Револьвер для адвоката - Майкл Коннелли

– Спасибо.

– Да не за что.

Я не двинулся с места, и Кендалл бросила взгляд через мое плечо на улицу, где был припаркован «линкольн», снова в спецзоне.

– А где ваш напарник? Тот, неприятный.

– Эрл? – рассмеялся я. – Он уехал. На самом деле это мой водитель. Еще раз простите за сегодняшнее. Я не знал, во что предстоит ввязаться, когда мы сюда пришли.

– Вы прощены.

По делу больше сказать было нечего, но я все еще не мог сойти с порога. Молчание приобрело неловкий характер.

– Еще что-то? – спросила Кендалл.

– Да, простите. Застыл тут как дурак…

– Ничего, нормально.

– Я… Понимаете, на самом деле я вернулся, чтобы ответить на ваш вопрос. Ну, который вы сегодня задали.

– Какой вопрос?

Она прильнула к дверной раме.

– Вы спросили про прошлое. Помните? Как я жил с таким прошлым? Моим прошлым.

Кендалл кивнула. Вспомнила.

– Извините, – произнесла она. – Я съязвила, вышла за рамки. Это не мое дело…

– Все в порядке. Вопрос был правомерный. И не важно, съязвили вы или нет. Потом в дверь постучал тот парень с поддельной повесткой, и я, как вы помните, так и не ответил на вопрос.

– Так вы пришли, чтобы дать ответ?

– Ну, вроде того, – смущенно улыбнулся я. – Я подумал… что прошлое для нас обоих много значит…

Мне стало неловко, я рассмеялся и покачал головой:

– Что я тут несу! Сам не пойму.

– Может, войдете, мистер Холлер?

– С радостью, только давайте зовите меня Майкл, или Микки, или Мик. Знаете, Глория звала меня Микки Мантл.

Кендалл широко распахнула дверь, и я вошел в прихожую.

– А еще меня иногда называют Микки Маус. Потому что адвокаты, как мыши, пролезут в любую дырку.

– Понятно. Знаете, я собиралась выпить бокал красного вина. Не присоединитесь?

Я хотел спросить, а есть ли что-то покрепче, но сдержался.

– С удовольствием.

Она закрыла дверь, и мы прошли на кухню, чтобы налить в бокалы вина.

– Будем здоровы, – сказал я.

– Будем. Можно кое-что спросить?

– Конечно.

– Ты пришел потому, что обычно так и делаешь?

– Не понимаю… Что обычно делаю?

– Ну, с женщинами… такими, как я.

– Ты о чем…

– Я больше этим не занимаюсь. Завязала. И если ты специально все это сделал, разобрался с повесткой – такой весь из себя принц на белом коне, – потому что решил, что я…

– Нет, все не так! Послушай, мне жаль. Неудобно получилось. Наверное, мне следует уйти.

Я поставил бокал на стол.

– Ты права, надо было просто позвонить.

Я уже шел по коридору, когда она меня остановила:

– Подожди, Микки.

Я оглянулся.

– Я не сказала, что надо было просто позвонить. Я сказала, что ты мог просто позвонить. Есть разница.

Она забрала со столешницы мой бокал и поднесла мне.

– Извини, я не могла не спросить. Ты бы удивился, как моя прошлая жизнь продолжает влиять на нынешнюю.

– Понимаю, – кивнул я.

– Пойдем сядем.

Мы прошли в гостиную и вновь сели на те же места, что и ранее этим днем, – напротив друг друга, между нами журнальный столик. Сначала разговор не клеился. Мы перекинулись избитыми любезностями, я похвалил вино… Наконец я поинтересовался, как удалось открыть студию йоги, и мне прозаично объяснили, что деньги для начальной инвестиции дал взаймы бывший клиент. Это напомнило мои попытки помочь Глории Дейтон, хотя, очевидно, результаты вышли разные.

– Я все вспоминаю девочек. Некоторые и не намерены завязывать, – призналась Кендалл. – Они довольны – с какой стороны ни посмотри. Может, и говорят, что хотят выйти из дела, но никогда не решатся. Мне повезло. Я хотела завязать, и рядом оказался тот, кто помог. А как вышло, что ты стал адвокатом?

Она мастерски передала инициативу мне и получила стандартный ответ: мол, пошел по стопам родителя. Но когда я признался, что мой отец был адвокатом Микки Кохена, то не заметил в глазах никакого понимания.

– Ты тогда еще не родилась. В сороковых – пятидесятых был такой местный бандит. Довольно известный, про него даже кино сняли. Состоял в так называемой еврейской мафии вместе с Багси Зигелем.

Еще одно имя, которое ей ничего не говорило.

– Должно быть, ты поздний ребенок, если твой отец имел дело в сороковых с такими парнями.

– Я родился во втором браке, – кивнул я. – Думаю, нежданно-негаданно.

– Молодая жена?

