Истории психотерапии - Алексей Сергеевич Вилков

– Вообще не понимаю вас! За что?! Любила раньше, а сейчас жалею или ненавижу! Сейчас мозг как засохший колодец, забитый мусором, а я как пугливая муха, которая спряталась где-то в тени, чтобы переждать тьму. А я бы хотела выбраться на свет! Я люблю загорать на солнце!

– Попробуйте взглянуть на себя иначе? Для этого опишите, как вас представляют знакомые и близкие люди? Мама, бывшие друзья или враги, если таковые есть. Выберете трех-четырех людей и напишите на листке бумаги, как они видят вас в форме тезисов. Отнеситесь к упражнению серьезно и не откладывайте на потом.

– Прям как в школе! Ну, надо же! Чувствую себя нашкодившей ученицей. Экзамен сдавать не заставите?

– В психотерапии не ставят оценок, – произнес Борис, подавляя раздражение. Не прошло и двух сессий, а внутри проявляются негативные нотки. Наверно, следствие недосыпа и общего выгорания.

– Если нет оценок, какой смысл напрягаться? – скривилась Марфа. – Маловато заданий! Хотите, испеку вам пирог? Я пеку изумительные булочки с малиной. Бабкин рецепт из поварской книги.

– На ваше усмотрение! – сказал Борис, ощутив урчание в животе. – Но не будем отвлекаться от темы. Я пока очень мало знаю о вас. Попробуйте, пожалуйста, заново представить какое-нибудь важное событие из детства, которое оставило след?

Марфа подняла глаза и застыла с недовольной гримасой. Вдоль лба прокатились волнистые морщины.

– Я была очень ранимой девочкой, получая затрещины за непослушание. Когда-то какой-то недотепа спросил, как я общалась с матерью? Она ругала меня за малейшие проступки, доходя до рукоприкладства, а я никогда не понимала, в чем конкретно виновата? Я была очень честной, и поплатилась за это, а когда научилась лгать, тоже не спасалась от наказания. Мать воспитывала меня одна. Отец бросил нас, когда мне стукнуло шесть. Особо не помню его, кроме медвежьей фигуры и проплешины в ссадинах наподобие плесени. Он пил в разнос, когда мать доставала его ревностью от рассвета до заката. Как-то мать призналась, что папаша был красивым и видным дядькой. Городской гуляка! Естественно, пользовался популярностью у жалких разведенок. Лысые всегда бабники! Последний раз видела его на поминках незабвенной тетушки. Он опустился, что называется, спился, просил у матери денег, пытался заговорить со мной, а я послала его куда подальше. Для нас он сдох как жалкая скотина, а всю накопленную злобу мамаша вымещала на мне. И я бы отомстила при случае, хотела бросить в него булыжник или разбить окно, только не знаю адрес его ночлежки. Сумасшедшая идея – мстить за мать, которая далеко не святая. Получается, я к обоим отношусь отвратительно? А на что им надеяться, раз они так по-свински себя вели? Любой поступок несет за собой последствия. Закон бумеранга. Я верю в карму. Человек получает то, что заслуживает. Рыть другому яму – себе во вред. Я тоже не аленький цветочек, много кому напакостила, вела себя омерзительно, и поплатилась. Жизнь окунала меня в такие помои, что вам и не снилось, доктор! И я искупила свои грехи. Сейчас я чту заповеди, а жизнь не налаживается. Возможно, не тот настрой, ведь от него многое зависит. А зачем вам знать, что происходило сто лет назад? Там смешались вымысел и правда. Если прям так очень надо, то я покопаюсь. Помню, как мать заплетала мне косички перед первым сентября. Я пришла на торжественную линейку счастливая и заносчивая. Ощущения супер, словно полетела в космос – предвкушение неизведанного и вместе с тем ужас от грядущих событий. Это был единственный день, когда мать вела себя приветливо, хотела произвести впечатление на училку и соседских клуш. И у нее даже получилось. В нас видели добропорядочную семью, но если бы люди догадывались, что происходит за ширмой?! Подождите! Я заболталась! События?! На празднование десятилетия я пригласила девчонок с района и получила подарки. Мать заказала творожный торт с вишневыми сердечками. Я задувала свечи, звучала пошлая попса, девчонки хихикали, глотнув в подъезде пива. Я объелась мороженного и слегла с ангиной, но нисколько не жалела, а мать расстроилась. Сидела со мной за свой счет, влезла в долги, и вымещала негатив. Жаль, я не умерла тогда в лихорадке. Пожалуй, достаточно?!

– Очень значимые воспоминания. Видите, таким образом, жизнь не состоит только из черных полос, есть и белые, и как раз важно помнить радужные события – они дают ресурс, повод улыбнуться, похвалить себя, заново пережить приятные эмоции.

– Расклад понятен, – пренебрежительно заявила Марфа. – Разве это научит меня быть оптимисткой?

– Досконально характер не переделать, но можно научиться смотреть на мир иначе, – запутанно объяснял Борис, улавливая неточность формулировок. – И в любом начинании придется прикладывать существенные усилия.

– Я услышала вас, – отрезала Марфа. – Полчаса истекли.

Раньше Борис угадывал сразу, будет ли психотерапия легка или тягостна, пациент сорвется или будет отчаянно карабкаться вверх, чтобы сохранить себя, достигнув вершины, а Марфа сбивала с толку, заставляя выкладываться в три погибели. Переходя в контрнаступление, Борис стремился предстать идеальным психотерапевтом, примерял отцовскую роль всемогущего старца, но получалось слабо, будто объяснял средневековым монахам, что земля круглая. Сеанс дался неимоверно сложно, но он справился, значит, есть повод похвалить себя за проявленное усердие.

Не успел Борис выпить кофе и немного отвлечься, как без стука зашла пациентка с рекуррентной депрессией, проходившая поддерживающую психотерапию весной и осенью. Аффективные расстройства отнимали тонну энергии, составляли половину списка больных и заметно отличались между собой, сопровождаясь запредельной тревогой, либо ограничиваясь меланхоличной тоской.

Применяя проверенные методики, Борис боялся появления суицидальных мыслей и подробно выяснял у врачей про наличие рисковых тенденций. Заподозрив предвестники, он прекращал терапию и просил повысить дозу антидепрессантов. Доктора никогда не пропускали ценные замечания. Только динозавры доисторической закалки реагировали на пожелания горделиво, делая вид, что они все знают и без подсказок сопливых психотерапевтов, но тут же корректировали схему, усиливая общее наблюдение. Благодаря бригадному подходу докторам удавалось минимизировать последствия сезонных обострений.

В чистом виде психотерапия способна ухудшить самочувствие, поэтому в больничных условиях Борис действовал аккуратно, не тормошил острые конфликты и не застревал в прошлом, успев по неопытности обжечься, когда перед окончанием сессии ничем непримечательный пациент вдруг подлетел к окну, раскрыл ставни и выпрыгнул вниз. Не разбился, отделавшись вывернутой лодыжкой, благо кабинет находился на втором этаже, но так и не смог объяснить, что на него нашло. Приступ пронесся вспышкой, запустив двигательную реакцию. Инцидент разобрали на пятничной планерке, и затем провели тщательное расследование. Борис написал объяснительную записку, а участковый психиатр получил выговор и лишился квартальной премии, ведь за пациента