Там, где ты есть - Михаил Монастырский

– А это Вы, мистер Скай, сами лично спросите у Кризхина – Хозяина подземелья. – Я же вижу, что Вы готовы сейчас же отправиться к нему за тайной Тода, не так ли? – ещё пристальнее всматриваясь в мои глаза, зашептал Ван Мин.

– Нет, мы должны всё обсудить, Скай, ты не должен решать сам! – запротестовала Синди, – я категорически против этого.

       Китаец, чуть прищурившись и слегка улыбаясь, смотрел на меня так, будто бы уже знал мой ответ.

       Лёгкий ледяной ветерок пробежал по моей спине. Луна смотрела мне в затылок и ждала моего решения. Мои чувства сорвались с места и моментально вырвали из рук вожжи. Мощно стуча копытами по грязным пятнам последнего снега, тройка рванула навстречу выныривающему из под Земли Солнцу. Ярко – жёлтое огромное пятно за минуту выросло передо мной высотой до самого неба. Ещё немного и я на этой бешеной скорости брошусь в него с самого края Земли…

– Синди, я не могу ждать, мне нужно туда, я точно знаю это.

– Это очень рискованно, Скай, я прошу тебя подождать немного, – беспокоилась Синди.

– Что ждать? – Ты же знаешь, что я прав, Синди, я вернусь. – Я обещаю тебе.

       Синди очень волновалась и, понимая, что убедить меня ей не удаётся, она с последней надеждой обратилась к Ван Мину:

– Скажите мне, что он вернётся!

– Признаюсь Вам, дорогая мисс Синди, что мне всё равно когда закончится этот наш разговор и кто из вас отправится к Кризхину, – совершенно спокойно ответил ей китаец. – Если наша сделка состоится, то я получу от одной из Сторон за неё дополнительных тридцать пять лет жизни, а другое меня не беспокоит, честно говоря.

– Мистер Ван Мин, что от меня требуется? – я уже готов был сейчас сделать этот шаг.

– Я предупредил Вас, мистер Скай, об опасности, которая Вас ожидает. – Вы точно согласны?

       Синди была крайне взволнована и напряжена. Она больше всех здесь переживала за меня и моё решение.

– Да, я готов, начинайте.

       Старик молча кивнул, привстал на колени, выпрямил спину, сложил перед собой ладонями вверх руки и, не закрывая глаза, вдруг развернул свои глазные яблоки на сто восемьдесят градусов карими зрачками вперёд, о наличии которых и нельзя было догадаться. Потом он замер, окаменев, и покинул на какое – то время своё тело.

      Мы с Синди наблюдали за китайцем и всматривались в его неподвижные глаза. «Может он забыл их закрыть?» – подумал каждый из нас. Сердце старика не билось, кровь в сосудах остановилась. Воздух в комнате стал вязким, а свечи продолжали гореть, перестав потрескивать в гробовой тишине.

      Через минуты три подул слабый, но тяжёлый горячий ветер, огни свечей низко наклонились и затрещали. Тело китайца вздрогнуло, глубоко вздохнуло, набрав через ноздри струи воздуха… Его глаза заморгали и вновь отвернулись от нас зрачками вовнутрь. Ещё через пару минут старик заговорил:

– Я, Ван Мин, сын своего отца, получил сейчас от обеих Сторон разрешение, оказать Вам, мистер Скай, услугу, о которой Вы просите меня.

       Старик легко встал на ноги, взял в руки горящие свечи и, подойдя ко мне, сидящему на полу, стал рисовать над моей головой в воздухе этими двумя свечами непонятные нам узоры, что – то нашёптывая себе под нос. После он, продолжая своими белками смотреть на меня, поднял руки высоко вверх и сказал:

– Закройте глаза, мистер Скай, и глубоко набрав воздух в лёгкие, задержите надолго дыхание – воздух сейчас Вам очень пригодится.

       Я повиновался. Китаец белками внимательно осмотрел меня свысока и, подняв свечи вверх, резко перевернул их огнями вниз, так что моментально по моей голове, плечам, телу и ногам прокатилась волна пламени, словно на меня вылили ведро огня. Я вспыхнул и исчез с глаз китайца и Синди.

