Горизонты нашей мечты - Евгений Лотош

— Вольно, — отмахнулась Сиори, поправляя под мышкой папку с подготовленными материалами и черновиком доклада. — Пойдемте. Предупреждаю, не вздумайте врать и выкручиваться. Вас обязательно поймают на лжи, и станет только хуже.

Цепочкой — впереди Сиори, за ней мальчишка с книжкой, потом девочки и, наконец, замыкающая процессию Айсока — они прошли по коридору учебного корпуса и спустились на первый этаж, к залу попечительского совета. Из дверей им навстречу выскользнули две служанки с пустыми стаканами и графинами на подносах. Не дав створкам захлопнуться за ними, Сиори, словно бросаясь в воду, вошла в зал и, сделав два шага остановилась под прицелом двенадцати пар глаз.

— Доброе утро, господа, — ровно поздоровалась она. — Прошу прощения за задержку. Вы четверо, садитесь туда, — обернувшись к кадетам и мальчику, она кивнула в сторону стоящего у стены ряда стульев.

— Доброе ли утро, госпожа Сиори? — язвительно осведомился отец Ахо. Представитель Святой Церкви от срединных графств выглядел страшно довольным. Словно кошка, которая поймала давно прятавшуюся от нее мышь. Он что, надеется сегодня свалить ее, использовав инцидент как повод?

— Вполне доброе, отец Ахо, — все так же ровно сказала она, проходя к своему месту во главе подковообразно расставленных столов. Айсока в своих мягких туфлях неслышно скользила чуть позади. — Мне приходилось видать и похуже. Итак, господа, сегодня я собрала попечительский совет для обсуждения экстраординарного события, случившегося в Академии вчера вечером. С кем-то из вас я успела переговорить лично, но на всех времени не хватило — прошу великодушно меня простить. Ночь оказалась слишком коротка. Однако всем должны были доставить письменное изложение случившегося…

— Прошу прощения, госпожа ректор, но мы бы предпочли услышать историю еще раз, — вклинился вайс-граф Серен Такай.

Представитель графства Цветов и председатель совета, как всегда, выглядел строгим и подтянутым. Его безукоризненный сюртук был застегнут на все пуговицы, из-под него виднелся серый жилет поверх белой рубахи с отложным кружевным воротником. Пробор на голове выглядел безукоризненно-ровной линией, а под столом, загляни туда Сиори, наверняка бы обнаружились брюки с идеально отглаженными стрелочками (по остроте пригодными для нарезания хлеба) и столь же безупречно начищенные ботинки. Вайс-граф вообще всегда выглядел настоящим воплощением безукоризненности, и сейчас его невежливость выдавала нешуточное внутреннее бурление чувств.

— Я прошу прощения, что действую так формально, — извиняющеся добавил он, — но, думаю, все согласятся, что событие действительно из ряда вон выходящее. За всю историю Академии в ней не случалось ничего подобного. А поскольку пресветлый рыцарь канцлер, с которым я успел связаться, ожидает максимально детальный отчет, чем подробнее мы обсудим вопрос, тем лучше. Даже если придется повториться два, три или десять раз.

— Рыцарь вайс-граф на удивление сдержанно формулирует свои мысли, — проворчал барон Сэйсота Цукура. Представитель Мейсары, в противовес Серену, казался встрепанным и невыспавшимся. Поскольку с ним вчера Сиори общалась первым, наверняка он всю ночь говорил по своему звенящему в ушах радио. — Я бы сказал, что ничего подобного не случалось за всю историю Сайлавата.

— За всю историю Сайлавата после прихода наших предков через портал, — педантично поправил его отец Сумарто. Второй представитель Церкви казался вполне отдохнувшим, но довольством, как его срединный собрат, не лучился. Сиори попыталась определить его настроение — и не сумела. Бишоп с равным успехом мог оказаться и в хорошем, и в плохом настроении. Сумарто не отличался религиозным фанатизмом, как Ахо, и его вполне можно было убеждать. Но если он по какой-то причине начинал упираться…

— Господа, я предлагаю не вдаваться сейчас в религиозные дискуссии, — возвысила она голос, предупреждая ответную реплику Сэйсоты. — Позвольте мне изложить все так, как понимаю я, после чего мы выслушаем непосредственных участников инцидента. Кадет Мира Аттэй, выйди на середину.

Дождавшись, пока девочка встанет по стойке смирно в основании подковы, она начала говорить:

— Итак, господа, достоверно известно лишь одно: вчера вечером кадет Мира Аттэй и две ее подруги попытались самовольно провести ритуал Призыва парса, как она его понимала, через псевдопортал, возникший в парке на территории Академии…

Разумеется, в течение ближайшего получаса несчастную Миру затерроризировали вопросами почти до потери сознания. Ее снова и снова заставляли повторять все с самого начала, подробно описывать свои ощущения в момент самопроизвольной активации Атрибута и исследования портала руками, вспоминать мельчайшие подробности мыслей и чувств, которые мелькали у нее в голове… Если до того Сиори и подумывала о дополнительном наказании, то сейчас, глядя на ее полные слез глаза, отказалась от мысли. Несчастная уроженка захолустной патриархальной Феерии наверняка уже сто раз прокляла тот момент, когда ей в голову пришла сумасбродная идея.

Особенно усердствовали в допросе представители Святой Церкви и Серен. Бишоп Ахо отпускал дурацкие комментарии и всем своим самодовольным видом и победоносным выражением лица словно давал понять окружающим, что уж он-то предупреждал о последствиях работы женщины ректором Академии. Впрочем, внимания на него по традиции обращали мало. Серен и отец Сумарто педантично и скрупулезно вытягивал из девочки такие детали, о которых она и сама-то наверняка успела забыть, а прочие представители графств сверлили ее взглядами, изредка переводя их на скромно сидящего рядом с двумя другими девочками Мая. Мальчик вел себя на удивление сдержанно, сидя чинно и тихо. Он рассеянно листал книгу, пробегая страницы взглядом и ни на одной не задерживаясь дольше пяти секунд. Стоячий воротник кителя он наглухо застегнул еще в коридоре, скрывая кубирин, и теперь ничем не отличался от прочих кадетов Академии.

Наконец полуобморочную, с подгибающимися коленками Миру отпустили на место. Допрос ее подруг завершился быстро и не дал ничего дополнительного. Они и в самом деле остались лишь свидетелями. И вот настал тот момент, которого Сиори боялась больше всего.

— Молодой господин… Май Куданно? — отец Сумарто сверился со своими записями. — Мы хотели бы поговорить с тобой. Пожалуйста, выйди на середину зала.

— Без проблем, — пожал тот плечами, откладывая книгу на подоконник и поднимаясь. — При условии, что вместе со стулом. Мою хозяюшку вы чуть до смерти не заговорили. Но она-то ладно, злостная нарушительница, хоть сейчас на плаху, а я в чем провинился?