Жизнь замечательных детей - Люся Лютикова

Пока я собиралась с духом, чтобы сказать про бартер, Ира взяла инициативу в свои руки. Поправив очки на носу, она принялась деловито спрашивать:

— На сколько дней требуется няня? Какого возраста ребенок? Должна ли няня совмещать обязанности домработницы? Сколько ты сможешь платить в час?

— В час? — растерялась я. — Я могу выделить на няню долларов двадцать, не больше.

— В день? — уточнила Ирина.

— Нет, на три дня. Мне надо продержаться до среды. Понимаешь, мне доверили четверых детей…

Я рассказала про свои злоключения, в том числе про украденный кошелек. Правда, о том, что я затеяла расследование, я умолчала. Зато сгустила краски в другом: мол, аврал на работе, я совсем зашиваюсь, сижу на службе от звонка до звонка, на детей совсем не остается времени.

Девушка бесстрастно меня выслушала, а затем подытожила:

— Значит, так. Четверо детей, двое из которых младенческого возраста. В течение трех дней няня должна готовить на всех еду, убирать квартиру, стирать детские вещи, укладывать детей спать и читать им сказки. И за все это ты хочешь заплатить двадцать долларов?

По мере того как Ирина перечисляла, я понимала, что мои шансы найти няню равны нулю. И никакой бартер тут не поможет. Я поднялась:

— Знаешь, я, наверное, пойду. Извини, что побеспокоила, глупая затея…

— Подожди, — остановила она меня. — Няня с проживанием?

— Что?

— Сможешь предоставить ей ночлег?

Я прикинула, где бы в тесной «двушке» могла разместиться еще и няня.

— Если ее устроит раскладушка на кухне…

— Устроит.

Девушка выдвинула один из ящиков стола и достала оттуда тонкую папку:

— На, держи.

— Что это?

— Личное дело няни, Нины Платоновны Величко.

Я открыла папку и принялась с интересом просматривать ее содержимое. Ирина комментировала каждый документ:

— Это диплом об окончании педагогического училища, это трудовая книжка, тридцать лет работы в детском саду, сначала воспитателем, потом, когда начался кризис, нянечкой сразу на двух ставках. Это справка о состоянии здоровья, заключение о прохождении флюорографии, список прививок…

— Подожди-ка. Ты хочешь сказать, что такая замечательная няня согласится работать на моих условиях, лишь бы ей позволили ночевать на кухне?

Я не верила своему счастью. Все оказалось так просто! Мне надо было сразу обратиться в «Овсянку», а не мучить детей несъедобной едой собственного приготовления и фанатичной крестной. Я была готова молиться на Ирину.

— О, спасибо большое! Ты не представляешь, как меня выручила!

Девушка отмахнулась:

— Не благодари, агентству это тоже выгодно.

— Как так?

— Дело в том, что Нина Платоновна приехала в Москву с Украины. У нее нет ни рекомендаций, ни регистрации, вообще ничего. В приличную семью на хорошие деньги ее сейчас не возьмут. Вот когда ты сделаешь ей регистрацию и дашь рекомендацию, тогда наше агентство сможет сбагрить ее няней к какому-нибудь толстосуму в загородный дом. И получить за это солидные комиссионные.

Моя радость сразу померкла.

— А ты уверена, что ей можно доверять? Конечно, я бриллианты под подушкой не прячу, но мне бы не хотелось, чтобы она обчистила квартиру. А вдруг она украдет детей? И продаст их за границу?

Ира вытаращила глаза:

— Господи, о чем ты говоришь?! Неужели ты думаешь, что я предложу тебе невесть кого? Наш психолог проверила Нину Платоновну на целой куче тестов и выяснила, что у нее очень высокая мотивация на работу. Еще бы! В Хохляндии осталась ее дочь, беременная вторым ребенком, да зять-нахлебник. Ей никак нельзя ввязываться ни в какие криминальные истории, она же кормилец семьи! Да она тебе будет по гроб жизни благодарна, а ты говоришь — «обчистит»!

Я подумала, что у меня все равно нет другого выхода, и вздохнула:

— Ладно, давай координаты своей Нины Платоновны. Далеко она живет?

Девушка оживилась:

— Ой, никуда ехать не надо, она здесь, в агентстве! Сейчас я ее приведу.

Ирина убежала и вскоре вернулась в сопровождении невысокой щупленькой женщины лет пятидесяти. При взгляде на нее я испытала некоторое разочарование. Честно говоря, не так представляла я себе идеальную домработницу, совсем не так. Мне кажется, что если человек вкусно готовит, то и выглядеть он должен соответствующим образом: быть кругленьким и аппетитным, так сказать, нести на себе отпечаток разносолов. К тому же уборка квартиры требует элементарной физической силы, а откуда ей взяться у этого воробушка?

