Моя родословная - Кей Си Кин

нравится. Моему члену определенно нравится. Луна, мне нравится, как это звучит в моей голове.

Я не могу удержаться, чтобы не провести языком по нижней губе, когда рассматриваю ее. Розовые пухлые губки, изумрудно-зеленые глаза и мягкие каштановые волосы, достаточно длинные, чтобы я мог намотать их на кулак.

Вот оно. Я видел это. Эта маленькая искорка в ее глазах, всего на мгновение, но она была там. Ей нравится то, что она видит, и теперь мне нужно придумать, как ввести ее в курс дела.

— Детка, я пока не могу уйти. Я недостаточно знаю о тебе. Я практически ничего не знаю, — мурлыкаю я, но как лев, потому что я зверь.

Она отводит от меня взгляд и смотрит на свою подругу, приподнимая бровь. Почему она сейчас не ластится к моим рукам? Мое мурлыканье всегда привлекает их безошибочно. Хихиканье справа от меня заставляет меня взглянуть на ее подругу: она смеется?

С меня?

Я снова смотрю на свою любимицу, и она ухмыляется.

— Ладно, тусовщица, да, ты горячая штучка, я не собираюсь лгать, но твои обычные прелести здесь ничего не значат. Так что будет лучше, если ты уйдешь, хотя приятно с тобой познакомиться.

Она откидывается на спинку стула и слегка улыбается мне.

Что это вообще значит? Я провожу рукой по волосам, сбитый с толку ее реакцией.

Чертовски верно, я горяч.

Я знаю, что это так. Моя внешность и мое обаяние — вот что помогает мне добиваться успеха. Черт, я говорю как девчонка, но никто не говорит "нет" Оскару О'Шин.

Снова взглянув на ее подругу, я узнаю ее из Фезерстоун Хай. Я не смогу угадать ее имя, хотя я совершенно уверен, что она из "Бубен". По крайней мере, я с ней не спал, это повышает мои шансы с Луной.

— Луна, детка, я хочу, чтобы мы стали ближе. Как насчет того, чтобы позволить мне проводить тебя обратно, мы все равно идем в одном направлении.

Черт, ее имя действительно хорошо звучит на моем языке, я одариваю ее своей фирменной улыбкой и… она просто вздыхает.

— Оскар, верно? — спрашивает она, и я киваю, когда она наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо.

— Оскар, ты определенно в моем вкусе, но сейчас для меня неподходящее время. Я пытаюсь поговорить наедине, я уверена, ты это понимаешь. Просто для меня сейчас не лучшая идея вести разговор со своей киской.

О, мои дни, мое сердце неудержимо бьется от ее близости, ее голос так близко опьяняет. Она нежно кладет руку мне на бедро. На мне шорты, поэтому соприкосновение кожи с кожей обжигает меня.

— Мне нравится — без обязательств, Оскар, и когда придет время, я уверена, ты будешь рядом, но на будущее не болтай языком. Я не твоя детка. Ты горяч, как грех, но как только ты открываешь рот, все превращается в дерьмо, — говорит она с усмешкой.

С этими словами она встает и берет свои сумки, пока ее подруга оплачивает счет. Я так увлекся Луной, что даже не заметил, как она встала из-за стола, а потом они неторопливо удалились, как будто и не оставляли меня сидеть здесь.

Меня.

Оскара О'Шейна.

"Туза", какого хрена?

Я стремительно возвращаюсь в "Блок-Тузов", срезая путь через деревья вместо тропинки, чтобы убедиться, что я снова не столкнусь с ней, пока чувствую это замешательство. Она уже заставила меня вести себя как похотливую девственницу, а я король секса.

Я направляюсь прямиком в спортзал, молясь, чтобы мои парни были там, мне нужно выпустить пар. Черт возьми, у меня из-за всего этого вырастит вагина.

Хлопнув дверью в спортзал, Роман и Паркер сразу же поднимают глаза.

— Черт возьми, Оскар, — ворчит Роман.

Я начинаю расхаживать перед гирями, на которых они тренируются, не в силах ни устоять на месте, ни присесть.

— Ты в порядке, Оскар? — спрашивает Паркер, всегда заботливый.

Если бы здесь был только Роман, он бы оставил меня гноиться.

— Я не знаю Паркер, я так не думаю, — отвечаю я, но не замедляю шаг.

— Во мне что-то изменилось? Я чувствую себя так же, но я чего-то не понимаю? Проверь меня, Паркер.

Он странно смотрит на меня, затем переводит взгляд на Романа, который тоже смотрит на меня в замешательстве.

— Что, черт возьми, не так, Оскар? У меня нет на это времени, — вздыхает Ром, вытирая лицо полотенцем.

Почему сегодня все вздыхают в мою сторону?

— Кажется, мне только что отказали, чувак, — бормочу я.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? — Ром стонет.

— Я говорю о том факте, что я просто подошел к девушке, применил свое обаяние, одарил ее своей улыбкой и мурлыканьем на всю мощь, и… ну, ничего, совсем ничего. Мой член плачет, ребята, он действительно хотел этого, — не могу не скулить.

Они молчат, уставившись на меня, как будто у меня выросла еще одна голова или что-то в этом роде. Затем Роман разражается смехом, похожим на смех сытого живота, и он упирается руками в бедра, чтобы сдержаться. Ублюдок, какого хрена он смеется? Это серьезно. Я смотрю на Паркера в поисках помощи, а он кусает нижнюю губу, пытаясь сдержаться, чтобы не закатить истерику вместе с Ромом.

— Это не смешно, ребята, я серьезно. Каждый раз это срабатывает как заклинание, а она отмахивалась от меня, как от ничтожества. Ну, она признала, что я в ее вкусе, но потом сказала мне держать рот на замке, потому что это разрушает то, что у меня есть. Я теряюсь, ребята, что не так с моим ртом? Я искренне в растерянности, парни.

От этого Ром смеется еще громче, и Паркер, блядь, присоединяется к нему.

Мои руки прижаты к бокам, когда я смотрю на них сверху вниз, любой другой в этой школе обосрался бы при виде этого, но этим придуркам требуется целая вечность, чтобы успокоиться.

— Вы закончили? — оычу я.

— Да, успокой свое дерьмо, Оскар. Так тебе отказали? Это случается, ну, не со мной, но я слышал, что это случается, преодолей это. Иди и используй свой… мурлыкай кому-нибудь другому, — посмеивается он.

— Идите вы нахуй, ребята, я бы не злился, если бы это было так просто. Я просто знаю, что у нее будет самая сладкая киска, чувак. Я имею в виду, что она едва положила руку мне на бедро, я бы добавил, рядом с гребаным коленом, и я мог бы прямо тогда кончить в штаны, — заявляю я.

Это чистейшая божья правда, и я этого не стыжусь.

— Чувак, успокойся, иди