Низвергающий в бездну - Анна Одувалова

— Ты еще шипеть на меня будешь, гадина! — Рявкнула на Зюзюку девушка. — Я тебя нашла, можно сказать, на болоте. Отмыла, высушила (небольшое преувеличение, ну да ладно), кормила. А ты скотина неблагодарная на меня шипишь? Уйди, ты плохой.

— Ну, хозяйка! — Гхырх выглядел неуверенным. — Ты же не даешь мне няму. Я не довольный, совсем не довольный, вот и шиплю. Вырасту, кусаться буду. Как по другому-то? Все Гхырхи так делают.

— Уйди, ты меня не любишь, — не отступала от своего Анет. — Тебе нужна только еда, а я совсем не нужна. Анет сделала вид, что собралась заплакать.

— Хозяйка, ну хозяйка. — Зюзюка заметно волновался. — Ну, хозяйка, прости. Я больше так не буду. Я люблю хозяйку, просто очень кушать хочется, очень, я же расту.

— Мне тоже хочется, — была непреклонна Анет, — Я же на тебя не огрызаюсь.

— Хозяйка тоже хочет есть? — гхырх, казалось, был очень удивлен. Он сложил на груди короткие когтистые лапки и задумался. — Хозяйка кормит гхырха, а кто кормит хозяйку?

— Стикур и Дирон, — нашлась Анет.

— А если хозяйку не будут кормить?

— Я умру прямо здесь, вот под этим кустом и, ты больше никогда не будешь есть няму.

Зверек задумался, смешно склонив набок розовую пушистую мордочку, он получил слишком много информации для одного раза.

— Если я приведу человеков, они будут кормить хозяйку и хозяйка не умрет. Так? Но хозяйка не кормит гхырха, не любит его. Зачем гхырх будет приводить человеков?

— Стик и Дир кормят хозяйку. Они дают мне няму, а я даю ее тебе. Если ты не приведешь их, у меня больше никогда не будет нямы, и я никогда больше не дам ее тебе.

— Ладно, — неуверенно согласился Зюзюка, — Какая плохая у меня попалась хозяйка. Чтобы бедного гхырха кормили, он должен любить не только хозяйку, но и ее человеков, а то у хозяйки нет нямы, а у гхырха еды. Плохая хозяйка, плохие человеки, но ради нямы я буду вас всех любить. Я приведу человеков сюда, а ты будешь меня кормить нямой, потому что я тебя люблю, и скажешь человекам, чтобы они тоже кормили меня нямой, раз их мне тоже приходится любить. Но если ты не дашь мне много нямы, я тебя укушу. — Зверек подтверждая свои слова, пощелкал острыми длинными зубами прямо перед лицом девушки, и исчез в кустах.

Стик и Дир уже сутки сидели в забытой богом деревушке с весьма не привлекательным названием Дохлые Гнилухи. Как только, там на тракте, они поняли, что ситуация весьма серьезна Дик начал осторожно плести заклинание перемещения, расходуя свой внутренний резерв сил, понимая, что даже крупица магии, взятая из внешнего мира сразу же привлечет внимание чужого мага. К счастью маг Сарта Тарман оказался не так силен, как показалось в начале, или Дир был гораздо более сильным противником, чем рассчитывал чужой маг. Таман даже не почувствовал едва заметную концентрацию магической энергии. Дирон смог воспользоваться уже практически сплетенным заклинанием, как только подвернулся подходящий момент. Они со Стиком очутились прямо на тракте, примерно в километре от этой самой деревеньки. Дерри и Анет были в руках у людей Сарта, что ставило под угрозу все задуманное. Оставалось надеяться только на то, что молодые люди еще живы, и Анет не попала в руки к Хакисе. Дир был настолько истощен магически, что даже не смог мысленно связаться с Анет или хотя бы засечь их с Дерри местоположение. Не придумав ничего лучшего, молодой маг и Стик решили заночевать в деревне. Дир надеялся там пополнить свой магический потенциал, и вечером попробовать снова связаться с Анет.

