Каноническое право. Древняя Церковь и Западная традиция - Александр Александрович Вишневский

внимания более пристального и не может рассматриваться лишь как образец для характеристики стиля папских декреталий. На самом деле трансформация таких пастырских посланий в декреталии произошла в процессе наследования, сохранения и развития Римской Церковью Западной, т. е. римской правовой традиции. Ведь очевидно, что Римская Церковь возникает и развивается в эпицентре римского права.

Термин «римское право» о многом говорит юристам, кое о чем историкам. Поскольку моими слушателями (и скорее всего читателями) являются не только юристы, даже реже всего юристы, уместно будет привести в этих кратких абзацах выдержки из характеристики римского права, данной профессором И. А. Покровским.

«Римское право занимает в истории человечества совершенно исключительное место: оно пережило создавший его народ и дважды покорило себе мир.

Зародилось оно в далекой глубине времен… когда Рим представлял… маленькую общину среди многих других подобных же общин… Римское право являло собой тогда… архаическую систему, проникнутую патриархальным и узконациональным характером. И если бы оно осталось на этой стадии, оно, конечно, было бы давным-давно затеряно в архивах истории.

Но судьба вела Рим к иному будущему… маленькая civitas Roma постепенно растет… и на сцене истории появляется огромное государство, объединяющее под своей властью почти весь тогдашний культурный мир: Рим стал синонимом мира.

Вместе с тем Рим изменяется и внутренне… Новая жизнь требует наивысшего напряжения всех сил, всех способностей каждого отдельного индивида. В соответствии с этим римское право меняет свой характер, перестраиваясь по началам индивидуализма: свобода личности, свобода собственности, свобода договоров и завещаний делаются его краеугольными камнями.

…Между тем еще задолго до появления Рима на сцене всемирной истории на побережьях Средиземного моря шел оживленный международный торговый обмен… Рим неизбежно втягивается в этот международный оборот, и по мере того, как он делался центром политической жизни мира, он становился также центром мирового торгового оборота. На его территории непрерывно завязывались бесконечные деловые отношения, в которых принимали участие торговцы разных национальностей; римские магистры должны были разбирать споры, возникающие из этих отношений, должны были вырабатывать нормы для разрешения этих споров… Старое римское национальное право для этой цели не годилось… Нужно было не какое-либо национальное право, а право всемирное, универсальное. И римское право проникается этим началом универсальности; оно впитывает в себя те обычаи международного оборота, которые до него веками вырабатывались в международных сношениях; оно придает им юридическую ясность и прочность.

Так возникало то римское право, которое стало затем общим правом всего античного мира. По существу, творцом этого права был, таким образом, весь мир; Рим же явился лишь тем лаборантом, который переработал рассеянные обычаи международного оборота и слил их в единое, поразительное по своей стройности, целое. Универсализм и индивидуализм – основное начало этого целого.

Мастерски разработанное в деталях беспримерной юриспруденцией классического периода, римское право нашло себе затем окончательное завершение в знаменитом своде – Corpus Juris Civilis императора Юстиниана, и в таком виде было завещано новому миру»{Покровский И. А. История римского права. СПб, 1998. С. 13–14.}.

Крушение Римской империи не пощадило (по крайней мере, на первый взгляд) и римского права: оно оказалось ненужным в возникших на территории бывшей империи варварских государствах, общественный и хозяйственный строй которых был далек от того уровня, служить которому было призвано римское право. Но профессор И. А. Покровский не зря говорит о том, что римское право дважды завоевало мир – ему было суждено второе рождение в процессе т. н. рецепции римского права, т. е. заимствования римского права впоследствии, соответственно развитию и совершенствованию коммерческого оборота. Вот как продолжает об этом проф. И. А. Покровский:

«Мало-помалу беспокойный период… проходит. Новые народы начинают вести… спокойную жизнь, развиваются, и еще через несколько столетий наступает момент, когда все, что было продумано и создано античным гением, делается понятным и ценным его наследникам. Наступает одно за другим возрождение античного права, античной культуры, античного искусства. Естественное экономическое развитие новых народов приводит их также мало-помалу к международным торговым отношениям. Снова, как в старом мире, на почве международного обмена сходятся друг с другом представители разных национальностей, и снова для регулирования этого обмена возникает нужда в едином общем праве, праве универсальном… И наследники вспоминают о заброшенном ими завещании античного мира, о римском праве, и находят в нем то, что было нужно.

Римское право делается предметом изучения; оно начинает применяться в судах; оно переходит в местное и национальное законодательство, – совершается то, что носит название рецепции римского права. Во многих местах Corpus Juris Civilis Юстиниана делается прямо законом. Римское право воскресло для новой жизни и во второй раз объединило мир»{Покровский И. А. История римского права. СПб, 1998. С. 15–16.}.

А вслед за этим профессор И. А. Покровский обращается к тому, что было самым ценным в римском праве, без чего его было бы просто бессмысленно заимствовать для регулирования возникавших впоследствии торговых отношений.

«Римское право определило не только практику, но и теорию. Непрерывное многовековое изучение римского права, в особенности остатков римской юридической литературы, формировало юридическое мышление Западной Европы и создавало сильный класс юристов (подчеркнуто мной – А.В.), руководителей и деятельных помощников во всякой законодательной работе. Объединяя Европу на практике, римское право объединяло ее и в теоретических исканиях: юриспруденция французская работала все время рука об руку с юриспруденцией немецкой или итальянской, говорила с ней на одном и том же языке, искала разрешения одних и тех же проблем. Так возникала на почве римского права дружная работа всей европейской юриспруденции, продолжавшая работу мыслителей античного мира: факел, зажженный каким-либо римским Юлианом или Папиньяном{Имена выдающихся римских юристов (прим. автора).}, через бесконечную цепь сменявшихся рук дошел до современных ученых всех наций»{Покровский И. А. История римского права. СПб, 1998. С.16.}.

Именно юридическое мышление представляло собой самую ценную часть римского права. Правовые конструкции без правовой доктрины становятся выхолощенными, право без профессионалов становится непрофессиональным, попросту говоря, не правом, а бездумным и нелогичным законоприменением. Самая ценная часть римского права, самая актуальная часть римского права, то, что впоследствии легло в основу рецепции римского права – это не императорские конституции, а та часть свода римского права, которая получила название дигест или пандектов и которая представляла собой выдержки из сочинений римских юристов. То, что позволило римскому праву стать «римским правом» и дважды (по крайней мере) завоевать мир – это сформировавшееся профессиональное юридическое мышление, ставшее непреходящей ценностью не только для римского, но и поздне-средневекового и современного мира. Именно благодаря юридической мысли римское право в прежнее время считалось за сам писаный разум, за ratio scripta.

Я теперь возвращаюсь к той мысли, которая была высказана перед пространными цитатами о римском праве: Римская (Западная) Церковь развивается в эпицентре римского права. Правовая культура той среды, в