ИСКАТЕЛЬ.1980.ВЫПУСК №6 - Александр Кучеренко

С собой Лебволь брал ящики с рассадой лучших цветов из сада дядюшки и садовника Форрейтола, который поможет разбить новые клумбы. Выехать должны были на двух машинах, и Лебволь деликатно намекнул баронессе, что поскольку есть свободные места, то она могла бы послать с ними своего специалиста по животноводству. Баронесса ухватилась за эту мысль и через Эрну обратилась с просьбой к доктору Штайницу отпустить зоотехника Ладушкина для осмотра ее прусских ферм. Сама баронесса намеревалась выехать днем раньше, завернуть по делам в Берлин и первой прибыть в имение, чтобы подготовить его к встрече дорогих гостей.

Все остальное брала на себя Эрна. И сделала она это блестяще, уговорив отца отпустить ее с Лебволем в гости к баронессе, где они думают потом провести свой медовый месяц…

Утром, как и условливались накануне, черный «мерседес» привез Эрну в Вальтхоф. Каково же было удивление Лебволя, когда вместе с ней из машины вышел Штайниц. Оказалось, что его и Шмидта срочно вызывали в рейхсканцелярию на доклад к Гитлеру.

Первой мыслью Лебволя было перенести операцию. Ведь главный бактериолог рейха ускользал от возмездия. Но тогда следовало отменить и поездку с Эрной. Не насторожит ли это Грюндлера, следящего за каждым его шагом? И он решил ничего не менять.

В последний раз Лебволь отправился в бактериологическую лабораторию. Ладушкин со своим помощником возились возле свежевыкрашенных красных и зеленых кормушек, утром привезенных из мастерской баронессы. По его взгляду Лебволь понял, что все в порядке.

В лаборатории дежурил Лаутербах, и Лебволь зашел к нему. