Вверх по лестнице в Голливуд - Рейчел Пайн

Я сказала Дагни, что хочу выпить воды, и пробралась в конурку Роберта, где устроилась в углу так, чтобы меня никто больше не видел.

— Что это за выходки? — спросила я. — Какому взрослому человеку придет в голову так выпендриваться?

— Такому, который может себе это позволить, — ответил тот. — Который знает, что все вокруг будут плясать и кривляться, пока он не получит то, чего хочет.

— А эта его секретарша. Что за скотина! Сегодня она уже три раза звонила узнать, будет ли у него билет.

— Не бери в голову. И уж в любом случае не переживай лично.

— Как же мне не переживать? Они все орут на меня. Лично, — сказала я.

Роберт улыбнулся:

— Дело того не стоит. Когда посыльный в Новой Зеландии вручит Шону билет, секретарша позвонит ему и подробно распишет, как устроила все дело. Потому что, если подумать, Шон нанял именно ее, так что если он не получит желаемого, то первой с плеч полетит ее голова, а не твоя — скобки открываются, — а потому не важно, сколько она будет орать на тебя и говорить, что ты напортачишь, — скобки закрываются.

Я не выдержала и засмеялась, одновременно завидуя невозмутимости Роберта.

— Спасибо. По-моему, до меня дошло.

— Так он получил билет или нет? — мерзким голосом сказал Роберт, когда я уже выходила.

— А с вами я потом поговорю, — высокомерно ответила я.

— Вот так-то лучше.

За нашим столом Дагни занималась планированием лос-анджелесской премьеры «Любит мальчиков, любит девочек» — мероприятия, которое должно было состояться через два дня после вручения «Оскаров». Фильм был дебютом для Айван-Мелиссы Пелл, актрисы, переменившей, согласно официальной биографии, свое имя «в честь прадеда и прабабки». Под девятнадцатым номером в длинном списке инструкций, которые нам раздали для поддержки инженю, значилось: «Всегда называть мисс Пелл «Айван-Меллисой» и никогда — "Айван"». По-моему, это имя, как и ее фильмы, выдавало попытку транссексуального лавирования между полами; однако с учетом того, что в настоящее время я занималась безуспешным отслеживанием маорийского посыльного, затерявшегося в населенном антиподами буше, я, вероятно, была не лучшим экспертом по карьерным вопросам.

С другой стороны, Айван-Мелисса зарекомендовала себя весьма сообразительной американкой иностранного происхождения. Сначала она пустила слух, что «тайно» встречается с Бобом Метаченом, режиссером фильма; затем, хотя, по общему мнению, мальчиков и девочек любила ее героиня, она жеманно сообщила интервьюерам, что приглашение ее на пробу имело под собой некоторые основания, коренившиеся в реальных жизненных фактах. Айван-Мелисса Пелл была востребована масс-медиа быстрее, чем вы успели бы произнести «две девочки».

Дагни отвечала за аренду отелей и лимузинов, а также нанимала барменов. Правда, как и на большинстве премьер «Глориос», угощение не оплачивалось. Еда стоит денег, а кроме того, Уоксманы убедились, что чернил на их праздниках вырабатывается гораздо больше, когда гости пьют на пустой желудок.

Я забирала в приемной свой ленч у посыльного, когда увидела прикрытое фольгой китайское блюдо, от которого исходил потрясающий аромат.

— М-м-м, что это? — спросила я у секретарши.

— Грудинка, — ответила та. — По четвергам Глория готовит для Тони и Фила особую грудинку — это семейная традиция с тех пор, как у них прорезались зубы.

— А можно взглянуть? — поинтересовалась я. — Пахнет так вкусно, что я должна посмотреть. — Она кивнула, и я приподняла фольгу, под которой обнаружилось отличное жареное мясо. Подносом служило великолепное блюдо от «Ройал Далтон», похожее я видела, когда ходила с Эллен составлять список подарков к ее свадьбе. — Спасибо. А вы когда-нибудь это пробовали?

— Нет. Насколько я знаю, они ни с кем не делятся. Я слышала, что половинка Тони недожарена, а половинка Фила — наоборот. Вообще-то моя бабушка утверждает, что это невозможно.

— И она не пропустила ни одной недели? — спросила я, старательно прилаживая фольгу на место. Эта грудинка до странного заинтриговала меня.

— Если Глория не может приехать сама, грудинка едет отдельно в ее «ягуаре» — с шофером, конечно.

— Как мило со стороны грудинки, — заметила я, забирая свой сандвич.

Я пообедала. Затем в семнадцатый раз побеседовала с диспетчером новозеландской почтовой службы. Как только я положила трубку, телефон опять зазвонил. Звонивший резко бросил: «Аллегру! Быстро!» — и отключился. Обе помощницы Тони говорили с хамскими манерами своего шефа, когда звонили от его имени. Я не могла понять, была ли то имитация как самая искренняя форма лести, или им просто нравилось безнаказанно пакостничать. Едва я передала сообщение, Аллегра сгребла папки, газетные вырезки и видеопленки, схватила с моего стола только что заряженный аккумулятор для телефона и растворилась в направлении административного отдела.

Через две минуты после ухода Аллегры Дагни объявила, не обращаясь ни к кому конкретно, что ей нужно перекурить, и ушла. Пока Дагни курила, а Аллегра общалась с Тони, я отвечала на звонки и разбиралась с электронной почтой Аллегры. Похоже, она не понимала смысла слова «электронная» и настаивала, чтобы мы ежечасно складывали распечатки писем в ее корзину для входящих бумаг. На каждой бумаге она затем писала ответ, а мы их перепечатывали и отсылали. Работа эта была совершенно бесполезной, но в промежутках между звонками и чтением писем у меня хватало времени на наблюдение за шоу под названием «Глориос». Аллегра делилась информацией только тогда, когда злилась на нас за то, что мы не знаем чего-либо из-за того, что она нам об этом не сказала. Так что нам с Дагни приходилось искать пути, чтобы оставаться в курсе событий. Как-то мы это обсудили и решили, что нам не заказано смотреть все, что не попадало под за мок.

Сейчас, просматривая ее входящую корреспонденцию, я кое-что узнала о стратегии, скрывавшейся за организацией лос-анджелесской премьеры, которой занималась Дагни. Боб Метачен был режиссером-вундеркиндом, его открыл Тони несколькими годами ранее на фестивале «Санданс», а фильм — который я, как выяснилось, смотрела педелю назад в компании Эллиота Солника — был изящным и острым. Было сказано, что на сегодняшний день это лучшая работа Боба, и Тони держал на это отчаянное пари. Оглядываясь на всю историю, которая началась задолго до моего появления в «Глориос», я поняла, что перенос Аллегрой этой премьеры на время после вручения «Оскаров» был предназначен стратегически продемонстрировать, что компания уверена в своей способности покорять зрителей. Боб был визитной карточкой компании — дитя, которое неизменно улыбается и возносит хвалу «Глориос» за свалившуюся на него удачу. Его фильмы не делали больших сборов, но и стоили недорого. Главное, что они порождали крики «Гениально!» — достаточно громкие, чтобы их было слышно на обоих побережьях. И, как обычно, фильм Тони «Любит мальчиков, любит девочек» для сохранения тонкого равновесия противостоял «Пилоту-иностранцу» Фила.