Ради тебя 1. Если бы не ты - Татия Суботина

– Получи, тварь! Чтоб ты сдохла! – кричит Коровина, сильно бьет пониже поясницы. – Ненавижу тебя! Сучка!

Я теряю счет времени, словно в тумане, то погружаюсь в странное забытье, то выныриваю на поверхность.

– Стой, Лида, стой! – доносится голос, как будто издалека. – Ты же убьешь ее!

– Ненавижу! – тяжело отсапывается Коровина. – Недотрога хренова! И что он в тебе нашел?

Я хотела ответить, но холодная тьма цепко раскидывает манящие объятья. Чувствую привкус крови, тяжело сглатываю. Эхом отзываются удаляющиеся шаги. Пытаюсь открыть глаза, но веки саднят и не слушаются. В голове противно гудит, а ноги отдают странной легкостью, словно и нет их вовсе…

В тишину, что заполнила голову, ворвался грубый металлический голос:

– Осторожно, двери закрываются. Следующая станция…

Я встрепенулась и сбросила оцепенение. Как меня занесло на дальнюю ветку городского метро – понятия не имела. Еще несколько станций и выйду в районе ближайшей деревушки. Как сказала бы Ритка, коровам хвосты крутить.

Охватила непривычная злость. Не такая, как на Артема или Влада, не такая, как на гадалку или неприятности, что преследовали с завидной периодичностью. Нет. Горькая и жгучая, как стручок красного перца, она горела и била в голову. Я чувствовала, что меня предали. И на этот раз, предателем выступил никто иной, как я сама.

Собственная память оказалась страшнейшим врагом. Именно из-за нее я теряла ощущение реальности. Если продолжу следовать своим капризам, то меня точно хватятся на работе и…уволят.

Внезапная острая боль в порезанной ладони стала последней каплей в чаше моего терпения. Я с шипением втянула воздух. Кожу жгло так, будто я только что окунула руку в кастрюлю с кипящей водой. Поезд как раз подъехал к станции, и я вылетела из вагона, как пробка из бутылки шампанского. Кого-то неловко задела плечом, что-то грубое услышала вдогонку. Слова, звуки, люди – все слилось воедино, в центре потока билась единственная мысль: «Бежать». И неважно от кого на этот раз. Только бы скорей почувствовать вместо подвального – свежий весенний воздух.

Ощущение времени исчезло. Стало казаться, что я прогуляла целый день, и нападение стаи оголодавших собак будет не страшно, по сравнению с гневом завотделением и Ритки. План по спасению рабочего места был прост: выбраться из подземки, глотнуть воздуха для нормализации нервов, пересесть на центральную ветку и вернуться в больницу. Главное, успеть придумать веское и адекватное оправдание своему отсутствию. Не думаю, что Брагину придется по вкусу странные гадалки, непонятные самовозникающие знаки или встреча с первой любовью.

Почувствовав на запястье прикосновение чьих-то ледяных пальцев, я остановилась. Из темноты подземки, возле обшарпанной стены на меня смотрели глаза. Они светились злостью.

Я вздохнула – медленно, неглубоко, – потихоньку дала упор на пятки и попыталась круговым движением высвободить руку. Хватка усилилась. Из темноты появилось лицо. Сморщенное, угловатое, с запавшими глазами под седыми космами и тонкой нитью вместо рта. Нить дрогнула, пошла рябью, скривилась, обнажив ряд прогнивших зубов.

– Смертница, – пророкотала старуха.

– Что?

Душу охватила паника, но тело, как ни странно пришло в необычайное спокойствие. Дыхание замедлилось, голова прояснилась, сердце выбивало ровный глухой ритм.

– Смертница, – довольно повторила старуха.

Она потянула воздух и закатила глаза, словно почуяла запах свежеиспеченной индейки. Сероватый язык попробовал пустоту, а потом заскользил по тыльной стороне моей ладони. Меня передернуло. Тело словно пробил электрический заряд. Старуха не собиралась отпускать руку. Она медленно приподнималась с колен в полный рост.

Я взбрыкнула – попытка вырваться не удалась. Свободную руку я отвела назад, замахнулась, как следует, и швырнула пакет с продуктами в женщину. Она взвыла и неожиданно отпустила запястье.

Желтоватый свет в глубине коридора стал ориентиром. Изо всех сил я бросилась туда.

– Смертница! – завопило вслед и потерялось в гуле автострады.

Я выскочила на поверхность и поспешила прочь, не разбирая дороги. В голове продолжал эхом отзываться крик старухи. Машины слились в яркое разноцветное пятно. Они пролетали мимо с такой скоростью, что я перестала различать марки автомобилей.

Мне необходимо было попасть в метро и пересесть на центральную ветку движения, но возвращаться тем путем, где поджидала бабка – я боялась. Пришлось искать другой вход.

Путь оказался долгим. Пока я пришла в себя и стала вновь различать происходящее вокруг – местность поменялась. Я медленно шла, оглядываясь по сторонам. Кварталы менее заселенные, многоэтажек почти нет. Чем больше деревьев стало попадаться на пути, тем меньше светофоров я замечала на дороге. Кажется, я почти вышла за черту города.

На той стороне дороги увидела вход в подземку.

– Пора возвращаться, – кивнула собственным мыслям.

Ступила на пешеходный переход. На половине дороги нарастающий гул заставил замереть. Кажется, ноги вросли в асфальт. Я подняла глаза и на короткий миг сердце остановилось. На полной скорости, на меня несся черный мотоцикл.

Глава 9

Столкновение

Звуки ревущего мотора, свист шин растворялись в напряженной тишине города. Он, склонившись к рулю, выжимал байк на полную мощь. Воздух свистел в ушах, забирался за ворот черной кожанки. Он спешил, отмахивался от тихих отголосков памяти, с трудом выпускал их из себя и они таяли где-то под колесами мотоцикла.

Ян все еще был один на один со сном. Не различал пейзаж, что словно кадры быстрой съемки, мелькал перед глазами. Не видел лиц людей. Все слилось в одно сплошное размытое пятно.

Он терпеть не мог утро. В городе все казалось другим, чужим, не настоящим. Ян помнил, что именно утро несет за собой вкус обыденности. Дневной свет всегда жестоко срывал маски, разоблачая его истинную суть. Яна раздражало это чувство, даже тогда когда минутная стрелка неумолимо приближалась к полудню, как сейчас.

Что за чертовщина, подумал он, когда позади мотоцикла остался очередной квартал. Горящие неистовством глаза Эмилии, казалось, преследовали его, жгли изнутри. Ян не мог избавиться от наваждения. Он встряхнулся, повел плечами, будто Эмилия, как змея, могла притаиться между лопатками, с силой вытолкнул воздух.

Время неумолимо ускорило бег. Ян разогнался до упора. На перекрестке светофор засветился красным. Ян решил не медлить, дело не терпело отлагательств. Хмурясь, он еще прибавил газу, хотя, казалось, быстрее уже невозможно. Мотор взревел. Картинки замелькали с утроенной скоростью.