Гнев Цезаря - Богдан Сушинский

– Ты все-таки переведи ему, лейтенант, – обратился к Корхову. – Только старательно переведи, чтобы до него лучше дошло. Мы – люди военные, люди долга и приказа. И коль уж в соглашении, подписанном нашим командованием, указано, что корабль должен быть передан с технической документацией, – стукнул кулаком по столу, – значит, он и должен быть передан с этой самой документацией.

– Если советская сторона будет настаивать, мы можем открыть кингстоны и затопить линкор. Прямо здесь, у берегов Албании, на ваших глазах, – упираясь руками о столешницу, подался Рассеро к своему советскому коллеге. – Чтобы ни вам, ни нам. Вы ведь не в бою его добыли, правда, контр-адмирал?

– Именно в боях этого самого «Джулио Чезаре», как и все прочие корабли, которые будут переданы нам итальянской стороной, мы и добыли, – вмешался доселе дипломатично отмалчивавшийся атташе-генерал Волынцев.

– Вот, слышал мнение дипломата? – только теперь справился с нахлынувшей на него яростью командир конвоя. – Так что ни фига у тебя не выйдет, контр-адмирал.

– Однако принимать линкор все же надо, – напомнил им обоим Гайдук. – Как приказано. Иначе в штабе флота… сами понимаете.

Атташе-генерал и командир конвоя вопросительно переглянулись. Они прекрасно понимали, что скрывается за этим «сами понимаете».

– Я по своим каналам обращусь к командованию военно-морской базы в Таранто, – пришла им на выручку фон Жерми. – Один из моих коммандос займется этим уже завтра. В крайнем случае мы выкупим эту документацию или хотя бы ее фотокопии. Только бы она существовала в природе.

– Как выяснилось, – подал голос Ланевский, – линкор длительное время находился в одной из бухт Мальты, где одно время исполнял роль плавучего госпиталя и где его постепенно ремонтировали после обстрела англичанами. Не исключено, что техническая документация находится где-то там, у местных ремонтников.

– То есть вы отказываетесь принимать линкор в том техническом состоянии, в котором он есть, и без документации? – уже явно наседал контр-адмирал Рассеро. – Это ваше право, мы сделаем перерыв, составим соответствующий протокол.

– Никакого перерыва, – встрепенулся атташе-генерал. – Под дверью отеля толпа журналистов, – жестко, хотя и на ухо Ставинскому, напомнил он. – Им только намекни на какие-то трения.

– Господин Волынцев прав, – молвила фон Жерми. – Это вам не советская пресса, здесь все раздуют так, что потом наши дипломаты год будут разбираться, что к чему и кто не прав.

– Ну и ладно, черт с ней, – по-мужицки махнул рукой командир конвоя, – с этой документацией. В Севастополе специалисты-ремонтники и без ваших бумажек разберутся, что к чему.

– Тогда будем считать, что со всеми бумажными формальностями по поводу передачи линкора покончено, – пожал плечами адмирал-итальянец и резко поднялся, почти выпорхнул из своего кресла. – Через два часа, – взглянул он на фуршетный столик, который официантки отельного ресторана сервировали в дальнем углу зала, у камина, – жду вас на корабле, господа, – решительно направился к выходу, демонстративно давая понять, что «на чужом пиру веселье» делить не намерен.

Весна 1949 года. Италия.

Лигурийское побережье.

База штурмовых плавсредств Сан-Джорджио

После настораживающего сообщения адмирала – не хватало еще только, чтобы какой-то там ломбардиец скупил территории базы и школы боевых пловцов с молотка! – Умберто Сантароне уже не хотелось ни любоваться пейзажами, ни предаваться воспоминаниям. Он с тревогой осмотрел просторную долину, в которой по одну сторону речушки располагались ангары для хранения и ремонта управляемых торпед, по другую – казарма и учебные классы школы пилотов.

Однако больше всего Сантароне привлекала бухта Сан-Джорджио. Узкая, извилистая, скрытая от любопытствующих глаз и отгороженная от залива изгибом скалистой косы, она словно бы самой природой создана была для расположения на своих берегах секретной школы диверсантов-смертников и базы не менее секретных управляемых торпед. Тем более что, густо усеянная металлическими буями, якорная цепь, которой она была отгорожены от остальной части залива, делала бухту еще и неприступной со стороны моря.

– «Морские дьяволы» ждут нас в кают-компании курсантской казармы, – напомнил Умберто о цели их появления на Сан-Джорджио.

– Какой численности будет ваша команда, корвет-капитан?

– Конечный ее состав станет определять сам Черный Князь.

