Мистика вещих снов - Людмила Романова

— Господи, ничего она не знает, что делать, как помочь ребенку. Была бы здесь ее мама, она бы быстро сообразила, что делать нужно. А свекровь, пустое место! За месяц ни разу к ребенку не подошла! Внук ведь, а ей все противно и безразлично, как будто чужой!

— Ну что? Заснул? — спросил отец, когда мать стала раздеваться, чтобы лечь в кровать.

— Да, слава Богу, заснул, — ответила она. Может, поспит, и полегче ему будет?

— Галь, я завтра на базаре сало нутряное посмотрю. Говорят, нужно натирать при простуде. Что ему нужно то, граммов двести, сказал отец. С самого утра побегу.

— Ой, хоть бы Бог уберег! Вдруг умрет!? — вздохнула мама.

— Да ладно, не каркай. Лучше, потеплее накрой, — сказал отец.

— Володь, давай его с собой, положим? — спросила мама. Нет, а то вдруг во сне придавим, еще хуже? — задумалась мама.

— Галь, давай ложись тоже, пока спит, а то ведь проснется и долго поспать не даст! Гаси лампу!

Отец, ежась, лег на кровать. Мама прикрутила фитилек и отдернула занавеску. Ночь была лунная, и от света луны в комнате не было темно, потому что лунный свет окрашивал все в голубой цвет. И даже снег за окошком был голубой, голубой.

Мама, взглянув еще раз на ребенка, легла и заснула. Но, беспокоясь за малыша, не могла спать долго. Она просыпалась, поглядывала на кроватку, вставала и подтыкала, получше, одеяльце. Спит маленький, наверное, ему лучше стало. Скорей бы утро, к врачу отнесу.

Мама немного успокоилась и легла на кровать, тихо, чтобы не разбудить отца. Она закрыла глаза. И вдруг, ей стало душно, как будто кто-то сдавил грудь. Она повернулась, поудобнее, и вдруг, услышала цокот копыт и скрип колес, как будто к дому приближалась какая-то повозка.

— Цок, цок. Цок, цок, — красиво так стучали копыта, как будто по булыжной мостовой.

— Откуда такой звук? — подумала мама. Ведь на улице полно снега, и стучать копытам не от чего. Снег то мягкий!

Но копытца стучали, и их звук приближался и приближался.

— Да кто же едет по нашей улице в такой повозке? — думала мама. Вроде и не кому ночью? Какой то звук непривычный.

А копытца все стучали, стучали и приближались, приближались. И так сладко приятен был их стук, и как— то одновременно тревожно стало на душе у мамы.

— Что это?! — прислушалась она. Повозка остановилась, да прямо около их дома! Вот и дверь скрипнула. Да, точно! Не кажется, скрипнула! К нам, что ли кто-то приехал? Да кому, на ночь, глядя? — удивилась она.

Мама забеспокоилась, и хотела, уже было, встать с кровати и подойти к двери, чтобы встретить нежданных гостей. Но какая-то странная тяжесть навалилась ей на ноги, и руки перестали слушаться, и голос свой она не слышала, хоть, и хотела она сказать: «Кто там?»

Смотрит, дверь открылась. И в комнату легко и бесшумно, вошла женщина в голубом светящемся платье до самого пола.

— Красивая какая, — подумала мама. Вся светится! Легкая, как будто воздушная, и даже вся почти прозрачная. Но какое лицо!

Такого красивого лица, мама не видела никогда, и описать его даже не смогла бы. Потому что красота была не земная!

Дама, не глядя на маму, и не спрашивая ее разрешения, легким облачком, направилась прямо к кроватке Геночки.

— Что, что она хочет?! — забеспокоилась мама, видя, как женщина встала совсем близко к кроватке сыночка и нагнулась над ним.

— Почему она так смотрит на моего мальчика?! — испугалась мама. Ой, она его берет! — только подумала она, потому что сказать вслух у нее не получалось, как она не старалась.

Она хотела рвануться к кроватке и забрать его из ее рук, она понимала, что дама сейчас унесет ее сыночка, навсегда! Она хотела спасти своего ребенка, от этой незнакомой женщины, но не смогла пошевелить ни рукой, ни ногой. А Голубая дама, не обращала на нее никакого внимания, как будто ее здесь не было, как будто рядом не спал ее муж! Она была поглощена малышом.

Взяв малыша на ручки, дама дыхнула на него, потом, посмотрев на его маленькое личико, прижала к себе нежно-нежно и, понесла к дверям. Дверь снова скрипнула, и все те же копытца стали затихать где-то вдали. Цок— цок. Цок— цок

Как только цокот копыт затих, к маме вернулись силы.

— Вставай, вставай, — наконец то смогла прокричать она, расталкивая мужа и плача. Вставай же, пока ты спишь, нашего ребенка украли!

