Клуб худеющих стерв - Акулина Парфенова

– Как вообще дела-то?

Юля немного расслабилась, она боялась, что он спросит, надумала ли она спать с ним за деньги. Но он спросил о другом.

И Юля сладко поделилась трудностями начинающего предпринимателя. Илья мысленно потирал руки. Он не спешил, понимая, что вначале надо прикинуться заинтересованным в самом бизнесе и прибыли от него. Хотя какая тут прибыль – кошкины слезы. Его жене хватило бы только на мелкие расходы. Потом ввязаться в дело. А потом, когда она увязнет в этом деле с руками и ногами, поставить вопрос ребром. У нее не будет выхода. Ей придется согласиться. Стерпится – слюбится.

Под его сочувствующим взглядом Юлина осторожность растаяла. Она подошла ближе, перестала держать руки скрещенными на груди, как бы обороняясь от него, а расслабилась, стала жестикулировать и улыбаться. Он кивал ей и вдруг так отчетливо вспомнил, как вот этим самым пальцем, будто по оголенному нерву, она проводила по его позвоночнику, когда хотела ускорить его, в те дни, когда у них был секс. И у него случилась эрекция. Он засмущался и решил уйти. Но прощаться не хотелось.

– Может, поедим в каком-нибудь ресторанчике поблизости? Вряд ли твоя печень нуждается в такой уж сильной очистке гречкой.

Юля подумала, что в ресторане гораздо безопаснее, чем здесь, в квартире. И потом, у нее появилась возможность обсудить свои дела с действующим бизнесменом. Он все это хорошо знает и даст дельный совет. А может, и сведет с частным инвестором, станет гарантом. Конечно, если все это снова будет увязано с прежней темой, придется отказаться. Но не маньяк же он, в конце концов.

Смутившийся чему-то Илья абсолютно не был похож на сексуального маньяка.

У Юли всегда хватало характера держать мужчину в рамках. Она подумала, что хватит и на этот раз, и согласилась.

– Я подожду тебя в машине. Я не тороплюсь, так что одевайся спокойно, – сказал Илья и быстро вышел.

Он рассчитывал успеть помастурбировать в машине, благо тонированные стекла позволяли. Не оставаться же в напряжении во время ужина.

С этой одержимостью женщиной пора было кончать. По ра было выйти из этой дурацкой, нелепой, унизительной ситуации. Он мог получить практически любую женщину. Ну, пожалуй, кроме Тины Канделаки, та предпочитает мужчин побогаче. Впрочем, она ему не слишком и нравилась. На любителя барышня. Но определенно, поднапрягшись, приложив известные усилия, мог получить Ксению Собчак. На время, естественно. Эта казалась ему проще и симпатичнее. Но по-настоящему он хотел ту, которую получить не мог. По крайней мере, прямо сейчас.

То, как заинтересованно и увлеченно Юля говорила о своем предполагаемом бизнесе, вселяло в него надежду, что он нашел ее слабое место и все-таки сможет получить от нее желаемое. Дайте только срок.

Юля собралась, надела один из Настиных дорогих костюмов. Не ради того, чтобы понравиться Илье, просто хотелось выглядеть солиднее, походить на бизнес-леди, которой она намеревалась стать. Не исключено, что Павел действительно придумал бы для нее что-нибудь более простое. Но где он, Павел?

В ресторане Илья быстренько выстроил мысленный рейтинг присутствовавших женщин и пришел к выводу, что его спутница, даже не принимая во внимание его особое к ней отношение, безусловно, заслуживает первого места.

У него хватило терпения ни разу не проявить своих чувств. Он продолжал говорить с ней о ее деле. Рассказал, как обычно начинается малый бизнес, о лицензии, об упрощенной системе налогообложения и всяких других интересных Юле вещах.

Когда она спросила, не может ли он подыскать ей частного инвестора, Илья сказал себе: «Хоп!» Вот и приманка для мышеловки. Он не кинулся в омут головой, обещал подумать, навести справки.

– Какая сумма тебе нужна?

Юля уже сделала приблизительные расчеты на полгода: лицензия, зарплата бухгалтера и офис-менеджера, арендная плата, косметический ремонт помещения, покупка трех необходимых аппаратов плюс пятнадцать процентов на непредвиденные траты.

– Сто тысяч евро.

– Хорошо, – сказал Илья.

А про себя подумал: «Дорого. Вложить столько в женщину, хоть в какую, – безумие. В конце концов, она не Тина Канделаки и не Ксюша Собчак». И он решил вникнуть в детали ее бизнеса, вдруг все окажется не таким уж глупым и безнадежным. К тому же он всегда может сказать ей, что не нашел никого подходящего.

