Враг императора - Андрей Посняков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И тем не менее нувориш снова покосился через плечо, а уж потом спросил:
– Так я не понял – как насчет моих парней?
Лешка чуть не расхохотался – настолько хозяин дома напоминал сейчас некоего анекдотически-карикатурного «братка» из анекдотов. Даже изъяснялся похоже!
– Я, наверное, мог бы, может быть, их учить… У меня как раз есть немного свободного времени…
– Так в чем же дело?!
– В деньгах, друг мой! – на миг вышел из образа гость. – В таких золотых, сверкающих на солнце, кружочках.
– Понял, – тут же кивнул Агафон. – Намекаете на цехины? Или флорины?
Алексей махнул рукой:
– А все одно – дукаты.
Во взгляде «братка» неожиданно промелькнуло уважение:
– Я вижу, вы в деньгах разбираетесь.
– Да уж, приходилось сталкиваться. Так что насчет оплаты труда?
– Сговоримся! – Агафон хохотнул и, грохнув кулаком по столу, позвал слугу.
Тот сразу же вбежал в зал, словно бы того и дожидался, положив на стол перед хозяином увесистый, приятно звякнувший мешочек.
– Здесь тридцать дукатов, – просто, как о чем-то само собой разумеющемся, пояснил хозяин дворца. – Ваша плата за первую неделю. Ежели мало – скажите.
– Разве денег бывает много?
Агафон снова захохотал:
– А вы мне даже чем-то понравились! Клянусь моими повозками! Но… – Нувориш посерьезнел. – За хорошую плату спрошу такую же работу. Парни у меня хорошие, но слишком уж веселые. Любят иногда пошутить! Вот, вчера чуть было учителя танцев не сожгли.
– Как это – чуть не сожгли? – удивился Лешка.
– Да так… Подожгли его мантию свечкой. Он было тушить, так ведь мои парни не дураки – предварительно мантию греческим огнем пропитали! Поди-ка, потуши! Он – пламя сбивать, а оно еще пуще! В пруд нырнул – а оно не гаснет! Прикинь, веселуха?! Пришлось оболтусов проучить – сегодня на полдня в церковь под конвоем отправлены – грехи замаливают. Со мной не забалуешь, так-то!
Где-то в коридоре или рядом – неожиданно зашумели, забегали. Потянуло гарью.
Старший тавуллярий лишь головой покачал – и не то еще случается! Вот они, помнится, классе в седьмом, изводили одну училку – уж больно громко та на них кричала, обзывала гадко. А кому понравится, когда обзывают? Не собаки же! Да и собакам-то тоже вряд ли уж очень приятны разные там крики да вопли. Чего только не делали! Зайдет несчастная жертва в класс, мел в руки возьмет – а он не пишет, доска свечечкой стеариновой натерта, да и мел в водице вымочен. Тряпки мокрые – на плафонах висят, на «камчатке» какой-нибудь гад рожи строит – веселуха! И-и-и-и кулаком по столу! А ножка подпилена – и стол на пол, и все вещи – журналы там всякие, тетрадки – посыпались, глядь – а на доске уже фотка из порножурнала висит – залюбуешься! Еще стул клеем намазывали. «Моментом». А вот поджечь – не поджигали, чего не было, того не было.
– А третьего дня мои парни богослову рясу к полу прибили, – между прочим, продолжал Агафон. – Не знаю, как так и умудрились, что тот ничего не услышал? Хотел встать – никак. Пришлось потом отрывать с мясом, ну, в смысле – с нитками.
Лешка благостно улыбнулся:
– Хорошие у вас детки. Смышленые.
– Да уж не жалуюсь – все в меня! Скоро, кстати, из церкви явятся. Чего-то вот долго нет…
В дверь неожиданно заколотили.
– Да что там такое? – взъярился хозяин. – Ну никакого покою нет.
– Пришли люди эпарха, господин, – приоткрыв дверь, почтительно доложил слуга. – Из пожарного ведомства. Просят разрешения воспользоваться прудом.
– Прудом? Что, пожар, что ли?
– Церковь Иоанна Студита горит, мой господин! Тушить надобно.
– Тушить? Церковь… Постой, постой, какая, говоришь, церковь? Иоанна Студита? Ближняя?
– Она самая.
– Черт!!! Так мои что, уже и ее умудрились… Где эти христопродавцы?!
– Кто, мой господин?
– Дети мои, Тит с Тихоном, где? Явились уже?
– Да, вот только что пришли. Чумазые.
– Ах, чумазые? – Не выдержав, Агафон вскочил на ноги. – Вожжей! Вожжей мне! Уж придется их поучить, сволочей. Ишь, удумали – церкви поджигать?! Так полгорода сжечь можно!
– Так, может это и не они вовсе? – скромно заметил Алексей.
– Не они?! – Накидывая на плечи поданный слугой плащ, Агафон саркастически хмыкнул. – А то кто же? Уж я своих детушек знаю!
