Нижние уровни Ада (ЛП) - Андерсон Роберт

— Хорошо, еще один заход. Только на этот раз, я собираюсь попасть прямо в середину того места, где, как я думаю, находится базовый вражеский лагерь, зависнуть и разнести все это дерьмо всем, что у меня есть. Теперь, когда бортстрелок начнет со своим М60-м, веди своих людей и попытайся вытащить передовых оттуда. Это лучший шанс, который у нас есть и последний шанс, который у нас есть. Как понял?

После подтверждения Сходни, я направился с севера к точке, которая, по моему мнению, была неактивным центром вражеского базового лагеря. Как и в предыдущие разы, Чарли открыли огонь — АК с моего правого борта, более мощный ручной пулемет спереди и два АК позади меня. Поскольку я был в висении, то мог слышать и чувствовать попадания. Они рвали машину со всех сторон.

Фаррар полностью высунулся из OH-6 и стрелял под хвост по двум АК позади нас. Прямо посередине одной из его длинных очередей, я увидел, как Эл выпал из вертолета. Боже мой, подумал я. Его подстрелили!

Оглянувшись назад, я увидел, что нога Эла зацепилась за полоз и остановила его падение. Страховочная стропа удержала его, а резиновый трос не дал выпасть М-60. Я наклонил машину влево, чтобы ему было легче вскарабкаться обратно в кабину.

— Куда в тебя попали, Эл? — кричал я.

Я почти расслышал смешок в его голосе.

— Вот дерьмо лейтенант, я просто поскользнулся. Я в порядке.

Затем он выпустил еще одну длинную очередь из М60.

Как только я собрался сказать Фаррару, чтобы он остыл, что мы больше не можем находиться под огнем и собираемся убраться к черту и вернуться домой, Сходня ворвался в эфир.

— ОК, Темная Лошадка, вали оттуда… ВАЛИ ОТТУДА! МЫ ВЫТАЩИЛИ ИХ! МЫ ВЫТАЩИЛИ ИХ!

Я добавил мощности и вошел в правый поворот, когда Сходня добавил:

— Мы вытащили всех, Один Семь. Все живы. Повторяю, все вышли и живы. Один из парней сильно ранен — прострелены обе ноги. Но они сделали это.

На это радостное сообщение Брюс Фостер в «Кобре» ответил на UHF:

— ОК, Один Семь. У Сайндвиндера на эшелонах истребители, висящие над головой и ожидающие, пока на земле вытащат своих, чтобы они могли уложить спать Чарли. Уматывай оттуда и отправляйся в зону высадки. Когда вы сообщите, что все дружественные войска выведены, мы отправим истребители в район базового лагеря.

Так как пехота выходила за линию деревьев и возвращалась в зону высадки, я сообщил об этом Сходне.

— Уводите свою деревенщину и дайте дорогу. У нас есть ПАН с истребителями и тяжелым вооружением, чтобы нейтрализовать район базового лагеря.

Затем я вызвал Фаррара:

— Достань Вилли Пита[11] и красный дым, по одной в каждую руку и приготовься отметить цель.

Пока я шел к району базового лагеря, Эл приготовил гранаты и держал за бортом, готовый сбросить по моему приказу. Я попросил Фостера передать ПАНу следить за Вилли Питом и красным дымом.

Когда мы прошли прямо над тем местом, где я предполагал расположение базового лагеря, я закричал «Сейчас!» и Фаррар бросил обе гранаты вниз. На поверхности джунглей появилась большая белая вспышка, из нее тянулись во все стороны щупальца кипящего белого фосфора. Я знал, что был прав насчет места, потому что огонь из АК возобновился.

Как только я собрался дать газу, «Кобра» вышла на связь:

— ОК, Один Семь, ПАН засек твой дым. Уматывай оттуда. Уматывай оттуда сейчас же и набирай высоту.

Когда я закладывал вираж, Фаррар привлек мое внимание.

— Лейтенант, взгляните на это.

Справа, из-за нижнего края облаков, появились два «Норт Амэрикен» F-100 «Супер Сейбр». Один за другим они пикировали прямо на белый дым, все еще вздымающийся в базовом лагере противника.

Невероятно быстро первый из них сбросил две канистры с напалмом, которые приземлились прямо поверх белого дыма и вспыхнули шарами пламени. Когда первый F-100 отвернул от цели, второй зашел прямо позади него и добавил еще две канистры напалма. Длинная ось базового лагеря была полностью окутана стеной яростного огня. Реактивные самолеты сбросили еще по две канистры, а затем сделали еще один заход.

