Двор халифов - Хью Кеннеди

время правления Махди развивал и укреплял достижения своего великого отца Майсура — увы, с весьма скромным и недолговечным результатом.

Глава III

ГАРУН АЛЬ-РАШИД: ЗОЛОТОЙ РАСЦВЕТ

Без сомнения, Гарун аль-Рашид — самая известная личность из всей династии Аббасидов. Возможно, его нельзя назвать самым одаренным, образованным и политически проницательным халифом династии, но благодаря своей репутации именно его имя пережило века и стало частью мирового культурного наследия. Какой контраст — ведь в то же время имена Мансура или Мутаввакиля известны только специалистам!

Основной причиной тому стал образ халифа из «Тысячи и одной ночи». В этих сказках Гарун вместе с близким другом Джафаром Бармакидом и придворным шутом Абу Нувасом шатаются по улицам Багдада, ища на свою голову причудливые авантюрные приключения. Хотя самые ранние варианты «Ночей» зафиксировали события четырнадцатого века, очевидно, что превращение правления Гаруна в миф началось гораздо раньше. В течение двух поколений после его смерти писатели, такие, как ибн Аби Тахир с Грязной улицы, разрезавшей пополам Багдад девятого века, изощрялись в составлении разных историй о поэтах, певцах, гаремах, баснословных богатствах и немыслимых интригах, которые впоследствии стали основой для знакомых нам легенд.

Нетрудно понять, почему эру Гаруна стали считать чем-то вроде Золотого иска, «золотого расцвета» империи Аббасидов. То были почти безмятежные дни. эдвардианское лето халифата. После смерти Гаруна и — по крайней мере, частично — из-за его ошибок халифат захлестнула долгая и невероятно разрушительная гражданская война. Хотя в первой половине девятого века династия Аббасидов в итоге восстановила значительную долю своей власти, вскоре халифат начал распадаться. Халифы были осаждены рецидивами финансовых кризисов, и даже Багдад перенес разорение двух крупных осад со всеми вытекающими из них последствиями — страданиями и смертями.

Но в девятом и десятом веках эра Гаруна, весьма несовершенная, постепенно стала представляться сплошным великолепием, олицетворением могущества и процветания. В конце концов, никто не сознает, что живет в золотом веке — до тех пор, пока век этот не закончится, люди не обернутся назад и не поймут, что потеряли.

Достаточно странно, что мы не знаем наверняка даты рождения Гаруна — человека, который стал столь знаменит и чья позднейшая жизнь сравнительно хорошо документирована{128}. Он родился примерно между 763 и 767 годами, но наиболее вероятная дата — 766 год. Трудно сопротивляться подозрению, что ореол мистики вокруг Гаруна культивировался намеренно — быть может, желая затенить тот факт, что старшие наследники от других матерей были обойдены в праве на наследование.

Мы уверены, что и Муса, впоследствии ставший халифом Хади, и Гарун родились в Рее, в Центральном Иране, где их отец служил наместником, а их матерью была любимая наложница Махди Хайзуран. Современники не упустили важности данных им имен: Муса — это Моисей, предводитель своего народа и великий законодатель; Гарун — это Аарон, его младший брат и помощник, но, кроме того, и возможный преемник.

Из всех многочисленных сыновей Махди только Мусу и Гаруна готовили в преемники халифа. Похоже, отец позаботился дать обоим братьям хорошую политическую подготовку. В более поздние века халифы Аббасиды пробивались на трон, имея за плечами небогатый опыт благодаря жизни за стенами дворца, так как не завязывали реальных кон тактов с политиками и солдатами, от которых зависел впоследствии их успех. Однако Махди поощрял самостоятельность мальчиков и давал им возможность самим находить себе друзей среди придворных. Гаруна наверняка учили в детстве читать и писать, он также изучал основные положения и верования ислама — хотя во взрослой жизни никогда не выказывал больше, чем обычную набожность, пусть и достаточно искреннюю.

Первым большим публичным действием молодого принца стало паломничество в Мекку и Медину, куда отец взял его осенью 777 года. Это было огромное событие. При правлении Мансура святые города оказались центром восстания Мухаммеда Чистая Душа против власти Аббасидов; еще оставались раны, которые требовалось заживлять, и ограды, которые нужно было чинить. Как обычно, Махди делал все по-своему. Он продемонстрировал свою набожность восстановительными работами в больших святилищах. Его предупредили, что здание Каабы в Мекке пребывает в опасном состоянии из-за огромного веса покрывал, которые использовали для его укрытия. Удачливые халифы укладывали каждый раз по одному покрывалу поверх остальных, пока не возникла опасность, что здание рухнет из-за их веса. Одна задругой богатые ткани были сняты: со времени последних Омейядов на крышу укладывали прекрасную шелковую парчу, а более ранние ткани из Йемена были гораздо проще. Должно быть, это была великолепная коллекция старинных тканей, мечта любого историка.

В Медине Махди расширил мечеть Пророка и хотел восстановить первичную простоту ее интерьера. Мы знаем, что он приказал убрать ограждение максура. Деревянная кафедра, с которой проповедовал Мухаммед, все еще существовала, но Муавия, нечестивый Омейяд, заставил сделать ее выше, чтобы она производила большее впечатление. Теперь Махди намеревался уменьшить ее до изначальной простоты. Однако сделать это оказалось нельзя: специалисты предупредили, что гвозди, которые удерживают наращение Муавии, глубоко вошли в дерево кафедры Пророка, и если Махди попытается вынуть их, он может разрушить то, что намеревается реставрировать. Проявив мудрость, халиф оставил свое намерение.

Он предпринял ряд шагов на удовлетворение более земных нужд людей святых городов: 300 000 золотых динаров было привезено из Египта и еще 200 000 из Йемена, эти деньги были распределены среди жителей. Как всегда у Аббасидов, вместе с деньгами поступило и огромное количество халатов, так как текстильная дипломатия являлась важным аспектом политики.

Махди добился любви подданных, и молодой Гарун должен был оказаться в лучах славы отца. И это сработало: когда другой член семьи Пророка в 785 году попытался поднять народ святых городов против Аббасидов, большинство населения решительно отказалось присоединиться к нему.

Вскоре после этой поездки образование Гаруна было доверено человеку, который в дальнейшем имел сильное влияние на Гаруна в течение всей его жизни. Яхья ибн Халид ибн Бармак был к этому времени старшим чиновником и близким другом царской семьи. Он стал воспитателем Гаруна и его главным политическим советником, направляя ученика при освоении административных и военных вопросов. Но он стал больше, чем учителем: после смерти Махди Гарун считал его своим отцом, и Яхья действительности оказывал ему моральную поддержку, постоянно ободряя и подбадривая, в чем Гарун необычайно сильно нуждался.

Однако эти отношения являлись улицей с двусторонним движением — потому что выдержанный и утонченный персидский чиновник и вес члены его семьи выпавшей им удачей были привязаны к карьере молодого ученика. Для них был жизненно необходим успех Гаруна. Они