Дожить до вчера. Рейд «попаданцев» - Артем Рыбаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот, думаю, а не заказать ли нам эвакуацию воздухом? Как считаешь?
— Откуда в зобе алмазы? — После ухода на гражданку Саня всячески старался смягчить свою речь, что иногда приводило к забавным результатам — одним из наиболее памятных моментов был случай, когда, отчитывая провинившихся страйкболистов, он разразился матерной конструкцией минут на восемь, на фоне которой финальные слова звучали немного необычно: «А то будете, как, простите меня, идиоты какие!» С другой стороны — а у кого специфических речевых оборотов нет? Тошка вон местоимения личные обожает. Док, чуть что, на местечковый акцент сбивается, хотя ни разу не еврей, а меня на фирменном «охреносоветь» не ловил только ленивый.
— А в чем проблема? Площадку подготовить — не проблема.
— Не в площадке дело, а в опыте. Предки, как мне маразм подсказывает, еще в тыл летать не начали, а подопытным кроликом становиться у меня что-то желания нет.
— Ох-хо-хо! Можно подумать, это я на «вертушке» больше, чем на автобусе, в свое время ездил. Ты смотри, Сань, у парней краешек уже виден. А как перескочит кто, что делать будешь?
— У кого это ты краешек усмотрел, старый? Окунев вроде в колею вошел.
— С Антоном как раз все в норме. Он пулю в результате, как говорится, «неизбежной на войне случайности» выхватил. Ты, кстати, там рядом ошивался, так что и тебе прилететь могло. И у Сереги все путем — сам понимаешь, ему кровь не в новинку. А вот Ванька наш что-то приуныл. Перемариновали мы его, похоже.
— Не боись, Сергеич. Будет ему завтра дело — всю тоску из него повытрясу.
— Чего придумал?
— Партизанские клины завтра на «железке» будем ставить. Он сейчас их как раз строгать будет. Прикинь, Тотен местных озадачил, и они их на лесопилке для нас сделают.
— А за каким ему строгать, если сделают? — От жары я что-то плохо соображал. Надо сходить на речку, макнуться.
— Сделают-то на пилораме, так что пригонка по-любому нужна. Ну и сам помнишь, как «в рядах» принято: «Наши руки — не для скуки!»
— Это верно! Но про «вертушку»… Тьфу! Про самолет то есть, подумай, командир!
Совхоз Веселово, Борисовский район Минской области, БССР. 20 августа 1941 года. 18:23.
«А ведь не зря Александр Сергеевич с Александром Викторовичем про силу привычки говорили! Немцы нас не только у озера не поймали, но и, если судить по здешней безмятежности, о возможности подобного финта даже не задумывались!» — Слава осторожно сполз с поросшего густой травой бугра обратно в неглубокую ложбинку, где его дожидались остальные члены боевой группы.
А трюк действительно заслуживал внимания. Ведь вместо натужного блуждания с тяжелым грузом по лесам отряд, или, что точнее, боевые группы, просто сплавились ночью по Березине прямо к шоссе. Десять лодок, не привлекая постороннего внимания, прошли петляющей по заболоченным лугам рекой. Их группа высадилась у устья Гайны часа за два до рассвета. От Палика досюда места глухие, так что гребли всю дорогу. Лодки спрятали в густом ивняке неподалеку от заброшенной барской усадьбы. Место хорошее — его присмотрели заранее. До моста километра полтора, и подходы отлично просматриваются.
А две команды подрывников проскочили ниже по течению. Часовые на мостах на воду даже не смотрели, впрочем, сам этого Слава не видел, но ни стрельбы, ни переполоха не было, хоть и прошло уже несколько часов. Значит — проскочили!
Причем, если группе Митрофанова была поставлена задача выдвинуться всего лишь на пять километров к югу и затем совершить обратный, то есть с юга на север, сплав, но уже по Гайне, то «нечаевцам», как называли в отряде группу разведки, придется проделать значительно более длительное путешествие. Целью для них были мосты практически у самого Борисова! Один у Малого Стахова, который отделяло от городской окраины километра три, и второй — у Стахова Большого. По прямой чуть больше десяти километров, но река петляет, словно серпантин в новогоднюю ночь, и получается, что пограничникам плыть вдвое дальше. По расчетам, на место им едва-едва удастся добраться к завтрашнему утру.
«Если удастся подорвать их, то движение на Борисов будет парализовано сразу по обоим берегам Березины! И ведь есть информация, что в городе какой-то крупный штаб стоит — чуть ли не группы армий. Соответственно, и снабжение для всех, кто против Западного фронта воюет. А в случае удачи здесь, у Веселова, дорога вообще станет на неделю, не меньше. Долины Гайны и Березины в этих краях — сплошное болото, а ширина в сумме — с десяток километров, так что при взгляде на карту получается, что деревня Костюки на острове стоит. Ну а машины-фугасы в данной ситуации просто приятным приложением станут. Бонусом, как Антон говорил.