       Языки пламени окутали меня, но не сожгли. Из центра огненного шара я выпал на четвереньки лицом вниз на покачивающийся в чёрном воздухе пол из красного стекла. Неожиданный сильный удар по голове сверху не дал мне встать и осмотреться. Кровь хлынула из разорванной от удара о стекло щеки. Голова гудела как сломанный сигнал паровоза, изнутри давящий мне на уши. Не поднимая глаз, я увидел перед собой остроносые железные сапоги своего обидчика. Схватив за волосы, он поднял меня, оторвав от пола высоко перед собой. Я ужаснулся от вида этого типа. Огромная непропорциональная длинному тонкому телу голова этого гидроцефала меняла свои лица одно за другим и скалилась мне острыми тонкими зубами. Из его рта ужасно пахло подвалом. Ясно, что это и был тот самый Кризхин.

– Смелый? – готовясь разорвать меня, спросил он, но, не дождавшись моего ответа, он бросил взгляд на пол под моими ногами. Красного цвета стекло тут же нагрелось, закипело и начало плавиться. От пола пошёл зловонный трупный запах смерти. Горячий воздух как змея моментально окутал снизу мои ноги и пополз по ним вверх. Зло улыбаясь, Кризхин стал погружать меня в жидкое бурлящее жаром стекло – голени, колени, грудь, голова…

       Сильный ледяной ветер пробежал по моему телу. Луна молча смотрела в мои закрытые глаза, дразня, улыбаясь и думая, что я не вижу её. Мои мысли хаотично стукались о кости моего черепа, то медленно сбиваясь в кучи, то торопливо отталкиваясь друг от друга, пытаясь разбудить моё сознание. Ещё немного и я упаду куда – то вниз с самого края Земли…

        Острый удар в грудь вызвал нестерпимую боль в области сердца. Слипшиеся от стеклянного киселя веки, кашляя, я разорвал друг от друга дрожащими пальцами и, проведя ими по трещащей от боли голове, нащупал свой гладкий лысый череп.

– Вот же урод, – произнёс я вслух и снова получил ещё удар в грудь остроносым железным сапогом.

       Через узкие щели век я, лёжа на спине, видел рядом со мной стоящего трёхметрового Кризхина и ждал его очередного удара.

– Каково опять себя почувствовать беспомощным субъектом, лишённым нечеловеческих способностей и защиты Силы? – всё же спросил он меня.

       Его обращение дало мне надежду на то, что не всё так плохо и возможно я ещё сумею смыться из этого скверного места. Главное зацепиться:

– Ужасно, очень…

– То – то! – Ты что же там надумал себе, шизофреник? Ты куда пожаловал, знаешь?

– Да, – чуть шире открывая глаза, отвечал я. – Хотел поговорить, точнее нам надо поговорить.

– Тебе надо поговорить, а мне нет, – отходя от меня в сторону, сказал Хозяин подземелья.

       Рядом с ним в чёрном воздухе вспыхнул огненный факел в форме головы полу змеи и полу крысы, а под факелом чуть в стороне, словно из тумана, появился белый стеклянный трон. Кризхин сел в него и, положив свои длинные тонкие стеклянные пальцы рук на свои острые колени, продолжил:

– Говори, что там за разговор?

       Приподнимаясь на полу, я уже был безумно рад началу нашего диалога.

– Ответьте вначале, зачем Вы мне обрили голову и окунули туда?  – показал я на пол, который сейчас был обычным – не воняющим и не кипящим.

– Я забрал у тебя все жизненные силы. – Сейчас ты беспомощен, как покойник. Ты разве не чувствуешь это?

       Действительно, слабость разнеслась внутри меня и тошнотой подкатывала к горлу. Я почувствовал себя только что сваренным мясом, готовым к употреблению – оставалось просто захотеть меня съесть. Нужно было скорее собраться силами, пока у этого повара не проснулся аппетит.

– Мне нужно знать, – начал я, – почему Вы отпустили Тода, он единственный кто вернулся отсюда на поверхность Земли?

       Кризхин громко расхохотался в ответ на мой вопрос.

– Тоже хочешь вернуться? – истерично закатился он от смеха. – Ну, юморист!  Посмотри  – ка сюда!

       Его физиономия стала быстро меняться, листая, как картинки разные лица и вдруг они остановились на одном лице. Это было лицо Феликса, которое его же голосом, глядя на меня продолжило наш с Кризхином разговор:

– Каково невинным Душам навсегда оказаться тут среди виноватых? – Сотни тысяч заблудших Душ уже хранятся здесь и многие ещё ждут своей участи, не ведая о том. Ненависть твоя останется в тебе, а ты останешься здесь. Нужны ли тебе все эти ответы и вопросы? Тод заключил здесь сделку, ему нужен осколок Огненного зеркала. Скоро с помощью Тода на поверхности Земли не останется людей. Как только Творец бросит пустую планету – Хозяин подземелья выйдет наверх и выпустит своих пленников быть на Земле и служить ему вечно.