Внешняя угроза. Второй шанс - Алексей Фомичев

– И что дальше? – задал вопрос Титов. – Уйдете к себе?

Лянерс мысленным приказом отключил компьютер, вернулся на диван.

– Я уже сказал: мы доведем до конца курс. А потом уйдем. Установление контакта и открытие представительства на Земле признано нецелесообразным. Вы пока не готовы. Земля как склад боеприпасов под охраной нерадивого часового. То ли проспит, то ли разбазарит имущество. А то и сам подпалит. Пока Земля не дойдет до глобального объединения, пока человечество не перестанет быть… ну если и не единым, то более мирным, нам здесь делать нечего.

Титов кивнул – оценка инопланетянина полностью совпадала с его собственной.

– А сейчас, Илья Дмитриевич, я хотел бы спросить вас вот о чем, – проговорил Лянерс.

– Слушаю…

– Что произошло с Маритой Глемм?

Титов опустил голову и вздохнул. Этого вопроса он ждал. И очень не хотел услышать. Но пришельцы имеют право знать, что произошло. В конце концов, речь идет об их офицере.

Он впечатал кулак левой руки в ладонь правой, поднял взгляд на Лянерса.

– Марита Глемм – Марина Титова… моя жена, погибла двадцать третьего декабря восемьдесят четвертого года в авиакатастрофе. Самолет… словом, он не долетел.

– Извините, – тихо произнес Лянерс. – Я не хотел бередить раны. Просто живы ее родственники, друзья. Они хотели бы знать, что с ней. Уже шестьдесят пять лет ее числят в погибших. Но когда мы прилетели сюда и зафиксировали слабое излучение от радиостанций…

Титов понял. Тогда, в день похорон, он положил в гроб одну радиостанцию. А вторую спрятал на даче. Это все, что осталось у Мариты от прошлой жизни. Аппараты были выключены, но при активном сканировании, как говорила Марита, выдавали сигнал пеленга. Вот по нему могилу и нашли.

– Мы не вскрывали могилу, просто были там, – пояснил Лянерс. – Сделали снимки. И отправили сведения на Достею.

Титов встал.

– Ладно, я все понял. Пойду. Парни, небось, спорят. Рассказать о ваших проблемах можно?

– Конечно. Как только будут новости, мы сразу сообщим. И еще, Илья Дмитриевич!

– Да?

Лянерс тоже встал, подошел к нему.

– Помните – курс продолжается! Завтра с утра на процедуры! Без опозданий и прогулов. Надо закрепить успех!

Титов слабо улыбнулся.

– Не волнуйтесь. Будут все. Не каждый день нам дарят молодость!

Бывшие ветераны, как и предполагал Титов, и не думали расходиться. Облюбовав подходящее место – лужайку возле волейбольной площадки, – они расселись на разложенных здесь матах и устроили дискуссию. Тема одна: инопланетяне.

Сперва шли жаркие дебаты относительно того, верить словам представителя фонда или нет. Довольно быстро пришли к выводу, что верить надо. И факты говорят за него, и здравый смысл. И потом, вряд ли кто-нибудь стал разыгрывать находящихся почти на краю смерти стариков так глупо и жестоко.

Когда первый накал страстей прошел, стали вспоминать свои подозрения, нестыковки и проколы персонала, по которым можно было вычислить их игру. Правда, эта тема быстро угасла. Остановил ее Леонид Бойченко.

– Можно было догадаться, но не догадались! Чего переливать из пустого в порожнее? Лучше подумайте, как жить дальше!

– А чего думать? – довольно легкомысленно отозвался Андрей Шердин. – Молодые, полные сил, сто лет жизни впереди!

Все заулыбались. Слова Андрея прозвучали задорно и бесшабашно. Как могут говорить только молодые парни. Каковыми они и стали.

Но веселье быстро сбил Оноженко.

– Леонид прав. У нас новая жизнь и новые проблемы. Прежние документы не подходят, мы не тянем на древних старцев. А значит, пенсия, квартиры, сбережения, да все уже не наше! Придется начинать с нуля! Вот где проблемы!

Экс-старики поутихли. Раньше как-то об этом не думали. А проблема нешуточная.

– Это что же? – воскликнул Михаил Платов. – Мы теперь молодые бомжи?

Он недовольно хмыкнул.

– Так не пойдет! Надо поговорить с инопланетянами. Пусть помогут либо вернуть все, либо подскажут…

– Что подскажут? – сказал кто-то. – Как жить?

– Ага! Как покорять просторы космоса! – с сарказмом заметил Стасюк.

Шутки шутками, но проблема возникла серьезная. И вчерашние пенсионеры начали обсуждать сложившееся положение.

За этим делом их и застал Титов. Его появление вызвало оживление.

– О чем говорили с Лянерсом? – осведомился Баскаков. – Секретничали?

Генерал присел на край мата, рассеянно хлопнул по упругому, чуть влажноватому покрытию.