Я снова кивнул. Для меня эта тема давно была закрыта. Как-то я поднял архивы округа. Мой отец вступил во второй брак через два месяца после развода с первой женой. А спустя пять месяцев появился я. Не нужно обладать юридической степенью, чтобы сделать выводы. Мне сказали, что мать зачала меня в Мексике, где была известной актрисой. Но я никогда не видел в доме ни единой киноафиши, ни одной газетной вырезки или рекламы.

– А сводный брат у меня – коп. Работает в отделе убийств полиции Лос-Анджелеса.

Не знаю, зачем я это сказал. Наверное, чтобы сменить тему.

– Брат по отцу?

– Да.

– И как вы, ладите?

– В известной степени. Мы узнали друг про друга только несколько лет назад. И следовательно, не сказать что очень близки.

– Разве не забавно: вы не знали друг друга, но ты стал адвокатом, а он – полицейским?

– Да, наверное, забавно.

Я отчаялся сменить тему, но не мог придумать подходящую. Кендалл спасла меня, задав вопрос, который раскрыл новые возможности для нашего общения, хотя и был столь же болезненным.

– Ты обмолвился, что есть бывшая. А сейчас не женат?

– Нет. Я был женат дважды, если честно. Но второй брак не считается. Все прошло быстро и безболезненно, мы остались друзьями. Сейчас она на меня работает.

– А первый?

– В первом родилась дочь.

Кендалл кивнула, по-видимому понимая жизненные сложности, которые вызывает развалившийся брак с ребенком.

– А с матерью своей дочери ты в хороших отношениях?

Я покачал головой:

– Нет. Если честно, я с ними обеими сейчас не в очень хороших отношениях.

– Жаль.

– Мне тоже.

Я сделал еще глоток вина и стал ее рассматривать.

– А как обстоят дела у тебя?

– Такие люди, как я, не заводят длительных отношений. Я вышла замуж в двадцать лет, а через год развелась. Детей не завели, и слава богу.

– Знаешь, где он сейчас, твой бывший? Ну, в смысле, вы общаетесь? Мы, например, с моей бывшей из одной сферы. Юриспруденция. Поэтому я то и дело с ней сталкиваюсь в здании суда. Но если она видит, что я приближаюсь к ней по коридору, то обычно выбирает другую дорогу.

Кендалл кивнула, не проявив, однако, никакого сочувствия.

– В последний раз, когда я получала весточку от своего бывшего, это было письмо из тюрьмы в Пенсильвании, – сказала она. – Хотел, чтобы я продала свою машину и каждый месяц высылала ему деньги. Это было десять лет назад. Насколько мне известно, он до сих пор сидит.

– Ого! А я тут развел «пожалейте меня несчастного» из-за того, что моя бывшая обходит меня в здании суда!

Я поднял бокал, чтобы выпить с ней вместе, и Кендалл кивнула, принимая свою победу.

– Так зачем ты на самом деле пришел? Надеешься, что я расскажу еще что-нибудь про Глорию?

Я заглянул в почти пустой бокал. Сейчас или все закончится, или завяжется что-то новое.

– Ведь ты бы рассказала мне, если бы было что-то, что мне следовало бы знать? Правда?

– Я рассказала все, что знаю, – нахмурилась Кендалл.

– Тогда я тебе верю.

Я допил вино и поставил бокал на стол.

– Спасибо. Наверное, мне уже пора.

Она проводила меня, открыла дверь. Проходя мимо, я коснулся ее руки. Пытался придумать, что сказать, чтобы возник шанс встретиться снова. Кендалл меня опередила:

– Надеюсь, когда ты зайдешь в следующий раз, то будешь больше интересоваться мной, а не мертвой девушкой.

Я обернулся, когда она закрывала дверь, но она уже исчезла.

16

Я пытался уговорить Рэнди на последнюю рюмку текилы в баре «Четыре зеленых поля», когда на барной стойке засветился экран моего мобильника. Звонил Сиско – в такой час он еще работал.

– Извини, если разбудил, Мик. Думаю, ты не будешь против.

– Да без проблем. А что стряслось?

Рэнди включил дневной свет и на всю врубил аудиосистему с песней «Closing Time», в надежде выгнать припозднившихся выпивох на улицу.

Я поздно успел нажать кнопку «выключить звук» и соскользнул со стула, чтобы пройти к двери.

– Что за фигня? – спросил Сиско. – Мик, ты еще там?

Я вышел за дверь и включил у телефона звук.

– Извини, что-то айфон заглючил. Где ты и что происходит?

– Я в центре, у отеля «Стэндарт». Трина Триххх сейчас внутри, работает. Но я звоню не поэтому, это как раз может подождать.

Я хотел спросить, как он нашел Трину, однако по голосу понял, что дело срочное.

– Ладно, а что тогда ждать не может?

Я снова выключил звук, залез в автомобиль и закрыл за собой дверь. Дурацкая была идея заполировать вино, которое мы пили с Кендалл, текилой. Но я чувствовал себя паршиво после того, как от нее ушел, словно облажался, пропустил мяч. Захотелось выжечь неприятные мысли текилой.