Жена напоказ 2 (СИ) - Счастная Елена

— Любопытно, какую степень убедительности вы имеете в виду, если мы договорились о фиктивности брака?

— Вот в этом и вопрос, мадам, — герцог вдруг встал и прошёлся мимо меня до перил террасы. — Об этом я и хотел с вами поговорить. В связи с тем заклятием, что на вас действует, всё несколько усложняется.

— Ну да, я должна была догадаться, что приехали вы сюда не ради чая или даже бокала вина, — мне хотелось смеяться и в то же время что-нибудь разбить. — Но позвольте прежде высказаться? Пока меня не утащило в дебри нашего наверняка занимательного разговора о супружеских обязанностях.

Я сунула руку в ридикюль, что лежал рядом на столике, и вынула оттуда записку от Рауля Донжона. Ренельд как будто сразу всё понял, забрал её и пробежался взглядом по строчкам. Его брови сошлись к переносице. Лабьет тоже сунул нос в послание, обнюхал его внимательно и неспешно. И вопросительно уставился на напарника.

— Откуда это у вас? — строго спросил герцог. — Кто передал?

— Сам Рауль. Подкараулил Ивлину, сказал, что хочет встретиться с вами срочно, а затем скрылся. Я могу позвать её, пока она не уехала на винодельню.

— Да, будьте добры... — задумчиво проговорил месье почуявший-след дознаватель. — Будьте добры передать ей, что я жду её в экипаже. Мы вместе поедем на то место, где она в последний раз видела Рауля. Возможно, Лабьет сумеет почуять какой-то след.

Ренельд уже направился было к двери в гостиную, но шинакорн вдруг резко сел и требовательно рыкнул — даже я вздрогнула.

— Ах да, — герцог взмахнул запиской. — Сегодня я планирую поужинать с вами. Если вы пригласите, конечно.

— Не оставлять же вас голодным, — я усмехнулась.

У моего повара сегодня прямо праздник! Сам герцог Энессийский решил-таки отведать его блюда.

— Нам и правда придётся обсудить очень важный вопрос, Мари, — его светлость окинул меня неспешным взглядом. Добавил, подумав: — И я всё же очень хочу увидеть на вас это ожерелье.

И сказано это было таким тоном, будто, кроме ожерелья, он не хотел больше видеть на мне никакой одежды.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Ренельд

Рауль Донжон явно предполагал, что его попытаются найти. Либо Ренельд, к которому он, со слов мадемуазель дю Пойр, решил обратиться за помощью, либо тот, кто искал его в гораздо более недобрых целях.

Лабьет поначалу даже напал на слабый след. Но тот оказался слишком запутанным, будто Рауль нарочно добирался до места своего нынешнего обитания какими-то невероятными закоулками. К тому же этот шлейф так ни к чему и не привёл.

В какой-то миг шинакорн резко остановился, дёрнулся — и рванул обратно к Ренельду, завывая так, словно ему оттоптали хвост.

“Проклятье! — стонал он, чихая и вертя башкой. — Какая же вонь! Да бездная Клоака смердит не так сильно. Что это за дрянь?”

Оказалось, что Рауль решил сбить возможных ищеек с пути, разбрызгав вокруг раствор едкого сока Олентия Грамира. Такой вывод сделала аспирантка, принюхавшись на том месте, где шинакорна, собственно, и подбросило. Эта самая Олентия тоже была растением из Бездны. Похоже, там вообще ничего порядочного не росло — только яды и всё, что с ними связано.

Расстроенный пёс всю обратную дорогу до имения Эйл лежал на сидении кареты, понуро опустив нос. То и дело он чихал, тёр морду лапой и вздыхал, откровенно страдая.

“Всё отдал бы, чтобы немедленно ткнуться мордой в колени мадам Конфетки”, — наконец мечтательно протянул он.

— У тебя ничего нет, — напомнил Ренельд. — Ну, кроме ошейника.

“Это ведь смотря какой ошейник. Мой тоже стоит немало. А уж тот, что ты подарил графинюшке… Но даже в благодарность за него она не позволит тебе уткнуть лицо в свои колени. А мне — позволит. Просто так”.

Он торжествующе покосился на напарника.