Разгневанно пыхтя и брызжа слюной, хозяин дворца выбежал из кабинета, позабыв на какое-то время о посетителе. Деньги – тридцать золотых дукатов – так и остались лежать на столе. Черт побери, неплохая сумма! Может, когда все уляжется, стоит заняться педагогическим трудом? Хотя, с другой стороны, смотря кого учить да воспитывать. Ежели этаких вот балбесов…
Услыхав во дворе громкие крики, старший тавуллярий подошел к окну и распахнул ставни. По ступенькам крыльца, громко стеная, бежали два недоросля, младшему из которых было на вид лет двенадцать, а старшему – четырнадцать. Оба – копия отца – такие же круглолицые, плечистые, наглые. Сам Агафон гнался за ними позади, размахивая над головой вожжами и время от времени охаживая подвернувшегося под горячую руку кого-нибудь из сыновей.
– Ай, батюшка, больно!
– Больно? Будете в следующий раз знать, как церкви поджигать!
– Это не мы!
– Ага, не вы! Врите больше!
– Мы только клирос земляным маслом полили! Хотели посмотреть – быстро ли вспыхнет?
– Ах вы ж, гады противные! Вот вам, вот! Так кто из вас поджег? А? Я вас спрашиваю?
– А, батюшка, никто! Никто, вот те крест, никто! Дьячок сам споткнулся, вот свечечка-то у него и выпала. А не выпала б, так ничего бы и не случилось… Ой, больно, батюшка-а-а-а!
Управившись с балбесами, Агафон наконец соизволил представить им Алексея:
– Вот вам новый учитель – Филофей из Мистры. Бойтесь его, уважайте и слушайтесь! И смотрите у меня, ежели что не так!
– Будем слушаться, батюшка! – хором воскликнули балбесы, с любопытством осматривая Лешку.
– Ну, наверное, прямо сейчас и начнете обучение? – Агафон с ухмылкой кивнул на мешочек с дукатами. – Не буду вам мешать.
Дождавшись ухода хозяина, старший тавуллярий окинул подопечных пристальным взглядом и, недобро прищурившись, сообщил:
– Ну, начнем пожалуй.
С чего конкретно начинать, Алексей, честно говоря не знал. Ну, конечно, представлял себе, что для начала бы хорошо детей усадить. Осмотревшись, кивнул:
– Садитесь вот тут, на лавку.
– Не, я садиться не буду! – тут же заявил младший.
– Не будешь добром – усажу силой! – грозно нахмурился учитель.
Покосившись на него, младший балбес обреченно вздохнул – Алексей был парнем отнюдь не слабым, мускулы так и выпирали.
– А мы, господин из Мистры, не можем пока сидеть, больно! – пришел на выручку брату старший пацан.
– Как это не можете?
– Да батюшка уж от души угостил нас вожжами по задним местам, – поморщившись, пояснил подросток. – Думает, что мы церковь сожгли. А мы и не сжигали – подшутили просто, больно уж там дьячок противный.
– Нельзя так с церковью поступать, – назидательно промолвил Лешка и, махнув рукой, разрешил: – Ладно, стойте. Начинаем это самое… урок. Вот что! Поучимся для начала хорошим манерам. Ты! – немного помолчав, старший тавуллярий ткнул пальцем в младшего. – Будешь изображать хозяина дома. А ты, Тит, – он перевел взгляд на старшего, – гостя.
– Я не Тит, господин учитель, я Тихон, а Тит – вот он.
– А. – Лешка лениво отмахнулся. – Тит, Тихон… Невелика и разница! Садись… Тит. Вот сюда… Впрочем, нет, стой, где стоишь. А ты, Тихон, выйди-ка за дверь, а потом зайди, предварительно постучавшись…
Тихон поспешно выскочил из кабинета. Достопочтенный «Филофей Мистрийский» не спеша прошелся вдоль стеночки и, остановившись у двери, громко позвал:
– Ну-с… Заходи! Да заходи же!
Никто не зашел – дверь даже не скрипнула. В недоумении Лешка выглянул из кабинета – пусто! Никого! Тихона уже и след простыл.
– Сбег! – обернувшись к младшему братцу, резюмировал старший тавуллярий. – Вот собака! Ну и черт с ним, пущай себе бегает, ловить не будем – так и помрет неучем! Нам же еще и лучше – как говорится, меньше народу, больше… чего?
– Денег, господин учитель! – преданно поморгав глазами, тут же выпалил Тит.
– «Денег»! – скривившись, передразнил Лешка. – Все на деньги меряешь, гоблин! Не денег, а – кислороду, понял?!
– Понял, – закивал мальчишка. – Только не понял – а что такое кислород?
– М-мм… – Лешка замялся, замычал, не хуже сыскаря Николая. Потом осторожно пояснил: – Кислород – это такой газ, который в воздухе. В общем, мы им дышим.
– А что такое газ?
– Газ… ммм… газ это… как бы тебе объяснить попроще…
– А хотите, господин учитель, я скажу, куда мой братец делся? – улыбнулся вдруг Тит.
Старший тавуллярий пожал плечами:
– Ну и куда?
– В чулан побежал, там в стене кирпич вынимается – хорошо кухню видно.
– И что ему с этой кухни? Голодный, что ли?
– Не в том дело, что голодный, господин учитель, просто как раз сейчас на кухне кухарки обмываться будут. Они всегда, как обед приготовят…
