Берег варваров - Норман Мейлер

— В таком случае вы, наверное, смогли бы ответить на несколько моих вопросов? — как всегда, предельно вежливо осведомился Холлингсворт.

— Вероятно, смог бы, — не стал отрицать Маклеод. — Только для начала позвольте мне задать вам вопрос, всего один. Почему вы все это затеяли так, я бы сказал, довольно неожиданно?

Холлингсворт выглядел весьма озадаченным. Скосив глаза почти к переносице, он подумал и, оставляя вопрос Маклеода практически без ответа, пожал плечами:

— Да я и сам не знаю. Вы просто говорите не так, как другие. Вот мне и стало интересно… —

Он обвел взглядом комнату и продолжил: — И к тому же, помните, я как-то заходил к вам, и вы предложили мне договориться о дежурстве в ванной комнате. Да, кстати, приношу свои глубочайшие извинения за то, что по моей вине мы не смогли составить устраивающее нас всех расписание этих дежурств. Так вот, я еще тогда заметил, что у вас очень много книг. — С этими словами он вынул из кармана пиджака маленький блокнотик, пристроил его на колено и с видом художника, набрасывающего по ходу разговора портрет собеседника, стал в нем что-то записывать. — Значит, вы, скорее всего, еще и атеист? — все тем же вежливым голосом уточнил Холлингсворт.

— Да.

Карандаш усиленно задвигался по поверхности блокнота, сверкая гранями. Маклеод все с той же, уже неживой ухмылкой, словно вцементированной в его лицо, негромко произнес:

— Да, кстати, я ведь не просто атеист. В свое время я возглавлял кружок атеистов-подрывников. Вместе со своими товарищами я, признаюсь, взорвал несколько церквей и молельных домов.

— А еще вы, наверное, выступаете против свободного предпринимательства?

— Естественно.

Я опять не успел заметить, когда именно настроение Маклеода так резко изменилось: вроде бы он только что принимал, пусть и с некоторой неохотой, навязанную ему собеседником игру, а в следующую секунду, сменив тон на совершенно серьезный, он, словно подбадривая сам себя, перешел в активное контрнаступление.

— Я могу сказать, что являюсь убежденным противником свободного предпринимательства, потому что именно свободные предприниматели организуют на своем предприятии потогонную систему изматывающую сотрудников. Именно из-за свободного предпринимательства брат восстает на брата, а любовь к ближнему и вовсе переходит в разряд анахронизмов. Именно свободное предпринимательство создает и поддерживает противоречия, раздирающие классовое общество. На это зло нужно отвечать только злом. Насилием на насилие. Эту отраву можно лечить только другой отравой. Необходима мощная террористическая кампания, в результате которой рычаги власти будут вырваны из рук буржуазии. Президент должен быть убит, конгрессмены — отправлены за решетку. Госдепартамент и Уолл-стрит подлежат ликвидации, библиотеки необходимо сжечь, а от наших южных штатов — подлинного рассадника всей гнилой заразы — нужно камня на камне не оставить. Исключение будет сделано, разумеется, для негров.

Выдав эту тираду, Маклеод замолчал и достал себе сигарету из пачки. Первая спичка в его руках сломалась, и он смог закурить лишь со второй попытки. При этом обе ладони он сложил лодочкой, словно придерживая одну руку другой, — по всей видимости, не желая, чтобы окружающие заметили, как он волнуется.

— Еще вопросы будут? — спросил он.

Холлингсворт почесал в затылке.

— Даже не знаю, вы дали мне столько пищи для размышлений. Все это весьма и весьма интересно.

Он осторожно, каким-то заботливым движением, убрал со лба завивающуюся прядь волос и вдруг заговорил совсем другим тоном:

— Да, кстати, вот о чем еще можно было бы вас спросить: чувствуете ли вы себя человеком, который связан присягой не со звездно-полосатым флагом нашей родины, а с какой-то другой страной?

Маклеод, можно было подумать, вовсе не собирался шутить или иронизировать на эту тему.

— Должен признать, что вы в своем вопросе предельно точно сформулировали мою внутреннюю позицию. — Произнеся эти слова, он с любопытством разглядывал собственные руки, словно увидел в их форме что-то новое и необычное. Через некоторое время он поднял взгляд на Холлингсворта: — Могу ли я после этого считать нашу политическую дискуссию законченной?

Холлингсворт кивнул:

— Должен заметить, что над ответами вы особо не задумывались. Ощущение такое, что они у вас были заготовлены заранее.

— Так и есть, — сказал Маклеод, — я давно готовил их. Последние года четыре.

— Премного благодарен вам за участие, с которым вы откликнулись на мою просьбу.

Маклеод наклонился в его сторону и почти дружески поинтересовался:

— Так что, интересно на Уолл-стрит работать?

— Да, очень. Я думаю, что эта работа сможет в какой-то мере компенсировать отсутствие у меня высшего образования.

Подсознательно пародируя Холлингсворта, Маклеод произнес следующую фразу практически тоном своего собеседника:

— Да, пожалуй, можно и так сказать.

Вдруг, совершенно неожиданным и резким движением он выбросил вперед руку и схватил блокнотик, лежавший у Холлингсворта на коленях.

— Не возражаете, если я поинтересуюсь, что вы тут понаписали? — спросил он.

Выяснилось, что Холлингсворт очень даже возражал против такой бесцеремонности. Он вскочил со стула и исполнил весь ритуал, положенный в таких случаях: сначала попытался выхватить свой блокнот из рук Маклеода, а затем протестующе замахал руками. Наконец он замер и. медленно облизав губы, сказал, обращаясь ко мне, судя по голосу, преисполненный осознания собственной правоты:

— Вы не находите, что человек не должен вести себя таким образом по отношению к окружающим?

Я в тот момент наблюдал за Маклеодом, который вновь сел на стул и углубился в изучение записей Холлингсворта. Время от времени он явно обнаруживал что-то занятное, что вызывало у него улыбку и даже смех. Внезапно он протянул блокнот мне, и я с бешено колотящимся сердцем прочитал то, что Холлингсворт успел записать по ходу нашего разговора. Выяснилось, что он умудрился составить целый список:

Признается в том, что большевик.

Признается в том, что коммунист.

Признается в том, что атеист.

Признается в том, что взрывал церкви.

Признается в том, что выступает против свободного предпринимательства.

Признается в том, что выступает за насильственные методы ведения политической борьбы.

Выступает за убийство президента и членов Конгресса.

Выступает за уничтожение южных штатов.

Выступает за использование ядов.

Выступает за восстание цветного населения.

Признается в лояльности к иностранному государству.

Против Уолл-стрит.

Я молча протянул блокнот обратно Маклеоду. Тот спокойно, без тени иронии заметил Холлингсворту:

— В ваш список вкралась одна ошибка. Я никогда не выступал за использование ядов в политической борьбе.

Холлингсворт к этому времени успел прийти в себя. Все так же внешне робко, но с уверенностью в собственной правоте он покачал головой:

— Прошу меня извинить, я, конечно, очень не люблю спорить с кем бы то ни было, но вы это говорили, я сам слышал.

Маклеод только пожал плечами:

— Ладно, хорошо, можете не вычеркивать. — Сделав глубокую затяжку и неспешно выпустив дым, он вновь не торопясь, почти нараспев обратился к Холлингсворту: — Скажите, может быть, я могу что-то еще для вас сделать?

— Пожалуй, да, — сказал Холлингсворт, поправляя ремень на брюках. Он снова наклонился вперед, и его лицо, пребывавшее вплоть до этого момента в тени, оказалось в световом конусе под лампой, свисавшей с потолка. На губах Холлингсворта застыла уже не вежливая, а заискивающе-извиняющаяся улыбка.

Впрочем, в его последующих словах и движениях я не почувствовал ни стеснительности, ни чувства вины. Холлингсворт выразительно ткнул пальцем в блокнот и совершенно официальным тоном спросил:

— Подписать этот листочек вы не хотите? Я бы оставил его себе в качестве сувенира, а ваша подпись, когда придет время, многократно увеличит его ценность.

— Подписать, говорите?

— Да, если вы, конечно, не против.

Маклеод улыбнулся, пристроил блокнот у себя на колене, посмотрел на него и, к моему изумлению, вынул ручку из нагрудного кармана и занес ее над исписанным листком. Еще секунда — и он энергичными движениями написал на бумаге несколько слов и поставил подпись. Затем зачитал написанное вслух:

— «Краткая стенограмма высказываний Уильяма Маклеода». Подпись: «Уильям Маклеод». Сойдет?

— Просто замечательно, — кивнул Холлингсворт. — Приятно встречать людей, с такой готовностью идущих на сотрудничество.