Была еще одна причина для неприязни. Нина Платоновна внешне очень напоминала мою школьную учительницу физкультуры. Вероника Всеволодовна была миниатюрной шатенкой, громкоголосой и чрезвычайно энергичной. Мне, ленивой толстой девочке, она казалась настоящим чудовищем. На протяжении всего урока учительница только и делала, что терроризировала меня, заставляя бегать, прыгать и лазить по канату. Вернее, беспомощно и постыдно на нем болтаться, потому что мне ни разу не удалось подняться даже на полметра. Мучения мои были ужасны, под любым предлогом я брала освобождение от физкультуры. С тех пор я настороженно отношусь к женщинам, которые хоть чем-то смахивают на суровую Веронику Всеволодовну.

Но сейчас было не время и не место привередничать. С Ниной Платоновной мне предстоит общаться лишь три дня. Даже если она окажется сущим монстром, я это как-нибудь переживу.

— Здравствуйте, — смущенно улыбнулась няня. — Я Нина Платоновна.

— Людмила, — представилась я в ответ.

— А по отчеству?

Я махнула рукой:

— Зовите меня просто Люсей.

Ирина бодро воскликнула:

— Ну вот, все отлично устроилось! Надеюсь, что обе стороны останутся довольны таким сотрудничеством.

Я опять принялась ее благодарить, ко мне присоединилась Нина Платоновна. Наконец мы с няней вышли из агентства и направились в сторону метро. В руках у женщины была лишь хозяйственная сумка из клеенки.

— Это все ваши вещи? — удивилась я.

— Нет, я оставила чемодан в камере хранения на вокзале. Не таскаться же с ним по городу. Тем более что я не знала, найду ли сегодня работу, где буду ночевать… — Нина Платоновна помолчала, а потом с чувством сказала: — Спасибо вам, Люся, что согласились меня взять. Я вас не подведу, обещаю!

— Да ладно, чего там… — засмущалась я и быстро перевела разговор на деловые рельсы: — Сейчас мы поедем домой, вы познакомитесь с детьми, приготовите им что-нибудь поесть, потому что они наверняка голодные, а вечером отправитесь на вокзал за вещами.

— Значит, у вас четверо деток, — не то спросила, не то констатировала няня.

Я принялась объяснять:

— Дети не мои, я только крестная одного из младенцев…

К своему изумлению, я рассказала Нине Платоновне все, даже про сбежавшего кота, свихнувшуюся Варвару и эгоистичную Диану Александровну. Украинка оказалась великолепной слушательницей, она смотрела на меня умными глазами и сочувственно кивала. Я же, за последнее время выслушавшая столько разных историй, была счастлива, что наконец-то кому-то интересны мои проблемы, и разливалась соловьем.

Остановилась я только тогда, когда мы вошли в квартиру. Дети в полном составе выбежали нам навстречу и уставились на незнакомого человека.

— Это тетя Нина, ваша няня, — сказала я. — Тетя Нина будет жить с нами до тех пор, пока не вернутся родители. Вопросы есть?

Ларик с Макарушкой подбежали к няне, бессребреник Макар протянул ей своего плюшевого зайца, а практичный Иллариоша с любопытством полез в ее сумку.

Игорек почему-то поднял руку, как на уроке:

— А вы будете читать нам книжки?

Нина Платоновна погладила его по голове:

— Буду, лапочка. Но сначала давайте покушаем. Что вы хотите на обед?

Дети окружили няню плотным кольцом, и такой тесной группкой они прошествовали на кухню. У меня отлегло от сердца. Кажется, тетя Нина всем пришлась по душе. Надеюсь, что эта милая женщина возьмет на себя все хозяйственные заботы, а я смогу полностью посвятить себя расследованию. Держись, Аида! Помощь идет!

Глава 18

Я вытащила листок с номером телефона Михаила Бартенева. Сегодня суббота, разгар дня, нормальные люди должны быть дома у телевизора. Сейчас я позвоню подозреваемому и назначу ему встречу. У меня есть отличный повод: парень сидит без работы, так что предложу ему какую-нибудь вакансию.

Я набрала номер и замерла в ожидании ответа. Прозвучало никак не меньше десяти гудков, прежде чем сняли трубку.

— Э-э-э… — отозвался мужской голос.

Мне показалось, что его обладатель только что проснулся.

— Извините, можно Михаила Бартенева?

Я ошиблась: мужчина был вдрызг пьян. Из его бессвязной речи, щедро приправленной ненормативной лексикой, я уловила лишь, что парня сейчас нет.