Замуж - не напасть - Лариса Кондрашова

С помощью Валерия она затаскивает ящика к себе в прихожую, предварительно щедро поделившись с соседкой.

— Сколько раз просила: не привозите! — растроганно говорит Евгения. — А они все тащат и тащат. Девиз у них, видите ли, такой: сам будешь есть, подавишься!

Семью Ткаченко она любит — это самая веселая и жизнерадостная пара из всех, которых она знает. Четвертая и последняя пара из их постоянной компании. Время от времени к ним присоединяются и другие, но раньше было так: Аристовы, Зубенко, Ткаченко и Лопухины. Теперь, наверно, вместо Лопухиных они найдут кого-то другого. Или примут Аркадия с новой женой вместо Евгении…

Она смотрит на ящики, в которых аккуратно перегороженные фанеркой, лежат краснобокие груши, желто-восковые яблоки, огромные белые сливы и рыжие персики — все необычных редких сортов. У Ткаченко хобби — сажать и выращивать фрукты, которых нет у других. Они гордятся, когда знакомые ахают и хвалят их урожай.

Евгения складывает почти экзотические вымытые фрукты на большое блюдо и невольно вздыхает.

— По какому поводу, синьора, из вашей груди рвется такой глубокий вздох? — спрашивает Виталий, выкладывая на кухонный стол кучу каких-то банок и пакетов с яркими наклейками: чего здесь только нет! Даже консервированные ананасы!

— Вы готовились к какому-нибудь пиру?

— Что вы! Просто сегодня понедельник. В этот день я загружаю свой домашний холодильник.

— Час от часу не легче! Оставить пустым ваш холодильник!

Он улыбается.

— Вот уж мой холодильник никогда не бывает пустым.

— Тогда вы нехило живете! — говорит она словами Никиты.

— У меня свой магазин, — объясняет он как бы между прочим, — а поскольку моя дочь — Анджела — не утруждает себя хождением в предприятия торговли, приходится делать это самому.

— Она живет с вами?

— Да. Ей, как и мне не улыбается жить на чужбине. Мы поделились: мама с сыном в Австралии, мы с дочерью здесь. Анджела учится на втором курсе университета. Хочет, как папа, быть филологом, но работать по специальности, а не содержать магазин. Хорошо не думать о куске хлебе, когда об этом уже кто-то побеспокоился…

В его голосе прозвучала горечь, и Евгения думает, что с дочерью у него случаются размолвки. Она покатала во рту его имя: Виталий. Три слога! Нельзя ли покороче? Никто же не зовет, например, Анатолий полным именем. Говорят просто: Толян!

— У меня, Таля, есть вчерашняя окрошка, — предлагает она и наблюдает, как он среагирует на такое сокращение?

По глазам видит: понравилось. Но он делает вид, что не заметил и спрашивает:

— Окрошка на квасе?

— На квасе. Я сама его делаю.

— Вы не представляете, Женечка, как я соскучился по домашней окрошке! Пытался заказывать её в ресторане, но это же совсем не то!

Он достает из прямо-таки безмерного пакета бутылку шампанского и "кока-колы" и говорит извиняющимся тоном:

— Я бы с удовольствием с вами выпил, но придерживаюсь железного правила: за рулем — ни капли!

— Так это же здорово! А вы вроде виноватым себя чувствуете. Зато теперь и я могу честно признаться: не люблю алкоголь. Не испытываю от него никакого удовольствия! А поскольку все вокруг его любят, чувствую себя как бы не от мира сего.

Она наливает Виталию тарелку окрошки и с удовольствием наблюдает, как он её уплетает! Прекрасен мужчина, который ест с аппетитом. Почему её раздражало, как Аркадий жует или пьет? Он ведь ел аккуратно, борщ на рубашку не проливал…

— Женечка, — вдруг умоляюще произносит её гость, — а я могу у вас попросить добавки?

— Ради Бога, — спохватывается она. — Я же наготовила, как на маленькую свадьбу. Ждала, что сын приедет — он у бабушки, подруга придет… Ни того, ни другого!

И тут звонят в дверь.

— Жека! — бросается ей навстречу сияющая Надя. — Ты не представляешь, что нам с Вовиком сегодня пришлось перетерпеть, пока его не развели! Он взял отгул, я тоже. Ты, кстати, по мне не соскучилась? Я — ужасно! Мы пришли к тебе отметить развод!

— Поздравляю!

Володя скромно стоит у двери, снисходительно посматривая на фонтанирующую эмоциями Надю. А та как раз заглядывает в кухню.

— Ты не одна? Здравствуйте! Мы вам не помешали?

— Нет. Хотите есть?

— Еще бы! — тараторит Надя, не в силах унять возбуждение. — Мы голодные, как волки, но не беспокойся, у нас все с собой! Ты у нас теперь женщина холостая, вряд ли себе готовишь!

— На этот раз вы ошиблись: своих гостей я угощая окрошкой.

— Почему же только окрошкой? — выходит из кухни Виталий. — В течении пяти — десяти минут мы сможем приготовить дополнительно несколько блюд. Все это сравнительно недорого продается в магазине Виталия Еланского!

— Я вас где-то видел? — наконец прорезается голос и у Вовика; на рекламную речь владельца магазина он не обратил никакого внимания — видно, его ещё не отпускают собственные впечатления. — Вспомнил! Я видел вас в ресторане. Ну да, ведь это вы украли у нас Евгению?! Ох, и шустрые эти штатские!

— Всем, вновь прибывшим, привести себя в порядок: посетить туалет, ванную. Руки проверю! — командует Евгения, поскольку они ещё толпятся в коридоре.

— Вот это по-нашему! — веселеет Володя.

Они с Надей уходят в ванную надрывно веселые, а возвращаются — Надя угрюмая, а Володя — покатывается со смеху. Оказывается, она думала, что он хочет её поцеловать и доверчиво потянулась к нему. Шутник Вова сунул её головой под кран с холодной водой и до сих пор не может понять, почему она не смеется?

Каждый шутит по-своему, думает Евгения.

Теперь они вечером сидят вокруг журнального столика в большой комнате.

Виталий неожиданно проявляет себя человеком расторопным и умелым. Он только спрашивает:

— Женя, разрешите мне много похозяйничать?

— Пожалуйста, — благодарно соглашается она, и вдвоем, в четыре руки они сооружают стол.

Консервы, о которых Евгения прежде не слышала, оказываются, существенно облегчают жизнь закордонных хозяек. То, на что она затратила бы не менее двух часов, оказывается и приготавливается за три-пять минут.

— Если бы я не знал, что Женя неделю назад развелась с мужем, — комментирует Володя, — я бы подумал, что она с Виталиком живет вместе много лет — так ладно у вас все получается!

Евгения перехватывает удивленный взгляд Нади — и когда только успела? — но отмалчивается: пусть думает, что хочет. Не сама ли она скрыла такое важное событие от подруги. Можно подумать, что у той дурной глаз или чересчур болтливый язык. Кажется, поговорку — друг познается в беде, Надя понимает так, что счастьем с ним делиться вовсе не обязательно. А если и поделишься, то не сразу и мелкими порциями… В общем, на Надю она обижена. Слишком резок переход, когда от атмосферы полного доверия и необходимости постоянного общения, вдруг отодвигается куда-то на второй план.