Синто. Героев нет - Любовь Пушкарева

– Ладно. Только смотри, чтобы без эксцессов. Ты сама понимаешь, насколько шаткое у нас положение, и если всплывет, что этот донжан значит для тебя слишком много, а похоже, что это действительно так, ты себе и нам очень навредишь.

– Отец, он всего лишь мой друг, ни о чем большем речи не идет.

– Да и просто дружбы с донжаном более чем достаточно… – сказал раздраженно отец.

Я улыбнулась, светло и несколько виновато.

– Отец, я все понимаю, я буду очень осторожна.

Надеюсь, ты не заставишь меня пожалеть о том, что я пошел у тебя на поводу.

Ой, какие знакомые интонации; жаль, что я не могу ответить столь же уверенно, как и президенту.

– Отец, мне нечего добавить. Я буду очень осторожна.

Так, с отцом решила. Но как быть с Дарелом? Я склонялась к позиции «меньше знаешь – крепче спишь». Но когда сказала ему, что мне нужно помочь другу, Вольф тут же переспросил, не о друге ли донжане идет речь. Я скрипнула зубами; знать бы, кто меня заложил. Скорей всего отец, вряд ли Ронан. Пришлось рассказать все, включая план действий. Дарел скис, я лихорадочно искала слова, чтобы его успокоить.

– Дарел, я люблю тебя, – прошептала я ему на ухо впервые за все время.

Он обнял меня и, не глядя в глаза, спросил:

– Ему ты тоже это говорила?

Волна злости и раздражения ударила в лицо, я заперла эмоции.

– Нет, он же донжан.

– Пообещай мне … что между вами ничего не будет, – сказал он, пристально глядя на меня.

Ну, это уж слишком. Я спрятала глаза, борясь с бешенством. Что я там говорила об идеале и отсутствии инстинкта собственника? Сглазила, видно. Умом я понимала, что Вольф имеет право на такую просьбу, что это нормально и обосновано, что отказаться дать обещание значит нанести оскорбление. Но в душе… Во-первых, признание в любви – это очень и очень много для меня, а он не придал этому должного значения. А во-вторых, я и так собиралась противостоять соблазнам, без всяких обещаний.

– Обещаю, – наконец сказала я, глядя в глаза Дарелу, – «что не буду себе ни в чем отказывать», – добавила уже мысленно, опустив глаза.

Вольф почувствовал что-то не то и поинтересовался, в чем дело.

– В обещании не было нужды, – мрачно сказала я.

– Ну вот, не настолько уж я и идеален, – постарался он перевести все в шутку. Я сделала вид, что все простила – я действительно его прощу, только не так быстро. Тем более что объективно и прощать нечего, но когда это чувства, женщина и объективность собирались вместе?

Наконец-то после утомительного многовратного полета я прилетела на Синто. Отец космояхту, естественно, не дал, пришлось добираться попутками с пересадками. Стоял яркий солнечный день. На таможне меня встречал тот же сотрудник, что и после моего прилета с Тропеза; я не думала, что он меня запомнил и узнает, но, к моему удивлению, после процедуры проверки ДНК он сказал:

– Добро пожаловать домой, леди. Я вижу, у вас была тяжелая поездка. Надеюсь, родные звезды поднимут вам настроение, – добавил он с улыбкой.

– Спасибо, – отозвалась я, расплываясь в счастливой улыбке. Интересно, он со всеми столь неформально любезен, или только я удостаиваюсь такого отношения.

Я раньше не общалась с руководителем Дома, где работал Эфенди, контракты заключала Лана, а в последний раз сам Эфенди – от моего имени. Еще на подлете я послала уведомление о контракте и приблизительном времени прибытия, поэтому они прислали за мной в порт люксовый флаер, который и понес меня в царство роскоши и неги. Я специально не прихорашивалась, чтобы было видно, как мне пришлось несладко и как я нуждаюсь в отдыхе.

На посадочной площадке меня встречал сам дон Диего, руководитель заведения, прекрасно выглядевший мужчина лет пятидесяти. Дон Диего – это что-то, скажу я вам. От такого напора у меня поднялись все пси-щиты. Я была самой прекрасной, самой долгожданной гостьей и чувствовала, что вызываю искреннее и неподдельное восхищение. Фух. И ведь фальши нет, я ее чую в промилльных дозах. Этот мужчина действительно ЛЮБИЛ женщин, всех и с первого взгляда. У меня зарделись щеки, это вызвало новый взрыв восхищения, причем со словами он обходился очень экономно, все выражалось во взглядах и жестах. Я поняла, как мне не хватало этой постоянной игры, этого невербального общения.

– Уважаемый дон Диего, я девять месяцев провела на Дезерте, – сказала я с лукавой улыбкой. Дон тут же выдал гамму эмоций – сочувствие, понимание проблем, обещание помочь. – Я думаю, вы понимаете, какого именно праздника мне хочется?