Но потом он подумал, что состоятельных знакомых у нее вполне может быть много. Он вспомнил депутата городской Думы, с которым Юля когда-то занималась. Она легко найдет кого-нибудь еще или возьмет понемногу в разных местах, если он сейчас пожадничает. Но торопиться было нельзя. Она может насторожиться и сорвется с крючка.

Словно подтверждая мысли Ильи о том, что он не один на свете мужчина с деньгами, к Юле подошел поздороваться как будто специально оказавшийся в ресторане тот самый депутат городского собрания.

Депутат пожаловался на набранный килограмм, Юля пригласила его на тренировку к себе домой. Он обрадовался и, не желая мешать беседе, ушел за свой столик.

Илья видел этого человека раньше в фитнес-клубе и не впал в ревнивую паранойю. Но его сразу окружили тени незнакомых ему других мужчин, которых они сегодня не встретили, и сто тысяч перестали казаться такими уж запредельно большими деньгами. Он прикинул, сколько потратил на прежнюю любовницу: машина, съемная квартира, шуба, кутюр, драгоценности, кабаки, наличные на жизнь, поездки за шмотками и к морю, с ним и без него… Получалось, что никак не меньше, а то и больше, и он почти утешился.

Когда они подъехали к Юлиному подъезду, прямо около него стоял представительский «мерседес» с государственными номерами. Водитель, увидев Юлю, вышел и вручил ей коробку. Юля поблагодарила за посылку и спросила у водителя, как чувствует себя некий Сергей Иванович. Оказалось, что тот все еще на больничном.

Илья поинтересовался, кто такой Сергей Иванович. И Юля в виде анекдота рассказала ему о своем приключении в самолете, предположив, что держит в руках благодарственный подарок. Илья получил новое подтверждение своих опасений и ужасно напрягся. Он решил, что, как только вернется из командировки, тут же обналичит и привезет Юле сто тысяч на блюдечке с голубой каемочкой.

Тем временем в родительской квартире сходила с ума Настя. Дорога к счастью, как ей по-прежнему казалос ь, лежит через мир мужчин. И альтернативы просто нет. Один мужчина уже кинул ее, позволил себя застрелить, правда на двенадцатый раз, но позволил. Найти нового мужа в нынешнем положении возможным не представлялось, но и сидеть сложа руки тоже было невмоготу. Поиски нового мужа представлялись ей неизбежным, необходимым злом. И вдруг она подумала, что мужчина – это совсем не обязательно муж. Сын, отец или свекор – тоже мужчины. Мозаика сложилась, и она отчетливо увидела единственно возможный, но абсолютно нереальный путь.

Шамиль, свекор, бессмысленный нерусский дед, жил в озерковском замке совсем один. Он горевал по сыну и видеть никого особенно не хотел. Замок прихо дил в упадок. Наличных денег не было, потому что руководство в фирме Руслана захватили наиболее ушлые его подчиненные, делиться с отцом основателя компании никто не собирался. Входить с ними в конфронтацию у Шамиля не было ни сил, ни возможностей. Старику едва хватало на свет, газ и прокорм трех огромных среднеазиатских овчарок. Он решил переселиться в домик охраны, а дом запереть вообще. «Мавзолей», как мысленно называла его теперь Настя, покрывался пылью и паутиной, зарастали плесенью бассейн и неухоженный турецкий хамам. Без отопления и уборки дом быстро мог превратиться из завидной недвижимости в руины. Насте была безразлична судьба свекра, но судьба дома ее волновала. В конце концов, у Шамиля не осталось в живых никаких наследников, его младшие сыновья погибли еще раньше, совсем молодыми, не подарив отцу внуков. Наследниками, точнее наследницами, могли стать внучки. Их у Шамиля было пять: четверо от старших невесток и пятая – Настина. Если бы теперь у Насти родился сын, она смогла бы на кривой козе подъехать к деду и втереться к нему в доверие. Мальчик – совсем другое дело, он открыл бы ей дорогу и к дому, и к наследству. Но, увы, УЗИ вновь и вновь показывало, что опять будет девочка.

Пошел девятый месяц беременности, и Насте было пора на прием к гинекологу. Врач провела осмотр, померила давление и сказала, что у Насти велик риск прежд евременных родов, надо лечь в больницу. Но Настя и слышать не хотела про больницу. Врач настаивала, поэтому Насте пришлось написать расписку с отказом от госпитализации. Настя подъезжала к дому расстроенная: на роды нужны деньги, снова брать у отца было выше ее сил, он и так попрекал ее ежедневно. Если бы не отчаянная нужда, она жила бы в своей квартире, но как тогда питаться. И ей, и ее дочке Асет нужны были фрукты. Хорошо хоть она не успела раздать коляски и ползунки, все это не нужно было покупать. Настя вспоминала свои светлые теплые комнаты в «мавзолее» и с тоской готовилась зайти в грязноватую, захламленную и перенаселенную родительскую квартиру.