Не то чтобы Ренельд жаждал прильнуть к коленям Мариэтты — но это было бы неплохим завершением столь суматошного дня. Вон, мадемуазель дю Пойр вообще дремала, прислонившись головой к стенке кареты. Все её планы на сегодняшний день рухнули. Солнце уже склонилось к закату — и на винодельню она не попала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И что-то подсказывало Ренельду, что на ужин они тоже опоздали. А значит, можно только догадываться о том, насколько Мариэтта рассержена подобным пренебрежением.

Наконец уставшие лошади втащили экипаж в гору. Сухо распрощавшись с Ренельдом, Ивлина отправилась в свою комнату, а вот ему пришлось остаться в гостиной. Хмурая экономка сразу отправилась докладывать хозяйке о том, что гости всё же прибыли.

“Мда… — заключил Лабьет, укладываясь на ковре у дивана. — Похоже, нам здесь уже не рады. Всё блохастому коту под хвост”.

Мариэтта, похоже, вообще не торопилась спускаться. Как сообщила мадам Хибоу, она уже собралась ложиться спать. Экономка сухо предложила Ренельду чаю — чтобы скрасить ожидание, хотя он не отказался бы от бокала хорошего вина.

— Признаться, я уже начала сомневаться, что поняла вас правильно, — голос графини,  наконец донёсся с лестницы и вырвал Ренельда из лёгкой задумчивости. — За ужином я размышляла: а может, вы сказали, что приедете завтра? Или через неделю…

Он повернул голову — Мариэтта неспешно спускалась в гостиную — уже одетая в домашнее платье и отороченную кружевом накидку поверх него. В чуть распущенном запАхе виднелся белоснежный ворот тонкой сорочки.

В какой-то миг Ренельду стало абсолютно всё равно, что она говорит — пусть бы с её губ срывались даже бранные слова. Он пожалел, что ни разу не приехал в Эйл так поздно, чтобы застать Мариэтту вот такой: слегка уставшей, не столь строгой, как днём, не закованной в доспех корсетов, жёстких воротников и плотных, почти хрустящих тканей.

Она подошла, шурша коротким шлейфом накидки по ковру — и опустилась в кресло сбоку от дивана. Лабьет-подлиза тут же подскочил с места и, как и мечтал, обрушил свою тяжеленную голову ей на колени. Сладостно вдохнул, не забывая повиливать хвостом.

“О да… — казалось, сейчас он закатит глаза. — Ну же, Конфета, ну погладь меня. Я столько страдал!”

И Мариэтта погладила шинакорна по макушке, чем повергла его в состояние, близкое к эйфории.

—  Прошу прощения, мадам, — проговорил Ренельд. — Но нас задержали поиски Рауля. Я рассчитывал, что мы всё же отыщем то место, где он сейчас живёт.

— И как? Нашли? — графиня приподняла брови.

— К сожалению, нет. Придётся встречаться с ним на его условиях.

Она хмыкнула.

— А вы не очень любите чужие условия. Только свои, да? — её голос стал ещё холоднее. — Ужин подадут вам в вашу комнату.  А пока я готова выслушать вас. Ведь вы приехали сюда уже второй раз за день для очень важного разговора. Что-то связанное с сутью нашего брака? И нашими договоренностями? Потому не будем терять время. Мы все устали за день. Я не так давно вернулась с винодельни. И мне хочется отправиться спать. Завтра я должна присутствовать на Совете Санктура по стипендиатам Фонда д’Амран.

Ренельд выждал паузу, внимательно разглядывая совершенно ничего не выражающее лицо Мариэтты. Неужели и правда обиделась? Ведь ей, кажется, должно быть всё равно.

— С вашим заклятием всё не так просто, — принялся он объяснять без предисловий. —  Гаспар начал разбираться в формуле, но многие её части скрыты — а значит, расшифровать её почти невозможно. Но есть иная возможность для скорейшего избавления от него. Если завершить предусмотренный заклятием ритуал. Тогда спрятанные части формулы заклинания могут вскрыться — и Гаспару легче будет создать нейтрализующее заклятие.

“Ой, да в речи обвинителя на суде больше страсти, Рен! — возмутился Лабьет, приподняв голову с колен графини. — Вот честное слово, в кого ты такой отбитый?”

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Что прикажешь делать? — огрызнулся Ренельд. — Броситься на Мари с поцелуями?

“Нет. Тут можно и отхватить весьма агрессивных ласк. По голове”.

— Другими словами, мне нужно лечь с вами в постель… — после задумчивого молчания проговорила графиня.

— Я просто излагаю вам ситуацию. И предлагаю решение.