История Индонезии Часть 1 - Геннадий Бандиленко

Поход Чолов против Шривиджаи не сопровождался территориальными захватами. Судя по всему, главной задачей этого предприятия было опустошение богатейших торговых форпостов, подрыв таким образом ведущей функции экономики Шривиджаи, устрашение и превращение в вассала этого давнего врага Чолов. Шривиджая продолжала е-уществовать как гегемон в Западной Нусантаре еще почти два века, но испытанное ею поражение явилось сильным ударом и, вероятно, во многом обусловило ее дальнейшее ослабление.

К концу X — началу XI в. продолжали развиваться центры индонезийской государственности за пределами Явы, Суматры и Малайи. В западной части архипелага внешние источники фиксируют государства, которые посылали миссии к сунскому двору Китая независимо от Шривиджаи и Матарама, поставляя на внешний рынок традиционные предметы местного экспорта, прежде всего редкости и экзотические продукты (черепаховые панцири, слоновую кость и т. д.). Таким государством было уже упоминавшееся Пони на северо-западном побережье Калимантана, с многонаселенной столицей и резиденцией махараджи, несколькими десятками подчиненных окрестных общин. На Калимантане государственные образования, подобные Пони, представляли собой тяготеющие к побережью островки классового общества, окруженные родоплеменной периферией; обширные внутренние области острова веками служили источником поступления предметов вывоза и рабов через товарообмен и военную дань или добычу.

Война со Шривиджаей в конце X — начале XI в. и сокрушительное поражение Матарама в годы правления Дхармавангши тяжело отразилось на положении яванского государства. Первая четверть XI в. была временем разрухи и распада яванской государственности перед лицом сильного соседа — Шривиджаи. Только после нападения войск южноиндийского государства Чолов на владения Шривиджаи и борьбы за восстановление сильной централизованной власти в самом Матараме внешние позиции яванского государства объективно усилились. С появлением государства Кедири, сменившего Матарам, начинается длительный процесс формирования экономического и политического единства государства яванцев и консолидации индонезийских земель. Своеобразным прологом к событиям истории Кедири явилось оставившее яркий след в яванском прошлом правление Аирлангги (Эрлангги). При нем во второй четверти XI столетия яванское государство смогло не только оправиться от поражения в войне со Шривиджаей, но и добиться серьезных политических успехов.

Аирлангга по матери был прямым потомком Синдока — короля, при котором усилившийся Матарам обрел новый, восточнояванский центр. Аирлангга родился ок. 1000—1001 г. и с детства жил на Бали, откуда родом были его отец и братья. Король Матарама Дхармавангша не имел от главной жены сыновей и, желая завещать трон по мужской линии, обратил внимание на Аирланггу, своего племянника, который к тому же стал его зятем. В яванской традиции нередки случаи передачи трона зятю-племяннику. Когда Аирлангга женился на дочери Дхармавангши, ему было о-коло 16 лет, и это произошло во время войны со Шривиджаей. В момент наступления хаджи Вуравари и разгрома матарамского кратона (королевского дворца) юный Аирлангга избежал гибели, в отличие от своего тестя, короля Дхармавангши. Ему удалось бежать. Около трех лет он укрывался в отшельничьем скиту в окрестностях горы Воногири. Там он пережидал время смуты и набирал сторонников. Аирлангга был поддержан представителями основных направлений яванской религии, главами духовенства, что тогда немало значило для претендента на престол в стране, расчлененной врагами. Согласно сообщению надписи, в 1019 г. Аирлангга короновался, взяв пышное тронное имя Локешвара Дхармавангша Аирлангганатавикраматунгадева. Как видно из имени, новый махараджа Матарама, а точнее, новый монарх, претендующий на восстановление власти Матарама, заявил о преемственности своей власти от Дхармавангши и через него от всех «законных» государей Матарама, включив имя тестя в свое собственное тронное имя.

Первое время владения и подконтрольная территория новоиспеченного хозяина Матарама были довольно скромными: это была местность, прилегающая к северному побережью Восточной Явы между Сурабаей и Пасуруаном с низовьями Брантаса. Однако стратегические выгоды расположения этих земель были очевидны, и в конце концов Аирлангге удалось, опираясь на эту подвластную территорию, начать военную кампанию за воссоединение утраченных с гибелью Дхармавангши владений Матарама. Но прежде чем энергичный и честолюбивый политик приступил к исполнению этого плана, прошло еще несколько лет, а последовавшие тем временем события послужили ему на руку.

