Сладкая вина - Владимир Григорьевич Колычев

Сначала она пошла, а потом и побежала к дому Кирилла. Там она и пропала. Эдик зашел в дом, спросил, где Инга, но Анжела сделала удивленные глаза:

– Не было ее здесь!

– Как это не было? – опешил Эдик. – Я же видел, как она зашла!

На самом деле он видел только то, как Инга свернула к дому. Но при этом они слышали, как открылась и закрылась дверь.

– Не знаю ничего!

– Как не знаешь? – Эдик растерянно глянул на Кирилла.

Голос уже дрожал, еще немного, и сам затрясется. Анжела решила, что с него хватит.

– Здесь твоя Инга! Только кидаться на нее не надо!

Кирилл кивнул, соглашаясь с ней. Поскромней Эдику себя вести надо, хотя Инга тоже хороша. При живом муже глазки кому-то строить. И не важно, по закону Эдик ей муж или по жизни. Она живет с ним, и этим все сказано.

– Да никто не кидается!

Кирилл сходил на кухню, принес льда. Забрал все, что там осталось. Насыпал в стакан, плеснул рома, добавил колы, выпил, вышел на крыльцо, закурил. Прислушался. Дождь по крыше стучит, подоконники цепляет. Ни голосов, ни шума машин, и сирена полицейская не взвоет. Мост затоплен, следственную группу можно не ждать. Труп никто не охраняет, следы преступника смываются, если дождь усилится, завтра к утру от них ничего не останется. И уровень в реке не спадет, а значит, и труп не всплывает. Можно спать спокойно. Теоретически. А фактически на душе такая жуть. Без савана Ларису похоронили, без гроба. Все-таки и не нужно бояться, что труп обнаружат? Найдут, отправят в морг, а Кирилл скажет, что Ларису приехал искать. Сказала, что здесь, в «Сосновом баре» будет, он приехал, а ее нет. Потому убийство за убийством происходит. Ларису запросто мог убить тот самый маньяк, который сдирает кожу с людей. А разве убийца не маньяк?

Дверь открылась, на крыльцо вышла Анжела с зажженной сигаретой в руке. Свободной рукой взяла Кирилла под локоть и грудью прижалась к его плечу.

– Мне страшно, – тихо сказала она.

– И мне.

– Уезжать надо, пока нас здесь всех не перебили.

– Через Лопушки?

– Без разницы.

– Убийца ушел в сторону Лопушков. Ночь, дождь, засада… Еще и Копылов к нему присоединился.

– Думаешь?

– Копылов провокатор. Знал, что Крытов приговорен, знал, что его сегодня убьют, пришел к нам, нагнал тоски.

– Нагнал тоски, – кивнула Анжела. – У меня от этой тоски в горле першит.

– Может, зря мы на крыльцо выходим? Может, убийца за углом стоит?

Кирилл смотрел на угол дома, из-за которого мог выйти Копылов или его сообщник. Анжела же смотрела в окна.

– А призрак Крытова ждет, когда нас убивать начнут.

– Не за что нас убивать, – сказал Кирилл.

– А если Копылов понял, кого ты там с моста сбрасывал?

– Никого я не сбрасывал. – Кириллу стало не по себе.

И у него в горле запершило так, что расхотелось курить.

– Кто кого не сбрасывал? – спросил Эдик, открывая дверь.

Кирилл промолчал. Во-первых, нехорошо подслушивать чужие разговоры. А во-вторых, это очень нехорошо.

– Слышим звон?.. – едко спросила Анжела. – Почему Ингу оставил? Вдруг убежит?

– Куда? – напрягся Эдик.

– От тебя, а тут маньяки на каждом шагу.

– Точно, маньяки, – кивнул Кирилл.

Эдик глубоко затянулся, выбросил сигарету и зашел в дом.

– А Инга может убежать, – тихо, почти шепотом сказал Кирилл.

– К Спиридонову… Видный, скажу тебе, мужчина. Я бы тоже к нему сбежала! – Анжела еще плотней прижалась к Кириллу.

– Скатертью дорога!

– От Эдика бы сбежала… От тебя не знаю…

– Пошли!

Кирилл пропустил Анжелу, зашел, закрыл, а затем и запер дверь. Сел на диван рядом с Ингой. И у него налито, и у всех, вряд ли это Эдик постарался. Скорее всего, Инга. Красивая девушка, но чужая, не ясно, кто у нее там на первом месте, Эдик или Спиридонов, но точно не Кирилл. Да он и не претендует. Тем более что его уже сегодня могут убить, например за то, что он сделал с Ларисой. Как ни крути, а он поступил с ней ужасно. Так что, если вдруг убьют, и поделом ему.

– Давайте все держаться вместе и не ссориться! – сказала Инга и подняла свой стакан, предлагая за это выпить.

– Вместе с Андрюшей? – ехидно спросил Эдик.

– Ты не так все понял!

– Что я не так понял?

– Мне страшно, а Андрей мужчина, и я думаю, сильный. И ты сильный, и Кирилл сильный, и Андрей сильный. Чем вас больше, тем мне спокойней!

– Так, может!.. – все в том же ядовитом ключе начал Эдик.

Но Анжела подошла к нему и, положив руки на плечи, с силой надавила на них.

– Эдик хочет сказать, что ты во всем права! И готов защищать тебя до последней капли крови!

– Да я-то готов!..

– За это и выпьем! – Анжела чокнулась с Эдиком, затем со всеми остальными.

Кирилл оставил в своем стакане только лед.

– Думаю, на этом и остановимся! Нельзя нам сейчас в дрова. Маньяк познал вкус крови, я даже не знаю, остановится он или нет.

– Мы остановим!

Эдик поднялся с кресла, подошел к камину, взял кочергу, а Инге передал щетку с такой же чугунной ручкой.

– Это тебе! На метле улетать!..

Инга глянула на него с укором, но щетку взяла.

– Что ты там про Андрюшу хочешь сказать? – разошелся Эдик. – Нельзя ему одному, да? Вдруг обидят?.. А мне пофиг!

– А если обидят? – спросила Анжела.

Действительно, спрашивала она, почему бы не позвать Спиридонова? Но Эдик не понял намека.

– А сам он обидеть не может!.. Откуда он вообще взялся? Когда подъехал? Может, сначала убил Воротникова, потом подъехал? Убил, вернулся к машине… А с Копыловым бухал, может, они заодно? С самого начала заодно были.

– И подруга должна была к нему сегодня подъехать, – вспомнил Кирилл. – Не подъехала. Мутный он какой-то тип. Надо бы прояснить ситуацию.

Диван мягкий, сидеть так удобно, а еще рядом Инга, нет-нет да коснется локотком. Опьянение приятное, вроде как убаюкивающее, но дремота такая же легкая, как прикосновение Инги. Словом, подниматься и куда-то идти не хотелось от слова «совсем». А идти надо. Кирилл всерьез подозревал, что Спиридонов прибыл по его душу. За фотографиями с неизвестным убийцей приехал. А сейчас появился законный повод пообщаться с ним. Кто такой, где живет, чем занимается, почему приехал именно в «Сосновый бар».

– Пойдем, проясним.

И Эдик не возражал против такого рейда, но и ему также не хотелось отрывать задницу от кресла. И корпус он наклонил только для того, чтобы взять бутылку