«Кобра» сообщила:

— Всё в порядке, все на месте.

Сейбры поочередно прошлись очередями 20-мм пушек, вперед и назад, по длинной оси базового лагеря. Когда я наблюдал за маневрами, то подумал про себя, что ни одно живое существо не смогло бы выжить под арсеналом, который сбросили туда эти F-100.

ПАН передал:

— Сейбры — «Винчестер».

Это означало, что они израсходовали все свои боеприпасы к пушкам и напалм.

Я в последний раз связался по рации со Сходней.

— Сходня, это Темная Лошадка Один Семь. Я иду домой. Ударный вертолет еще остается с вами, на некоторое время, если понадобится. У нас на подходе «Дастофф», чтобы забрать раненных. Встретьте его.

— Эй, парень — ответил он — мы действительно благодарны за это. Темные лошадки точно спасли наши задницы!

Когда мы с Фарраром приземлились в Фу Лой, я с трудом смог выбраться из вертолета. После тринадцати часов на сиденье этого OH-6, мои ноги онемели, мои ягодицы онемели, даже нижняя часть моих бедер онемела. Все мое тело было настолько вымотано, что у меня даже были проблемы с педалями, чтобы посадить вертолет точно на полосу.

Брюс Фостер заглушил свою «Кобру» одновременно с нами и мы вместе ушли с посадочной полосы. Он обнял меня за плечи.

— Один Семь, ты просто чокнутый сукин сын!

Я улыбнулся ему в ответ.

— Парень, я не завидовал вам ни единый проклятый миг, потому что вы висели целый день на циркуляции и не могли за весь день ничего сделать, чтобы мне помочь.

Я поел в офицерском клубе и нашел в себе достаточно сил, чтобы вернуться на взлетную полосу к маленькому OH-6, на котором я летал весь день. К тому времени, как я подошел к машине, там был Фаррар и сержант разведывательного взвода Тим МакДивитт.

Сержант МакДивитт отправил людей из техников, чтобы оценить повреждения вертолета. Все борттехники звали МакДивитта «Мультяшный папа», коротко «Взводный папа», он был патриархом подразделения.

Подойдя к машине, я спросил:

— Как дела у 249-го, Мультяшный Папа?

Он посмотрел на меня и я процитирую:

— Лейтенант…

Он акцентировал особым способом первый слог, так что у него вышло «Ли-и-и-й-тинант».

— Вы угробили один вертолет Армии США… по максимуму!

Он недоверчиво покачал головой.

— Мало того, что весь чертов носовой фонарь выдран из этой машины, вдобавок Вы заполучили тридцать-сорок дырок в ней, идущих от винта до днища и хвостовой балки. Можете быть уверены, что потребуется серьезная операция, чтобы вернуть ее обратно в форму!

Фактом, над которым мы оба ломали голову, было то, что этот OH-6 прошел через тринадцать часов избиения, не получив опасных для жизни попаданий и оставшись полностью в состоянии лететь. Какой вертолет!

Когда Мультяшный Папочка заканчивал свою лекцию для меня, я заметил что Фаррар все еще ходил вокруг машины, изучая повреждения. (Как я уже говорил, борттехник считает вертолет своим). Он специально обратил внимание на два отверстия от АК в кабине, где он должен был сидеть. Я знал, что он задавался вопросом, как, черт возьми, после всего, что нам досталось, вертолет и мы вернулись в Фу Лой одним куском.

Внезапно сообразив, что завтра планирую лететь на ВР-1, я попросил Эла помочь мне перенести свое личное снаряжение из 249 в птичку, намеченную на ВР-1. Мы вместе подошли к нашим хижинам, сели на минутку рядом с канцелярией и закурили по сигарете. Так как мы устали, это был хороший момент для «декомпрессии» за перекуром и воспоминаний, что мы оба пережили за этот день.

Фаррар посмотрел на меня и с шумом выпустил струю дыма.

— Черт возьми, сэр… Черт возьми!

Я улыбнулся ему в ответ.

— Знаешь, Эл, мы сегодня налетали тринадцать часов. Ты бы поверил, что мы можем так долго находится в седле на одной операции?

— Все, что я знаю, сэр, это то, что моя задница онемела. Нет, не онемела… Моя задница умерла!