Сокрушительный рейд Чолов против Шривиджаи в 1025 г. развязал руки Аирлангге, и, по-видимому, его действия по замирению и подчинению яванских земель начались вскоре после драматического поражения морской империи. Но, судя по эпиграфическим данным, непосредственное начало войны за восстановление Матарама относится к 1028 г., чему предшествовала более осторожная политика в отношении Шривиджаи, внешнеполитические потенции которой еще некоторое время оставались неясными.

Источники доносят до нас сведения о полосе войн, которые Аирлангга вел в течение десятка лет. В 1028—1029 гг. он подчинил владения раджи Бхишмапрабхавы, в 1030 г. — раджу Венгкера, в 1031 — раджу Адхамапануды, в 1032 г. пало княжество, управляемое женщиной, имевшей, по выражению летописца, «силу ракшаси» (великанши). В том же году покорилось княжество Вуравари, правитель которого, имея за спиной шривиджайского сюзерена, шестнадцатью годами ранее напал на Матарам. Таким образом, дело дошло и до вассалов островной империи. Это стало возможным благодаря знаменательному событию в матарамско-шривиджайских отношениях: в разгаре своих завоевательных походов Аирлангга в 1030 г. заключил мир с Шривиджаей. Соглашение было скреплено браком Аирлангги и шривиджайской принцессы, дочери махараджи Шривиджаи Санграмы Виджайотунгавармана. Это соглашение, явившееся во многом результатом ослабления Шривиджаи, увенчалось разделом сфер влияния двух государств в Западной Нусантаре: за Шривиджаей сохранялись ее вассальные владения к западу от Явы, Матарам же закреплял за собой право на приобретение территорий на восток от Зондского пролива.

Хотя установление равновесия в отношениях с Шривиджаей и способствовало успеху объединительной кампании, Аирлангге пришлось столкнуться с упорным сопротивлением некоторых восточнояванских владетелей, отколовшихся от Матарама. Так, в 1035 г. Аирлангга вновь воевал с раджой Венгкера, одной из главных аграрных областей в бассейне реки Соло (район Понорого — Мадиун). Только к 1037 г. завершились объединительные походы Аирлангги, и столицей его государства стал Кахурипан, центр области Джанггала («Лесистая») в северной части Восточной Явы у низовьев Брантаса.

В начале второй эпохи (конец X — середина XI в.), отражая существенные изменения в социально-экономической структуре, резко возросла подробность документов о земле (что типично для эпох преобладания публично-правовых норм).

В экономике начинаются характерные для X—XV вв. процессы, большинство из которых, начавшись в Восточном Раннем Матараме в начале XI в., продолжались и в дальнейшем. В этом — важнейшая характеристика указанных десятилетий. Рубеж X—XI вв. — начало новой исторической эпохи.

Основной базой восстановленного Аирланггой Матарама стала Восточная Ява. Аирлангга в борьбе с Шривиджаей не мог экономически опираться на Центральную Яву, во всяком случае на первом этапе восстановления им Матарама. Но и впоследствии, когда произошел раздел Матарама на Джанггалу и Кедири, о старых землях на Центральной Яве даже не упоминалось. Если они в то время и входили в состав Матарама, существенными они, бесспорно, для политической истории не были. В экономике же это — «спящие области», где не было не только раздачи земли, но даже и ее покупок. Судьба поставила Аирланггу лицом к лицу с новым слоем феодалов, поддержавшим его в войне и им облагодетельствованным — со среднефеодальной верхушкой общин Восточной Явы. Этот социальный слой в силу многочисленности и близости к деревне, а не ко двору успешно перенес войну. Удар, нанесенный Шривиджаей, разрушил в Матараме архаическое и сделал явным новое, прежде же всего он выявил новую социальную базу яванской монархии. Восстановление независимой государственности, бесспорно, шло за счет военного, социального и экономического потенциала Восточной Явы и тамошних мелких и средних феодалов из общинной верхушки.

В Восточном Раннем Матараме местная власть (самгаты и др.) представлена, и это очень важно, уже не столько землевладельцами, сколько чиновниками; она явно утрачивает возможности широкого приобретения земель в местности, где управляет. Это естественно, если учесть силу и политический престиж феодализирующейся общинной верхушки (куда самгаты не входили), прямо связанной с монархом. И поэтому в Восточном Раннем Матараме (992—1045 гг.) упоминаются как контрагенты экономических операций прежде всего монарх и деревенские чиновники.