Не родной папа (СИ) - Тимофеева Ольга Вячеславовна

— Ну хорошо, поехали. — Валера соглашается. Мой шанс. Возможно, единственный. — Только Вову опять к маме моей завезем, нечего ему в больнице делать.

С его мамой я не знакома. Да и страшно как-то. Я пока не готова.

Валера будит Вовку, собирает. Я сама медленно, но справляюсь. Осматриваю себя в зеркало ванной. Очередной отпечаток любви отчима проявился за ночь на правой руке. Футболки с коротким рукавом пока не надо надевать.

Через полчаса в больнице Валера быстро и умело перевязывает больную ногу в процедурной. Я предполагаю, что просто повязка была туго намотана, сейчас уже лучше становится. Он кивает, хмурится.

— Валерий Андреевич, вас зав вызывает. — Кто его зовет не видно, но голос молодой и женский. Я уже ревную. Целый день вот так бегают. На кофе еще приглашают, наверное.

— Иду, — отзывается Валера. — Побудешь тут пока?

— Конечно, я же обещала. За одно и за ногой понаблюдаю.

Как только дверь за ним закрывается, сжимаю края кушетки. Чтобы злость приглушить, поднимаюсь и осматриваю помещение. Я сюда пришла с целью. Или найти должна, или убедиться, что точно ничего нет.

Страшно безумно. Как преступник сейчас. Только мысль, что когда блокнот будет у Олега, Валера уже не будет ему интересен, добавляет смелости. Хоть бы все это скорее закончилось.

Осматриваю последовательно все шкафы процедурной. Ящики и полки. Где искать не знаю, но проверить все надо.

Случайно цепляю рукой какую-то банку. Та предательски со звоном падает. Я замираю. По-прежнему в помещении одна. Ничего не разбилось.

Но волнение в руках уже не унять. Ставлю на место банку и выдыхаю, успокаивая взволнованное сердце. Проверяю небольшой шкаф, тумбочку, Вокруг бинты, уколы, лекарства. Холодильник какой-то. Там тоже лекарства. Полки осматриваю, нет ничего такого, чтобы напоминало блокнот.

— Дружок мой один в больницу попал. Говорили, врач отличный, операцию сделает и будет пациент, как новенький. А друг тот взял да откинулся во время операции. Эти все сухими вышли из воды. Мол, так получилось. Врачебной ошибки не было. Да и похрен. Но у друга при себе был блокнот. Кожаный такой, коричневый. Гравировка золотая «Атлантида». А в блокноте информация важная. Найдешь его и мне отдашь.

— Сам ищи.

— Рот закрыла. Тебе живется плохо?

— А что хорошо?

— А давай-ка я тебя отведу к девкам на трассу, сравнишь. Там никто не будет нежно и ласково, как я. А трое и во все дыры. Чего всхлипываешь? На всем готовеньком хочешь жить? Ничего не делать?

— Я работать пойду.

— Конечно, пойдешь. Я уже и работу тебе подыскал. Не пыльная. Ты многое умеешь, остальному научишься.

Именно сейчас надо этому разговору всплывать в памяти.

— А если его вообще там не будет? Может вещи все изымают до и после операции. Они в приемном покое, например.

— В приемнике вещи его забрали, не было ничего. Надо у врача проверять. Если хочешь спокойно жить дальше в нашей квартире, то найдешь.

— Так может у врача забрали?

— Да ищут его все. Больницу перевернули, квартиру, а нет блокнота. А я смекнул, что хирург может быть замешан тут.

— Почему врач должен мне помогать?

— Сделай так, чтобы он хотел тебе помогать, но про блокнот он знать не должен. Достанешь и заживем.

— Я не хочу с тобой жить.

— Вали, но пока не найдешь блокнот, я тебя не отпущу

— Я многому тебя научил. Применяй знания. Я не против, и ревновать не буду.

Стыдно и так низко. В какой-то момент даже хочется, чтоб Валера зашел. Увидел. Я бы расплакалась и рассказала все.

Но никто не заходит. Я одна тут. Продолжаю обыскивать, даже за батареей. Может он куда-то отдал его. Прокурору своему, например. Остается кабинет Валеры. Там еще страшнее.

Валера может вернуться в любой момент. Надо было там начинать искать.

Прихрамываю, но перехожу туда. Прислушиваюсь к шуму в коридоре. Постоянный. Не понятно ничего.

