Доказательство силы (СИ) - "Серьезный Сэм"

— А, ммм, это, гхм? — пытаюсь я сформулировать вопрос.

— Нет, шлюхой не работаю, на крузак не насосала, — хихикает она. — Достался по решению суда, когда разводилась.

— Гхм, да я хотел спросить, тут задние сиденья откидываются? — наконец-то вернулся ко мне дар речи.

Оказалось, что откидываются.

Если бы посетители молла заглянули в укромный уголок за фонарём и урнами, то увидели бы ритмично раскачивающийся крузак.

Однако, они не заглянули.

А вот заходящее солнце с удовольствием подглядывало за переплетением человеческих тел сквозь лобовое стекло.

Глава 9. Зов с того света

Когда я подошёл к дому, стемнело. Домой заходить не стал, присел на лавочку у подъезда. Прокручиваю в голове недавние события, и понимаю, что дриаду надо кончать, если я не хочу до конца своей жизни бояться зайти в лес. Плюс, у неё пятый уровень, а это куча столь необходимого опыта.

Как она вообще получила пятый уровень? На грибниках, что ли? Представил, как Лесная фея судит грибников: «Вы виновны в том, что причиняли грибнице нестерпимую боль на протяжении всей своей жизни! Приговор: усекновение вашего грибочка!».

Считаю на пальцах, прикидываю и понимаю, что только на грибниках так подняться она не могла. Нет, сучка убивала игроков. Вот только умение у неё какое-то левое. Этим копящимся светом дриада не успела бы прикончить ни одного из встреченных мною игроков. Да и какая-то она вся замедленная, заторможенная. Опасности вообще не чувствует, просто стоит, когда пули в неё летят. Воланд тоже подобным страдал — два сапога пара, два изменённых психа.

Выходит, что её сила в животных. Интересно, а если животное задерёт человека, ей опыт засчитывается? Скорее всего, да. Животные и нашли ей так много жертв, животные победили их и сожрали. Сама она так себе боец.

Кстати, зоопарка в N-ске нет, а это значит, что она прибыла к нам из города, где он есть, и там недавно пропал крокодил. Открываю гугл и нахожу. Соседний такой же, как и наш, центрально-южнорусский, субъект. Пропал крокодил и множество грибников, запрещены походы в лес. В школах там никто не стрелял, но по ночам исчезают люди, огромное количество людей. Введён комендантский час. Круто там у них.

А вообще, где находятся спаун-зоны? Мониторю новости соседних регионов — пусто. Ничего. Это моему и соседнему городку так не повезло. А ещё хаос и ад происходит во всех мегаполисах мира. В Москву введены войска, которые патрулируют улицы. Там пропали десятки тысяч человек, если не сотни.

Прикидываю, что там за уровни у игроков, и волосы встают дыбом. Впрочем, успокаиваю себя, далеко не все решаются убивать людей. Наоборот, таких единицы, большинство игроков не теряют человеческого облика. Не каждый способен за один день стать маньяком. Куколдун, дриада-зоофилка, с натяжкой — Воланд. Почему с натяжкой? Зачем-то он же пришёл в приют для животных — значит, не хотел убивать людей. Во всяком случае, массово.

Да уж, нам всем дико не повезло… Или повезло? Вот Лида, думаю, сейчас считает, что повезло. Игра дала ей надежду. А мне? Ещё четыре дня назад я жил обычной жизнью обычного зумерка и, честное слово, мне даже экстремальным спортом заниматься не хотелось. А сейчас я вынужден участвовать в смертельной битве не на жизнь, а на смерть.

И самое страшное, что получается у меня очень хорошо. Слишком хорошо — как будто я был рождён для этого. Рождён, чтобы стать убийцей…

От навалившей было сосущей тоски спасает сообщение от Вали: «Они зовут меня к себе».

Кто зовёт? Что происходит? Почему сегодня я нужен всем? Нет, Валя меня никуда не зовёт, но зачем-то же сообщение написала. Бегу к её дому, благо, он на соседней улице.

Слишком уж много странной ерунды происходит в последнее время, чтобы игнорировать загадочное сообщение.

Подбегаю к уже знакомому подъезду и набираю Валин номер. Гудки. Жду. Наконец, она берёт.

— Выходи, поговорим, — говорю в трубку.

— Я на крыше… — голос приглушённый и отстранённый, так говорят под гипнозом или во в сне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И положила трубку. Звоню ещё раз — не берёт.