– Конечно, леди Ара-Лин, вы ведь позволите мне вас так называть?

Вообще то имя среди аристократов – это некое табу; именем пользуются только самые близкие люди, и при знакомстве называется только двойная фамилия.

– Вам, дон Диего, позволяю, – я уже несколько пришла в себя и включилась в игру.

– Вы заказали Эфенди Рокена-Тири, но, увы, он уже не белый браслет…

– Разве денег моего заказа недостаточно для поднятия статуса?

– Увы, нет. Я вам благодарен за то, что вы изменили традиции и сделали заказ в Доме, а не на дом, как обычно, – улыбнулся он. – Но, увы, этого мало.

– Дон Диего, но ведь мы можем договориться, – я пустила в ход все обаяние, на которое способна. Заслышав знакомые нотки, Диего с прищуром посмотрел на меня. Мне некстати подумалось, что я не учла взаимоотношения дона и Эфенди: если они не ладят, то весь план насмарку.

– Ах, леди Ара-Лин, как же вас занесло на Дезерт? – сокрушенно выдал он.

Я вовсю изображала гейшу; оригинально это смотрелось, наверное – в черном армкамзоле и с простой косой за спиной. Гейша-аскет.

– Дон Диего, я вам обещаю, что мое пребывание в вашем Доме запомнится надолго. Я умею отдыхать красиво, Лана Алани вам это подтвердит.

– Лана… Вы знакомы с лучезарной Ланой?

– О да… – многозначительно и кокетливо.

За время разговора мы подошли к прелестному домику.

– Прошу вас, отдыхайте. Хотите, я пришлю вам слуг?

– Нет, спасибо. Лучше Эфенди, – добавила я со смехом.

Он понимающе улыбнулся.

Через десять минут, когда я в ленивой прострации решала, что сделать раньше: распаковать кофр или принять душ, – влетел Эфенди. Я радостно бросилась к нему и повисла на шее. Он целовал мое лицо и между поцелуями выдавал:

– Как ты вырвалась? Как твои дела? Что за игру ты затеяла?

– А ну-ка… что тебе сказал дон Диего? – спросила я, пытаясь взять Эфенди за руку, чтобы глянуть на браслет. Браслет был белым – полдела сделано.

– Сказал, что надеется, что ты его не разочаруешь.

– О-о-о-о, меня уже тошнит от этой сентенции, – вырвалось у меня.

– Лин, что ты задумала? – серьезно спросил Эфенди.

– Я проведу здесь в свое удовольствие пять-шесть дней, мы будем все время вместе, и мы будем весьма красивой и зрелищной парой. Идеальный донжан и его идеальная гостья. – Глаза у Эфенди загорелись, он понял, о чем речь.

– Но деньги… – все же сказал он. – Откуда у тебя столько, чтобы поднять мой статус?

– А вот тут маленький подводный камень. Белый браслет – это аванс. Я оплатила шесть дней, этого не хватило, но мы, по моим расчетам, приманим гостей, именно об этом и намекал дон.

Я отдохнула до вечера и отказала Эфенди. Он был в шоке, пришлось ему рассказать о Дареле, он среагировал так, как я и ожидала.

– Бедная девочка, что ж тебе так не везет, опять не ровня.

Я легонько ткнула его кулаком под ребра.

– Закрыли тему.

– Закрыли, синяки мне сейчас не нужны, – перевел он все в шутку.

Вечером я в сопровождении Эфенди вышла в ресторанный зал, выбрав момент, когда большинство гостей уже насытились и размышляли, что же делать дальше. Одета я была в закрытое платье до полу из черно-стального шелка, которое мягко окутывало плечи и подчеркивало талию и бедра, – настоящее произведение искусства. Все, кто был в зале, обратили на меня внимание. За спиной прошелестел удивленный шепот: «Куртизанка?» Гейша – это как пламя камина, и веселит и греет, а я с моим характером на такую характеристику не тяну. Пламя – да, но дикое и не прирученное, поэтому кто-то подумал, что на Синто приехала погостить венецианская куртизанка; наверное, этот кто-то не рассмотрел «душу». Дон Диего в первые секунды меня не признал, а потом впал в полуобморочное состояние от восторга. Я посмеялась в душе; как дону удавалось сочетать коммерческую жилку и такое вот суперэмоциональное поведение – я пока не могла понять.

Легкий ужин, буквально в два кусочка, и мы на танцевальной площадке. Сначала ничего экстремального, вальс без поддержек. Но и этого хватило, скамеечки вокруг нашей площадки оказались заняты. «Кто это?» – раздавались чуть ли не ежеминутно женские и мужские голоса.

– Ах, гости дорогие, ну дайте спокойно отдохнуть леди-послу, – удовлетворил любопытство страждущих дон Диего.

Мы танцевали и любезничали друг с другом, почтительно восхищенный донжан и благосклонно, но с достоинством принимающая ухаживания гостья. И тут появился Алекс с гитарой.