— Ты чего? — проснулся отец. Кто украл? — он встал с постели и подошел к маленькой кроватке. Геночка лежал в ней.

— Да, вот он, чего ты, спросонья что ли? — упрекнул отец мать.

Мама тоже уже стояла над кроваткой своего маленького сыночка.

— Слава Богу, здесь, мой маленький! — обрадовалась она. Приснилось что ли? — с надеждой подумала она, и сердце ее даже прыгнуло в груди. Она погладила его по щечке и хотела взять на ручки. Но, щечка была холодная. Малыш не шевельнулся и не открыл глазки.

— Он… умер….?! — оборвалось все в душе мамы. — Забрала, забрала все-таки подумала мама, плача, и прижимая к себе своего маленького мертвого мальчика.

Она долго хранила эту тайну. И только потом, лет через десять, рассказала все это мне и одной знакомой старушке, которая пришла к нам в гости.

— За нами за всеми придут, когда время настанет, — сказала старушка, выслушав мамин рассказ. Никто без провожатых не останется. Ни одна душа! К кому отец, к кому муж, к кому друг. А малютку, как еще туда проводить? Его душу нужно было унести на руках! Вот ее Небесная мать и унесла. Ему сейчас там хорошо. Лучше чем нам здесь.

— Бабушка, он ведь еще не крещенный был!? — сказала с горечью мама. Ничего, ничего, ответила старушка. Душа у него чистая, безгрешная, еще от Бога не оторвалась. Все с ним там хорошо будет. А время настанет, еще встретитесь там. Может, он там твой заступник будет. Молись дочка, чтобы ему Царствие небесное было. В церковь почаще ходи, не забывай Бога! Вот и сыночку твоему там славно будет.

Рассказ моей коллеги

Однажды я так сильно заболела ангиной, что просто кошмар! Все горло опухло, так что ни глотать, ни говорить не могу. Больно языком шевельнуть. Температура тридцать девять, и дальше ползет! Мой муж, Сережка утром ушел на работу, а я ждала врача, которого он вызвал на дом. Врач пришел, выписал таблетки и ушел. И осталась я в квартире одна. И так мне плохо, но все— равно еще хуже становится. Сердце даже уже с перебоями стучать стало. Думаю, скорее бы муж с работы пришел, и за таблетками сходил. Лежу с закрытыми глазами, потому что на свет смотреть тяжело.

И вот открываю глаза, чтобы взглянуть на часы, и узнать сколько мне еще мужа ждать, и вижу, что в дверь входят люди. Вошли они и по комнате ходят, между собой переговариваясь, и на меня искоса посматривают. А вид у них уж очень странный! На всех черные плащи с капюшонами до пола, и лица их почти не видно, так капюшоны на лица глубоко надвинуты. Чуть подбородок виднеется и все!

Я сначала спокойно на них смотрела, потому что подумала, что это муж кого— то привел. Но мужа среди них не было. Стала я анализировать,

— На часах всего лишь половина четвертого, значит муж еще на работе. Посмотрела за окно, там только начало смеркаться, значит время еще мало, потому что дело было зимой. По всем моим соображениям, муж еще должен быть на работе.

— Если они пришли не с мужем, тогда кто они такие, и что здесь делают? — подумала я. Ходят по чужой квартире, мне даже «здрасте» не сказали, и вообще, я им и дверь то не открывала! Что им здесь нужно?!

Страха у меня в тот момент не было. Просто рассуждаю и не могу ничего понять.

— Может быть, это мне все снится? — подумала я. Уж очень это все необычно, странная ситуация, и люди и одежда на них тоже. Куча черных монахов!

Я даже себя ущипнула, чтобы проверить сон это или нет.

— Нет! Больно! Значит, не сплю, и все это на самом деле! — Если бы еще минуту мне понаблюдать за ними, то наверное волосы дыбом от страха встали. Но дальше на мое счастье, все произошло очень быстро, потому что в комнату вдруг вошел другой человек. Совсем не такой, как эти. Вошедший человек был высокого роста, очень благородного вида и видно не молодой, потому что волосы у него были седые и небольшая борода. На мой взгляд, ему было лет шестьдесят. Одет мужчина был во все белое и тоже с капюшоном. Но лицо его, напротив, было открытое, очень благообразное и приятное. Мне, глядя на него, сразу как— то спокойно стало. А он, подойдя ко мне, посмотрел на меня, ласково и внимательно, а потом говорит в полголоса другим, которые в черных капюшонах, — Уходите, здесь еще рано.

Смотрю, те черные, безмолвно и также тихо, как и вошли, вышли один за другим из моей комнаты. Их спины в двери по очереди исчезают, исчезают, и все! Никого больше в комнате нет!

Смотрела я на все это и ничего не понимала. Мозги не шевелятся, как будто такая трудная задача передо мной, никак логика не выстраивается.