Дохлые Гнилушки встретили их кривым деревянным забором, да крикливыми петухами. Настоящий деревенский пейзаж. Бабы с коромыслами, дворовые собаки с облезлыми хвостами, и гадящие где ни попадя, суматошные куры всевозможных расцветок.

— Хозяйка на постой не пустишь, — обратился Стикур к дородной молодой бабе с ведром молока, и выводком ребятишек в застиранных рубашках и босиком.

— А че, не пустить-то, — басом ответила невысокого рота тетка, явно с примесью гномьей крови, протирая вспотевший лоб грязной ручищей. — Пущу, коли, золотые есть. Правда, разносолами потчевать не буду. Щи да каша, ну куру дам, одну и за дополнительную плату. Спать будете на сеновале. В доме самим тесно. Если устраивает, моя хата третья по правую сторону будет.

Завалившись на душистый сеновал Дир устроился поудобнее и стал напряженно всматриваться в потолочную балку, что бы хоть на чем-то сосредоточится. Он безуспешно пытался найти хоть след Анет или Дерри. Это было достаточно сложно, Лайтнинг неподверженный никакому магическому воздействию был практически недосягаем, а с девушкой Дир провел слишком мало времени, что бы безошибочно почувствовать ее присутствие. Единственным ориентиром был «Низвергающий в бездну», и он был где-то недалеко, ничего более конкретного узнать не удавалось.

Стик медленно шел по деревеньке состоящей из двадцати — тридцати небольших домишек, в которых проживало по одной, реже по две семьи. Самым богатым и большим был дом местного старосты, рядом стоял домик чуть меньше, и Стикур терялся в догадках, кому бы он мог принадлежать. Обычно в деревнях за исключением дома старосты все остальные были примерно одинаковы по размеру, различаясь лишь декоративными элементами, цветом, да степенью ветхости. Молодой человек решил подойти поближе и разузнать, кто же там живет. К дому вела узкая, но натоптанная тропинка, по сторонам которой росли высокие кусты боярышника. Сам домик ярко-синий с голубыми резными наличниками и красным петухом на крыше, утопал в зелени. Прямо перед окошком росло странное корявое и очень высокое дерево. Под ним стояла сухонькая бабуля в желтом платке в горошек, меховой безрукавке надетой на белоснежную блузку, цветастой юбке и кокетливых кожаных сапожках с вышивкой и на каблуке.

— Кися, ну Кисечка, слезь, пожалуйста! — слезно умоляла бабуля. — Иди сюда, моя хорошая. Я тебе вкусное дам.

— Мя-я, — раздалось с дерева в ответ на бабушкины причитания, и Стик в общих чертах понял, что произошло. Ситуация его позабавила, и он подойдя поближе вежливо поинтересовался. — Может быть вам помощь нужна?

— Нужна, коль не шутишь, — осторожно отозвалась бабушка, разглядывая Стика удивительно молодыми, ярко-зелеными глазами. — Кошка моя, чтоб ей пусто было, забралась на дерево, а слезть-то сама не может. Я уж ее, и Кися, и Кисечка, и мяса-то ей, и сметанки на блюдечке, а она все одно только орет. Дура, одним словом, дура.

Стикур почесал голову, вздохнул и смирился с неизбежной ролью спасителя деревенских кошек. Парень скинул жесткую куртку и ножны с мечом на землю, внимательно осмотрел дерево со всех сторон и, найдя наиболее удобное место для подъема, зацепился за торчащий сук и полез наверх. Да, давненько он не лазил по деревьям, наверное, после той знаменитой охоты на туммарского медведя, которая ославила их на весь Арм-Дамаш. Тогда, они с Диром настолько обрадовались воскрешению Дерри, что закатили пир на весь мир и так «наотмечались», что поспорили в одном из кабаков с местными охотниками, что голыми руками изловят и притащат прямо сюда, в кабак, взрослого туммарского медведя. Будь они чуть трезвее или умнее ни за что бы на подобную авантюру не согласились. Но пьяным море по колено, и они прямо с гулянки отправились на гору Тумар за медведем. Провожать друзей на этот подвиг вышел весь кабак. К слову сказать, туммарский медведь ростом с лошадь с огромными когтями и зубами. Естественно найти медведя не составило труда.