Осматриваю бегло рабочий стол. Карточки пациентов, какие-то снимки. Не будет тут ничего лежать на видном месте. Полки рабочего стола открываю одну за одной. Ничего похожего на то, что ищу. Надо было раньше наводящими вопросами понять, куда он прячет ценные вещи.

Шкаф большой с книгами, чуть ниже сейф. Закрыт на ключ, конечно. Но все равно дергаю. Если что-то важное, то там хранить будет.

Глупо думать, что ключ от сейфа будет на видном месте.

Голос Валеры слышу на коридоре. Прыгаю на одной ноге, чтобы вернуться туда, где он меня оставил.

— Ева?

— Я тут. — Тут же отвечаю и делаю глубокие вдохи, чтобы успокоить дыхание.

— Не скучаешь?

Секунда и Валера появляется в перевязочной.

— Что делала? Чего дышишь часто?

— Пока допрыгала до окошка, посмотреть погоду, устала.

Глаза прячу, чтобы не понял, что вру ему.

— Поедешь домой или подождешь? У меня одна плановая операция короткая, потом перерыв и я отвезу тебя домой.

— Я посижу в телефоне. Может, Варе позвоню. Если она будет свободна, с ней поеду.

— Хорошо.

Как только дверь за Валерой закрывается, выжидаю несколько минут и снова иду в его кабинет.

Все кажется слишком идеальным.

Халат его рабочий висит на вешалке. В кармане просвечивается связка ключей.

Прости еще раз.

Выдыхаю, когда ключи у меня. Это наше с Вовой спасение. Перебираю документы какие-то.

Вот черт. Блокнот нахожу. Только не коричневый, а темно-зеленый. С золотой гравировкой «Атлантида». Там цифры какие-то цифры, коды, явно тут нужен шифр, но мне плевать на это все. Я просто хочу, чтобы он от меня отстали наконец. Я свою часть выполнила.

Прячу блокнот в сумочку. Ключи на место. Возвращаюсь в перевязочную. Сердце гремит так, что взорвет больницу.

Кто-то в кабинет заходит.

Вздрагиваю. А если за мной? Узнали? Может в сейфе камера стояла или сработала сигнализация.

Кто-то идет в сторону перевязочной, где я прячусь.

— Вы кто? — в помещении появляется женщина в медформе. — Что тут делаете?

Тушуюсь от неожиданности. Валера не сказал, что сюда кто-то может прийти без него.

— Я Валерия Андреевича жду.

Только бы она знала, кто это такой.

— Почему тут? Не положено.

— Его вызвали.

— Выйдите в коридор. Сейчас кварцевать кабинет буду.

— Эм… Хорошо.

Забираю свою сумочку и куртку. Спрыгиваю на здоровую ногу и, аккуратно опираясь на вторую, выхожу в коридор.

Сажусь на неудобный пластиковый стул и бесцельно смотрю перед собой. Люди ходят туда-сюда. Кто-то в зелёном костюме, кто-то в синем, кто-то в белом халате. Кто-то несет бумаги, кто-то катит тележку с инструментами. У каждого сотрудника тут своя роль и свое назначение.

Улыбаюсь невольно.

Еще до появления отчима в нашей жизни мы с мамой часто ездили с ее подругами на природу. Вернуться бы сейчас туда. Беззаботное время, где можно было бы просто отдыхать и наслаждаться жизнью. Играть, ловить бабочек и собирать жуков разных.

Но больше всего меня завораживали муравейники. Эти уникальные сообщества, все насекомые в которых работают слаженно, как единый организм. Там четко распределены роли, от исполнения которых зависит существование всего семейства. И общая для всех особей цель — жизнеобеспечение муравейника.

Сейчас, слушая равномерный шелест и гул, чувствую себя как в муравейнике. Хочу тоже найти свою роль. Страшно, но для этого надо пробовать.

Муравейник ведь не прекращает свою деятельность, если умирает один из ее членов. Главное, чтобы жива была королева муравейника. Я, к счастью, не королева. Если что, мной можно пожертвовать.

Глава 21. Ева

Спустя несколько часов.

Чтобы немного успокоится, набираю Варю. Три звонка Валеры пропустила. Он, наверное, волнуется, но я услышу его и передумаю.

— Ева, привет, ты где? Наконец-то мы тебя нашли. — Слышу ее взволнованный голос, но он меня успокаивает сейчас. Обо мне кто-то волнуется. — Валера мне уже два раза звонил, ищет тебя. Что случилось? Куда ты пропала из клиники? Четыре часа молчишь!