Жму в домофон в первую попавшуюся квартиру и представляюсь соседом с восьмого. Меня запускают, и я лечу по лестнице вверх — лифт не работает.

В кармане три патрона. Один прозрачный, полученный в лесу, два обычных я извлёк недавно, обильно заев всё шоколадными батончиками с колой. Сил на призыв Феликса хватит — я это чувствую.

Люк на крышу многоэтажки прикрыт, но на засове нет замка. Откидываю его и забираюсь на крышу.

Валя стоит в окружении летающих белых огоньков на самом краю многоэтажки. Её выкрашенные в ржаво-красный цвет волосы развеваются по ветру. На ней едва прикрывающая попку футболка и домашние тапочки.

— Валя! — кричу.

Она поворачивает ко мне голову.

— Привет, Мэлс, пойдём со мной, — говорит она всё так же отстранённо. — Они зовут нас, зовут!

В свете огоньков вижу её расширенные зрачки. С Валей что-то не так, её разум затуманен.

— Валя, посмотри на меня, — кричу ей, потому что она начинает отворачивать. — Подойди ко мне, я покажу тебе что-то интересное.

— Нет, они зовут!

Она не двигается. Тогда я начинаю приближаться к ней осторожным мягким шагом.

— Кто зовёт?

— Лена Морозова, Лена Клякса, Ангелина из девятого, Танька Кликунова, Верка Морозова… — она перечисляет ещё имена, но я уже догадываюсь, кто это.

Погибшие в школе девчонки.

Пока я прыгал из передряги в передрягу, Валя страдала. Кажется, я читал где-то в интернете о подобных случаях. Чувство вины выжившего, которого мучает совесть за то, что он не ушёл вместе со всеми.

Она чувствительная девочка, Валя Шеремет. Оторва и хулиганка — это образ, защитное покрытие на нежной душе.

Прости, Валя, что меня не было рядом — я был занят, набивая опыт и играясь с сиськами сочной милфы. Однако, сейчас я здесь. Я тебя спасу, я тебя вытащу.

— Не помню всех. Расскажешь, какими они были? — говорю первое, что приходит в голову.

Плевать, главное говорить.

Белые огоньки словно танцуют вокруг Вали, сбивая меня с толку. И всё-таки, что это? Чьё-то умение, подталкивающее к суициду? Скорее всего.

— Они были хорошими, гораздо лучше меня, — говорит она холодными и безжизненным голосом. — Я их защищала всегда, заботилась. Они как младшие сестрички мне были. Я их не уберегла, не защитила и теперь им там одиноко и страшно. Они зовут меня к себе…

Ну понятно, на втором этаже у нас были 7–9 классы, на третьем — мы и одиннадцатиклассники.

— Мне тоже одиноко и страшно, — стараюсь, чтобы мой голос звучал мягко и убеждающе. — Останься со мной. Меня тоже надо защищать.

Её взгляд на мгновение фокусируется.

— Нет, зачем тебя защищать? Ты всегда был сильным, Шаманов, самым сильным из всех нас. Помнишь, как ты выкинул того хулигана из автобуса? А помнишь, как ты забрал Ленку на пляже у той компании нерусских?

Я вспоминаю те эпизоды. Ничего особенного: хулиган был пьяным, и я просто выпихнул его двумя ногами, схватившись за поручень. А компания кавказцев, приставших к нашей пухленькой однокласснице Ленке, оказалась очень понимающей и вежливой. Выслушали мою просьбу, извинились и ушли.

— Тебя все всегда слушают, не замечал? — продолжает монотонно говорить Валя. — В тебе с самого детства было что-то хищное и опасное, как будто у тебя нет лимитов, как будто ты всегда готов на всё. А в последние дни ты стал совсем неудержим: делаешь, что хочешь, и ни у кого на тебя нет управы. Тогда в классе, а затем под лестницей я не сбежала, потому что боялась, до усрачки боялась тебя. Так что ты сильный, я не нужна тебе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Пока девчонка говорила, я постепенно приближался к ней. И вот уже я рядом, в двух шагах. Осталось только протянуть руку и схватить впавшую в депресняк оторву.

Вот только эти летающие огоньки — нужно понять их природу. Они здесь, чтобы удерживать Валю, или чтобы никто к ней не подходил? Может, просто декорация?