– Секретов нет. Но есть проблема. И довольно серьезная.

– У нас точно есть. И пока нерешаемая, – вставил Оноженко.

– И у них. И, боюсь, тоже нерешаемая.

– Ну не тяни кота за хвост, Илья! – поморщился Сорокин. – В чем дело?

И Титов рассказал, в чем дело. Все, что ему поведал Лянерс. В подробностях.

Выслушали молча. И ничего не поняли. Как можно потерять целую планету?

– Они сами в подвешенном состоянии, – закончил Титов. – Но курс доведут до конца. Так что давайте закругляться! Утром процедуры. Если еще не надоела молодость.

– Не надоела, – хмуро отозвался Оноженко. – Но вообще-то странно все. И подозрительно.

– Что подозрительно?

– А совпадения! Почти одновременное наше омоложение и потеря планеты.

– Не такое уж одновременное, – не очень уверенно возразил Титов. – Фонд создали несколько месяцев назад. А планета исчезла буквально на этой неделе.

– Это они тебе сказали. А как на самом деле – неизвестно.

– Вот еще одна загадка! – протянул Стасюк. – И как нам быть?

– Спать идти, – встал Титов. – Будут новости, нам скажут. Хватит на сегодня, итак мозги закипают от избытка новостей. Пора на боковую.

Тоня встретила его в коридоре. Окинула понимающим взглядом и едва заметно улыбнулась. О разговоре с руководством уже знала и теперь по-новому смотрела на пациента.

Титов прошел в комнату, открыл окно, глубоко вздохнул. Услышал шаги девушки за спиной.

– Как тебя зовут на самом деле?

– Летония, – тихо ответила она.

– А почему тогда Тоня?

– Это ты меня так назвал, – еще тише произнесла девушка, подходя ближе. – В первый день. Наверное, ослышался или не понял.

Титов наморщил лоб. Воспоминания первого дня в пансионате были смутными, нечеткими. Тогда ему было не до имен. А потом просто привык. И она привыкла.

– Другие медсестры тоже не под своими именами?

– Большинство.

Конспирация инопланетян удивления не вызывала. Удивляло, что они четко, практически без проколов исполняли свои роли. Ведь не профессиональные разведчики, не мастера подпольной работы. Впрочем, для стариков их уровень вполне подходящий. А когда старики помолодели, скрывать истинное лицо стало необязательным.

– Значит, все медсестры изначально должны были…

Титов не договорил, сообразив, что может оскорбить девушку. Но та поняла, отрицательно качнула головой.

– Нет, никакого принуждения. Когда нас отбирали для работы, сказали, что на определенном этапе пациенты могут проявить к нам интерес. И если мы не будем против… Ну и никто не был против. Что же тут удивительного? Когда вы пришли в себя настолько, что обратили на нас внимание, были уже зрелыми, нестарыми мужчинами. А потом и вовсе стали молодыми. Уродов среди вас нет, отношение вежливое, не хамили, наоборот, сразу видно, что воспитанные люди. Почему бы и нет?

«И вправду, почему бы и нет? – прикинул он. – Не силком же их в постель тащили. Дело молодое, да и девчонки хорошие…»

Объяснение медсестры его вполне устраивало, но он спросил еще, чувствуя при этом себя неловко.

– Вы знали, как будет идти курс лечения. Знали, что мы помолодеем и клюнем на вас. И никаких возражений?

Тоня улыбнулась.

– Почему? Были. Сперва отобрали сорок девушек, из них после тестирования осталось двадцать девять. Шестеро не захотели лететь. Еще трое передумали. А когда стало известно, что пациентов не двадцать, а четырнадцать, оставили на базе еще шестерых.

У них еще и конкурс был! Интересно.

А Тоня, словно почувствовав, что он ждет продолжения, добавила:

– Ты просто не знаешь, как у нас на Семптарике, да и на других планетах, обстоят дела. Война, несчастные случаи во время экспедиций, другие происшествия унесли жизни слишком много мужчин. Да еще на протяжении десяти лет подряд рождалось больше девочек. В метрополии еще ничего, а в колониях на десять женщин всего восемь мужчин. А то и меньше. Выйти замуж довольно сложно.

А это было знакомо. После войны в стране тоже не хватало мужчин, и заневестившиеся до тридцати лет женщины готовы были идти хоть за калеку, лишь бы не куковать век одной.

– Так что предложение лететь на Землю не было чем-то особенным. А что надо лечь в постель…

Тоня пожала плечами, на губах заиграла лукавая улыбка.

– Кто кого уложил – это еще вопрос!

«Ну да, – признался себе Титов. – Эти короткие халатики, расстегнутые пуговички, случайные касания, откровенные взгляды – из арсенала обольщения. Так что кто кого уложил в кровать, надо посмотреть. Впрочем, незачем смотреть. Всем хорошо, и нечего ломать голову!»