Да, кстати, надо выяснить, что позавчера в Зембине случилось! — вспомнил Трошин о не относящихся к текущему моменту делах. — Слухи были, что там евреев убивали. Причем много… А ведь предупреждали их — уходите в леса. Да без толку все! „У нас дети, старики… Куда ж мы пойдем?“ Хоть кол им на голове теши! Да и хрен с ними! Насильно никого спасать не будем. А с бургомистром им конкретно не повезло — этот немец из-под Саратова, Эгоф, в городской школе несколько лет до войны проработал, так что всю подноготную почти всех местных знает. Хотел разведку туда послать, да полицейские эти так некстати свалились. Надо будет с документами захваченными, внимательно посидеть, покопаться. Хотя то, что это не армейцы по нашу душу приходили, ясно — слишком много эсдэшных нашивок на убитых попадалось. Видимо, радио таки засекли». — Оторвавшись от размышлений, он поманил одного из бойцов.
— Да, товарищ командир?
— Слушай сюда, Червяков! Возьми Бутова, и сползайте вон к тем развалинам! — Слава показал в сторону видневшейся на круче усадьбе. — НП под крышей устройте — оттуда обзор хороший должен быть.
— А чего Бутова-то? Можа, Мавренкова Витьку возьму?
— А Витька что, азбуку Морзе выучил? Нет? Ну так о чем разговор?! Бутова — и никак иначе!
Козырнув, боец ужом ввинтился в заросли аира.
«Эх, как-то там у Нечаева дела? За рацию спецгрупповскую сейчас ногу, кажется, отдал бы!»
Москва, улица Горького, дом 41.
20 августа 1941 года. 23:47.
Тяжелая дверь лифта солидно лязгнула за спиной, и свет в кабине погас.
«Черт! Как на звук тюремной решетки похоже! — подумал Павел. — А может, ну его? Всего-то на два этажа спуститься — и все, я дома! Сделаю вид, что от усталости не ту кнопку нажал. Нет! Так не пойдет! Достало в одиночку болтаться, как известная субстанция в проруби!»
Палец вдавил кнопку новомодного электрического звонка, и из-за усиленного полотна новенькой (дом сдали всего два года назад) двери еле слышно долетела бодрая трель, так не похожая на вялое треньканье привычного механического звонка, что был установлен в его собственной квартире.
Ждать пришлось недолго, и, к удивлению позднего гостя, дверь открыл не охранник, а сам хозяин квартиры.
— Пал Анатолич, чего это ты на ночь глядя? Или стряслось чего? — Форменные галифе соседствовали на выглянувшем с домашним халатом.
— Извините, Всеволод Николаевич, что без предупреждения. Посоветоваться с вами хочу.
— А чего не в Наркомате? Хотя ладно, проходи. Все одно — ложиться я не собирался еще. Да и рано сегодня уехал. — Первый зам Берии шагнул в сторону, пропуская Судоплатова в квартиру.
В просторной прихожей Павел остановился, не зная, в какую сторону идти.
— На кухню проходи, туда — до конца коридора. Чаем угощу, — подсказал комиссар госбезопасности. — Лидия в отъезде, а домработницу я уже отпустил.
— Ну говори, с чем пожаловал? — поставив чайник на плиту, спросил Меркулов.
— Посоветоваться надо.
— Это я уже слышал. Ты, Павел, не мнись, а говори прямо. Раз уж пришел, так чего кота за известное место тянуть?
— Вы, Всеволод Николаевич, «синюю тетрадь» читали?
— Не успел еще, только пролистал. — Достав из коробки папиросу, начальник ГУГБ присел на подоконник и, открыв форточку, закурил.
— У вас, насколько я знаю, образование университетское, да и гимназию вы окончили. Не то что я — от сохи…
— Не прибедняйся, товарищ Судоплатов, не идет тебе! — махнул рукой Меркулов.
— Есть мнение, что члены группы «Странники» — люди тоже образованные. Вот и подумалось мне, что, как известно, рыбак рыбака видит издалека…
— Понял я тебя! Давай сюда эту волшебную тетрадку! — усмехнулся замнаркома. — А ты чаю нам пока сообрази, чашки в буфете… — И Меркулов погрузился в чтение.
«Черт! Дурака я свалял или, наоборот, выход из сложившийся ситуации нашел? — думал Павел, наливая кипяток в красивые, китайского фарфора, чашки. — Ведь я фактически „запряг“ замнаркома на меня работать!»
Поставив чашки на стол и опустив меркуловскую заварку в изящном ситечке, Судоплатов устроился на стуле — судя по всему, ждать предстояло долго. Однако вышло иначе — не успел он допить первую чашку, как Меркулов соскочил с подоконника и подошел к столу:
