Жена-попаданка для графа Зотова - Ольга Геннадьевна Росса

на плечи и помогла дойти до светлой горницы, где были пусть и небольшие, но окна, которые более-менее нормально пропускали свет. В углу стояла кровать, туда и уложили девушку.

— Сейчас переоденусь и осмотрю тебя, — обратилась я к Дуне, заметив её молодую родственницу, которая принесла чистые вещи.

— Такое подойдёт? — девушка протянула длинную металлическую спицу с небольшим крючком и узкие ножницы.

— Да, только их нужно хорошо прокипятить в чистой воде, — строго посмотрела я на вполне подходящие инструменты. — Где это можно сделать?

— Печка как раз топится, там вода готовится для дитяти.

— Хорошо, — что ж, будем использовать те методы обработки инструментария, какие доступны. — Помогите мне, пожалуйста, снять платье и расшнуровать корсет.

Меланья быстро справилась с моей одеждой. Я осталась в одной тонкой сорочке. Вымыла руки по локоть с мылом под горячей водой, которую лила для меня молодая родственница. Вроде кто-то назвал её Акулиной. Потом женщины надели на меня бежевую рубаху из грубого домотканого полотна и передник, повязали на голову платок, спрятав под него все локоны.

— Приступим, — с поднятыми руками я подошла к кровати. — Дуня, не бойся. Я только осмотрю тебя.

Глава 19. Опыт

Когда я проколола околоплодный пузырь, дело пошло быстрее — схватки усилились и продолжались по нарастающей. Мои методы повергли в шок местных женщин, которые находились в красном углу, постоянно шепча молитвы. Я то заставляла дышать Дуню вместе со мной во время схватки, то поднимала девушку с кровати и приказывала ходить по избе из стороны в сторону, а потом держаться за спинку кровати во время очередной схватки и снова глубоко дышать, запрещая напрягаться и хвататься за живот.

Периодически я осматривала роженицу, проверяя раскрытие. Когда появилась головка ребёнка и начались потуги, пошла самая трудная работа, требующая сил от матери и предельного внимания от меня.

Вот тут я разрешила Дуне в перерывах между потугами покричать и поругать будущего отца, молодого вихрастого мужчину, который не раз совал свой нос в дверной проём, чтобы узнать, как дела у жены. Но дружная женская компания выгоняла его взашей.

Я вместе с роженицей вся взмокла от напряжения и жары. Печь была истоплена и создавала комфортную обстановку для малыша, но я вспотела, словно в бане побывала.

Где-то через двадцать минут совместных усилий я приняла в руки скользкого новорожденного и положила его на чистую пеленку. Перевязала пуповину тканевыми полосками, проделала с ним необходимые манипуляции, и недовольный крик младенца раздался на весь дом.

— О! Богатырь родился. Слышите, как громко кричит? — я опустила малыша на живот матери, а у самой сердце разрывалось от эмоций и адреналин зашкаливал в крови. Такого я ещё не испытывала в своей жизни — домашние роды. Мы справились!

Родственницы начали дружно заливаться слезами радости и обниматься. Акулина выскочила во двор, чтобы сообщить остальным о рождении нового члена семьи.

Дело осталось за малым — принять послед, который, слава богу, вышел целым. И вообще роды были вполне нормальными, без патологий.

Уставшая, я вытерла со лба пот рукавом и посмотрела на мать с новорожденным. Малыш уже успокоился, посасывая лениво грудь.

— Это господь послал вас к нам, барыня, — тихо воскликнула Меланья и бухнулась на колени передо мной, осеняя себя крестом. — Спасибо, Софья Андриановна. Что бы мы без вас делали?

— Хватит, Меланья, — растерялась я, не ожидая такой бурной благодарности. — Надо ещё за Дуней понаблюдать. Есть у вас снег или лёд?

— Вроде был, в леднике, — кивнула женщина.

— Принеси в блюде немного, — устало вздохнула я.

Малыш родился крепким, по Апгару набрал восемь баллов. Когда он уснул на груди матери, я взяла его на руки. Какой же он хорошенький, курносенький. В сердце разлилось целое море нежности. Я аккуратно положила младенца в подготовленную колыбель.

Меланья принесла в блюде колотый лёд, который я обернула в пелёнку и положила на живот роженице, а потом осмотрела девушку. Были небольшие разрывы, но без иголки и ниток я ничего сделать не смогла, пришлось только наложить ткань. Через какое-то время убрала лёд и заставила Дуню перевернуться на живот, и тогда она, обессиленная, уснула.

Я провела небольшой инструктаж женщинам, как ухаживать молодой матери за собой и новорожденным. Они внимательно слушали меня, молча кивая.

— Если вдруг, не дай бог, Дуню залихорадит или малыш будет неспокойным, сразу зовите меня, — строго посмотрела я на женщин, сидящих на лавке. — Позже, может, сама приеду, проверю её.

— Ох, барыня, спасибо вам большое, — горячо выпалила самая старшая женщина.

— Барин вернулся! — послышался крик с улицы.

— Граф за мной приехал. Помогите, пожалуйста, переодеться, — улыбнулась я. Вовремя Константин прибыл.

Меланья снова помогла мне с одеждой. Не могла же я выйти к мужу в таком виде? Передник замаран в чужой крови, рубаха пропиталась потом. В баню бы по-хорошему сходить.

Я поправила волосы и надела шляпку. Сердце волнительно стучало в груди. Что сказать графу, чтобы много не наврать?

Но стоило только выйти на крыльцо, как Меланья затараторила.

— Ох, барин! Если бы не ваша жена, не знаю, как бы наша Дуняша разродилась, — она сбежала со ступенек и низко поклонилась гарфу. — Спасибо огромное Всевышнему, что послал вас к нам! И Софье Андриановне большая благодарность.

— Значит, всё хорошо? — изогнул мужчина бровь и с долей удивления посмотрел на меня.

— Да. Мать и дитя чувствуют себя прекрасно, — не удержалась я от улыбки. — А где карета?

За графом одиноко стоял конь, пощипывая редкую траву с земли.

— В Дивном. Лошадей отпустили отдыхать. Поедем верхом на моём Агате, — спокойно ответил граф.

— Верхом? — воздух вышибло из лёгких. Мамочки, я же никогда не ездила на лошади, а тут, похоже, придётся ехать вдвоём, в объятиях графа.

— Да. Вы боитесь? — по-своему понял муж моё удивление.

— Немного, — не стала я скрывать часть правды. Больше всего меня страшила предстоящая близость с этим невозмутимым мужчиной.

— Зря переживаете, дорогая супруга. Агат смирный конь, — граф поправил перчатки, давая понять, что пора уезжать. Он посмотрел на старосту, который суетливо снял шапку с головы. — Никодим, как договорились, завтра жду людей из деревни.

— Да, конечно, барин. Многие захотят вернуться в Дивное в услужение к вам, —