутылка' и почему туда не надо лезть?

  - У вас неизвестна бутылка? Странно. Даже басурманы используют бутылки из тыквы... - Тут я не лукавил: в своё время такие бутылки собирала моя подруга: ей привозили разного рода калебасы из Средней Азии, Африки и даже Аргентины. - Это сосуд для хранения жидкостей с высоким узким горлышком, которое закрывается пробкой и широкой основной частью, в которой можно хранить что угодно - от простой воды до самых изысканных вин. Ну, а залазить в бутылку не стоит, ибо даже если представить себе такой сосуд достаточных размеров, чтобы в нём разместился человек, то и влезть в узкое горлышко и уж, тем более, выбраться обратно было бы весьма затруднительно...

  - Так ведь из такого сосуда неудобно черпать ковшом!

  - И не нужно черпать. Достаточно руками вынуть затычку и наклонить бутылку - и жидкость польётся сама. А заткнутую бутыль с хорошо притёртой пробкой можно возить с собой в дорожном мешке или в специально сшитом чехле - и не страдать от жажды в пути! Да вот посмотри: у меня с собой такой сосуд есть, только эта разновидность называется 'фляга'. - С этими словами я снял висевшую сзади на ремне алюминиевую фляжку с остатками воды и взболтнул ею перед носом у монастырского кухаря, а потом перевернул, чтобы показать, что жидкость сквозь пробку не вытекает.

  Судя по внешнему виду обоих работников ножа и поварёшки, новый предмет их весьма заинтриговал. Брат Теодор тут же потянулся к моей фляге.

  - Ты разрешишь взглянуть, брат Макс?

  'Во как... То 'чужак', 'понаехали', а чуть интерес завёлся - так сразу 'братом' заделался! Эх, Европа - она Европа и есть, что у нас, что в Средневековье... Впрочем, пусть смотрит - не жалко. Алюминия тут ещё лет триста-четыреста даже алхимики производить не смогут'.

  - Да смотри, пожалуйста...

  Протягиваю флягу. Сообразительный монах тут же догадался о назначении пуговки на чехле, развязал тесёмочку и довольно ловко вытянул фляжку - кстати, что-то я тут пуговиц не видел... Вот застёжки в виде палочек встречаются, это да, и завязок на одежде у народа богато... - А вот дальше у служителя божьего произошла заминка: ни выдернуть, ни вдавить пальцем пробку ему никак не удалось. Когда же брат Теодор всерьёз вознамерился вцепиться в неё зубами, пришлось вмешаться.

  - А ну-ка, позволь...

  Мягко отбираю флягу, отвинчиваю пробку и отливаю на ладонь немного воды.

  - Понятно?

  - Понятно... Хитро придумано! Но что это за вещество, из которого сделана твоя 'бутылка', брат Макс?

  - Алюминий. Очень редкий металл, реже золота и платины. Очень дорогой. А уплотнитель пробки - из резины. Резина делается из каучука, а он есть только в заморских землях далеко на западе...

  - В каких землях? В Исландии? И что такое 'платина'?

  'Блин горелый, во кок любопытный попался! Не отстанет никак!'

  - Нет, не в Исландии, а гораздо дальше. И откуда ты вообще про Исландию знаешь-то?

  - Дальше Исландии ничего нету - один лишь великий Океан Мрака. Об этом написано в древних манускриптах.

  - Хочешь - верь, хочешь - не верь, но земли там есть. Однако путь к ним очень опасен. Из сотни кораблей только один может вернуться назад - и то, если Господь позволит!

  'И правильно. Ибо нефиг туда-сюда шляться, Америку открывать! А то понаедут всякие Писсары с Вашингтонами туда - и кранты индейской цивилизации, а для всего мира - образуется жесточайший геморрой с долларом и ядерными ракетами. Свободу Пелтиеру, блин!'

  Про платину я решил промолчать, сделав вид, что не услышал. Шут его знает, когда её в Европу завезли-то... Как ни странно, но брат Теодор не настаивал: видимо, его уже и без того озадачил шквал информации о том, что, оказывается, существуют такие вещи, как алюминий, резина вкупе с каучуком, винтовая резьба и неизвестные земли, находящиеся ещё дальше, чем таинственная Исландия, известная лишь по манускриптам...

  Ладно, 'ля-ля-тополя' - это, конечно, интересное занятие, но если так дело пойдёт, то жатецкий аббат бенедиктинцев может подумать как тот Матроскин: 'А может, мы зря его кормим?'. Кстати, насчёт 'кормим' - дело к вечеру, так что пожевать чего не помешало бы. А чтобы что-то пожевать, нужно это 'что-то' приготовить. Но учитывая местную специфику временно - эдак лет на пятьсот - победившего католицизма, требуется уточнить особенности здешнего меню...

  - Прости, брат Теодор, а какой сегодня день: постный или как?

  - Ныне четверг, постные дни будут завтра - в память о Страстях Исуса, и в субботу, ради Приснославной непорочной Девы Марии... а вчерашний пост уже минул - или ты этого не заметил в своём пути?

  - Ты же знаешь, что путешествующим дозволены послабления. Вот я и сбился с правильного счёта дней...

  - Это плохо. Придётся тебе исповедаться и принять епитимью...

  - Конечно, покаюсь смиренно. Но сейчас пора браться за работу и приступить к приготовлению пищи. Как я понимаю, продукты находятся вон в тех горшках?