Ночь беззакония - Дилейни Фостер

с балкона главной спальни наверху можно было смотреть на ярко-голубой океан. Высокие пышные клены окаймляли участок с обеих сторон, создавая ощущение уединения. Это был мой оазис. Так было с тех пор, как я была маленькой девочкой.

Папа даже нанял кого-то, чтобы построить домик для гостей в стиле коттеджа с небольшой студией, чтобы мне было где танцевать, когда мы проводили здесь лето.

На восточной лужайке, возле теннисного корта, мама установила большой белый шатер. Под тентом люди собирались вокруг высоких столов, смеялись и улыбались, а группа играла современные песни на классических инструментах. Соленый запах океана разносился вокруг нас с ветерком.

Лирика бы это возненавидела.

Я сняла халат перед тем, как мы поехали сюда, так что я вписалась в компанию гостей в своем облегающем голубом платье и с ниткой реликвийного жемчуга на шее и изящным золотым браслетом с талисманом в виде балетной туфельки, который нашла завернутым и положенным в машину на свой семнадцатый день рождения. Это был второй подарок, присланный Каспианом, оставленный в моей машине так же, как и первый. Я даже не хотела знать, как он его туда положил. Это был дерьмовый день, мой первый день рождения без лучшего друга. Родители хотели устроить мне вечеринку, но все, о чем я могла думать, это о последней вечеринке на яхте и о том, как Лирика сражалась лоб в лоб с извращенцем-сенатором. Потом я получила этот браслет вместе с запиской: «Покажи им, из чего ты сделана». Он знал. Каспиан точно знал, куда мне нужно идти, чтобы найти силы, чтобы найти себя. Он всегда знал.

Пока я бездумно перекатывала балетный шарм между пальцами, мой разум метался между облегчением и разочарованием, зная, что его здесь не будет. Его больше нигде не было, даже на каникулах. Давно перестала его искать, но мое тело все еще скучало по теплу его взгляда из другого конца комнаты.

Я отпустила шарм и сосредоточилась на настоящем. Каспиана здесь не было. Он не придет. Судя по списку гостей, мой выпускной вечер был больше для моих родителей, чем для меня. Из ста или около того человек, собравшихся здесь, я могла бы пересчитать количество ровесников на пальцах двух рук.

Отец только что закончил произносить приветственную речь, когда ко мне подошел великолепный парень с песочными светлыми волосами, держа в каждой руке по бокалу. Я узнала в нем Брэди Роджерса, одного из друзей моего брата, которого задрафтовали в НФЛ сразу после окончания школы.

Он протянул один из стаканов в мою сторону. — Они думают, что делают нам одолжение, устраивая такие мероприятия, но на самом деле они даже не представляют, что каждый раз, когда нам приходится присутствовать на таком мероприятии, мы немного умираем внутри.

Я принял напиток, не собираясь его пить, и он улыбнулся. Это была одна из тех ослепительных, всеамериканских улыбок мальчика из соседнего двора. — Уверена, что ты уже прошел все этапы жизни с родителями, которые фанатеют над каждым твоим достижением.

Он сморщил нос. — Нет, они все еще восхищаются. Просто мои вечеринки теперь немного лучше, — сказал он, подмигнув.

— Мне придется поверить тебе на слово.

Я говорила как сука.

Но я ею не была. По крайней мере, старалась не быть такой.

Просто в этот день было много эмоций, и мне было трудно их переварить.

Мимо прошел официант, и я поставила свой еще полный стакан апельсинового сока и просекко на его поднос.

Брэди поднял бровь и внимательно наблюдал за мной. — Это был апельсиновый сок? Или просекко? — Он сглотнул. — Или компания?

Я заставила себя улыбнуться. — Не компания.

Он улыбнулся в ответ.

Все это взаимодействие должно было бы польстить мне, но я чувствовала себя неуместной. Я не разговаривала с парнями, не так. Я не была против знакомств и даже встречалась с несколькими парнями из моей школы. Но никто не задерживал мое внимание дальше ужина и кино. До сегодняшнего дня у меня был свой путь. Я была сосредоточена только на одном — попасть сюда. Теперь, когда я была здесь и понятия не имела, что хочу делать, куда еще хочу пойти. На чем я должна была сосредоточиться? Было ли это оно? Было ли это моим пунктом назначения? Должна ли я была упасть в объятия такого парня, как Брэди, и стать трофейной женой, которая болеет за всех? Неужели я откажусь от своей мечты и стану матерью? Была ли у меня вообще мечта?

Возьми себя в руки, Татум. Ты не в себе. Это разговор, а не предложение руки и сердца.

Мне было интересно, для всех ли выпускной день был таким. Все ли чувствовали себя так, будто стоят на краю обрыва, смотрят на мир, а мир смотрит в ответ, зная, что стоит им сделать следующий шаг, и они либо упадут... либо полетят?

Я хотела летать.

Я боялась падения.

Брэди помахал рукой другому официанту в нескольких футах от него. Молодой парень в черном смокинге выглядел так, будто забыл, как ходить, но наконец-то заработал ногами и подошел к нам. Я предполагала, что Брэди часто получает такую реакцию.

Он поставил свой бокал с шампанским на поднос официанта и ухмыльнулся.

— Тебе не нужно было этого делать, — сказала я.

— Думаю, сегодня мне тоже не очень-то хотелось пить. — Его голубые глаза потемнели.

Знакомый жар пополз вверх по моей шее и к щекам. Неловко или нет, но Брэди был не из тех парней, которых не замечали мои яичники, и тот факт, что он только что сделал это... для меня... поднял температуру на девяносто градусов в моих трусиках.

Может быть, мне нужно забыть о падении или полете и позволить ему держать меня прямо здесь, на краю, по крайней мере, на сегодняшний вечер.

Линкольн подошел и хлопнул рукой по плечу Брэди, прежде чем я успела ответить. — Если ты пристаешь к моей сестре, то зря тратишь время. — Его взгляд переместился на меня, в глазах блеснуло озорство. — Она ледяная королева.

Я посмотрела на брата. — Неправда. Я, оказывается, очень сексуальная. Ты просто придурок, поэтому я держусь от тебя подальше.

Брэди поджал губы, как будто задумался. Затем он ухмыльнулся. — В этом вопросе я согласен с твоей сестрой.

В какой части? В том, что я была сексуальной? Или в том, что Линкольн был козлом?

Линкольн указал между мной и Брэди.