– Это понятно. Список коммандос он приложит к рапорту на мое имя, и если у меня не возникнет замечаний к его персоналиям…

Услышав это, Умберто въедливо улыбнулся. Он помнил, как болезненно сначала капитан первого ранга, а затем и контр-адмирал Солано воспринимал любое проявление хоть какого-то непослушания со стороны «вечно младшего по чину» Боргезе. И все сходилось к тому, что за послевоенные годы болезненность эта у «берегового адмирала» – кстати, мстительную кличку эту дал ему именно Черный Князь – так и не развеялась.

– Пока что мне удалось собрать десять бывших пилотов управляемых ракет, которые готовы приступить к осуществлению операции «Гнев Цезаря».

– То есть вам удалось сформировать группу из десяти диверсантов-смертников, – понимающе кивнул адмирал.

Солано уже знал, в чем заключался смысл задуманной Боргезе диверсионной операции. И не сомневался в том, что фрегат-капитану сообщили его личное мнение: «Это самая бессмысленная авантюра, на которую только способна была сумбурная фантазия нашего Черного Князя». Во всяком случае, адмиралу очень хотелось, чтобы эту его мысль довели до сознания узника римской тюрьмы в дословном изложении.

Тем не менее мешать подготовке к операции командующий базой не намерен был. Зачем выставлять себя в роли врага известного героя войны Боргезе, патриота «возрождающейся после тяжелого поражения Великой Италии»? Какой в этом смысл? Наоборот, он готов услужливо помогать патриоту-мстителю Боргезе, невзирая на то что даже в самые светлые времена взаимоотношений ничего, кроме личной неприязни друг к другу, их не объединяло.

Другое дело, что это была услужливость самозваного палача, который старательно поправляет петлю на шее самоубийцы. И чем позже до этого сноба из «чернокняжеского» рода дойдет смысл стараний командующего базой, тем лучше; главное, довести его до «точки невозврата».

– Хочу заметить, господин контр-адмирал, что четверо из этих добровольцев служат в роте охраны базы, – молвил Уго Ленарт.

– Что вы хотите этим сказать, к какой мысли подвести? Что этих служащих следует заменить? Но они пока еще никуда не уходят. А команда, которую формирует корвет-капитан, пока еще не является подразделением какой-либо флотской или разведывательно-диверсионной структуры. Мало того, я не уверен, что высшее командование согласится узаконить ее в виде специального подразделения, поскольку это значило бы, что в случае провала штаб флота, военный министр, да и все правительство вызвали бы огонь русской и всей прочей дипломатии на себя.

– Что же в таком случае делать? – смущенно пробормотал Ленарт, – ведь когда начнутся тренировки и потом, когда…

– Пока еще неизвестно, когда именно начнутся эти тренировки и когда наш Черный Князь будет готов к осуществлению операции. И вообще, состоится ли она. Так что мой вам совет, капитан-лейтенант: не пытайтесь поднимать паруса при полном штиле, не дождавшись хоть какого-то ветерка. Это бессмысленно.

– Понял, господин контр-адмирал.

– Сомневаюсь в этом, поскольку уверен, что вы и сами уже попросили корвет-капитана зачислить вас в состав команды «морских дьяволов». Не слышу утвердительного ответа, Уго Ленарт!

– Так точно, господин контр-адмирал. Кажется, я был первым, кто отозвался на его призыв.

– Во всяком случае, среди первых, – подтвердил Сантароне. Но во взгляде, которым тот одарил коменданта базы, четко прочитывалось: «Дернул же тебя черт лезть со своими вопросами!»

Впрочем, не прошло и полминуты, как корвет-капитан уже готов был поблагодарить Ленарта за его вопрос. И все то время, которое понадобилось им, чтобы дойти до здания школы и преодолеть гулкий коридор (в конце его, рядом с кабинетом коменданта базы[23], находилась комната для совещаний, на флотский манер именуемая кают-компанией), Сантароне пытался смириться с одной мрачной и почти «неутешной» мыслью: что, возможно, до конца всей этой международной аферы их команде «морских дьяволов» так и придется прозябать, никем официально не признанной и не финансируемой, пребывающей на полуподпольном положении.

Он вдруг понял, что наверняка вся эта операция по уничтожению линкора «Джулио Чезаре» с самого начала будет проходить по древним как мир диверсионным канонам. «Все, что вы совершаете, – скажет им высокое командование, – вы совершаете на свой страх и риск. Если задание выполните, будете щедро вознаграждены. Если же потерпите провал, мы от вас попросту отречемся – и на уровне разведки, и на уровне правительства! Ибо таковы правила игры».