Невеста - Карина Демина

Его племянница, к преогромному сожалению, опозорила и себя, и весь род.

И весьма, весьма печально, что она выжила…

Райгрэ Виттару не следовало вмешиваться. А если райгрэ Виттар вмешался, то будет весьма любезно с его стороны и дальше распоряжаться судьбой Торхилд. И каким бы ни было его решение, род Темной Ртути не станет предъявлять претензий.

Кагон понимает, сколь сильную ненависть райгрэ Виттар испытывает к предателям.

И всецело его поддерживает.

Зло должно быть наказано. А Виттару приходилось убивать женщин…

— Интересно… — Когда Стальной Король хмурился, неуловимая разница между левой и правой половинами лица становилась заметна. Левая оставалась почти неподвижна, правую же рассекали морщины. — Очень интересно… сколько ей лет?

— Семнадцать.

А когда началась война, было тринадцать, даже меньше.

— Ее брат на два года моложе. — Виттар успел узнать достаточно, благо история оказалась из подзабытых, но хорошо известных. — А сестра — на все десять.

Последыш… последышей любят. Виттара вечно баловали что отец, что Оден. А ему казалось это само собой разумеющимся.

— Даргету из Ртути предложили место консула при посольстве, он согласился. Переехал с семьей на побережье…

Ведь мир был, и не хрупкий, а вполне себе надежный. Устоявшийся. Кто знал, что посольство ликвидируют сразу после падения Гримхольда. Кажется. Тогда все были слишком заняты войной, которая пошла не по плану.

Но Стальной Король ждет продолжения рассказа.

— Даргет и его супруга погибли, но двое младших вернулись домой… — Их вернули. Дети не добрались бы сами. — Торхилд считали погибшей.

Кагон не спешил распространяться о том, что племянница жива, надеялся на лучшее в его понимании. Вот только надежда рухнула.

И он решил воспользоваться случаем.

Виттаром.

— А у нее получилось выжить. — Стальной Король провел сложенными ладонями по лицу. — Сделка?

— Скорее всего. Макэйо в отличие от… сестры умел держать слово. — Признаваться в этом неприятно. — И совсем уж сволочью не был…

Хотелось бы знать, где пролегает та граница, которая делит совсем сволочей от не совсем еще сволочей. И по какую сторону ее находится сам Виттар.

Но девчонка жива. Это хорошо.

Плохо то, что Макэйо Длинный Шип вовсе не был альтруистом и пристрастий своих особо не скрывал. Сколь многие знают о его милых привычках?

— Эту историю не получится замолчать, иначе Ртуть так бы не волновалась.

А раз убрать проблему не вышло, то отреклись.

Или нет, отреклись куда раньше, а теперь просто предложили Виттару сделать то, на что у самих духу не хватило бы.

— Что ж… — Стальной Король опустил руки. — Полагаю, они предпочли бы, чтобы девушка поступила согласно обычаю.

Но кто хочет умирать в тринадцать лет?

Да и в семнадцать жизнь любишь ничуть не меньше.

Палача нашли…

Бесит даже не это, а святая уверенность Кагона, что Виттар поступит именно так, как от него ждут.

— Я одного не понимаю. — Виттар сжал кулаки, унимая противную дрожь в пальцах. — Что мне с ней делать?

— Что хочешь. Отрекись. Выкинь за дверь…

И как долго она протянет на улице? В лучшем случае отправится в дом терпимости. В худшем — не Виттар, так кто-нибудь другой прислушается к песням Кагона.

— …отошли куда-нибудь. Сделай любовницей.

— Что?

Виттару показалось, что он ослышался. Но Стальной Король любезно повторил:

— Любовницей. Ты же так и не удосужился найти кого-нибудь, а напряжение определенно не мешало бы сбросить. Заодно и теорию свою проверишь.

Это шутка такая?

— Свадьбу, каким бы ни был результат, не переиграешь. И если появился альтернативный вариант, то следует им воспользоваться. А крепкие бастарды ни одному роду еще не вредили.

Не шутка, но услышанное плохо укладывалось в голове Виттара.

— Она молода. Предполагаю, что красива. Воспитание получить успела. Неглупа, если сумела продержаться четыре года. Из хорошего рода, перед которым ты не имеешь никаких обязательств. В свою очередь ты ее расы. Высшего рода. Не стар. И насколько я тебя знаю, будешь обращаться с ней уважительно. Как бы ни сложилось, на произвол судьбы не бросишь. Попробуй. Если она тебе не глянется, отошлешь, — завершил речь Стальной Король. — Или подаришь кому-нибудь. Полагаю, вскоре появятся охотники…

И это предположение почему-то крайне не понравилось Виттару.

Король коснулся ладьи.

— Вы оба ничего не теряете…

Виттар думал, пока добирался домой.

Пока рассматривал дом, какой-то вдруг неряшливый, заросший пылью.

Пока мерил шагами библиотеку, пытаясь обнаружить некое обстоятельство, которое сделало бы задумку короля невозможной.

Пока ждал Торхилд, подбирая слова.

Она вошла в библиотеку и поклонилась. Бледная. И нервозная. Ждет, что ей на дверь укажут? Или уже умереть приготовилась?

— Садись.

Торхилд страшно. И в то же время она пытается этот страх спрятать. Она движется неторопливо, но не настолько медленно, чтобы это выглядело неуважением.

— Скажи, ты и вправду была любовницей Макэйо из рода Лоз и Терний?

— Да, райгрэ. — Произнесено ровным равнодушным тоном.

— Вы заключили сделку?

— Да, райгрэ. — Чуть тише.

— Ты осталась, а он освободил твоих брата и сестру?

— Да, райгрэ. — Еще тише.

— И твои родичи знали об этой сделке?

— Да, райгрэ. Мне позволено было написать письмо. — Уже почти шепот.

— Твои родичи хотели, чтобы ты умерла?

— Да, райгрэ. — Еще немного, и она заплачет. Семнадцать ведь только, пусть и выглядит старше. — Я… испугалась. Если бы был яд, чтобы просто заснуть… чтобы не больно. А я боюсь боли.

Она не шелохнулась, позволив подойти близко. Зауженный подбородок, челюсть тяжеловата, но губы крупные, вишневые. Мягкие. Глаза того особого лилового оттенка, который получается, если смешать ртуть и свинец.

— Это нормально — бояться боли. — Виттару неудобно под этим взглядом. — И стыдиться тебе нечего.

Она выжила. Не сам ли Виттар учил щенков, говоря, что главное для солдата — это выжить? А цена — вопрос третьестепенный. Так чем же этот ребенок хуже?

— Также не следует опасаться, что я причиню тебе вред.

Она ведь знала, чем закончится разговор с родичами. И ждала. Его возвращения. Гнева. Наказания. Смерти, которая шла по следу, но вчера отступила…

— Я сдержу свое обещание, но хочу, чтобы ты мне помогла.

По глазам не понять, о чем она думает.

— Этому дому нужна хозяйка. Справишься?

Робкий кивок: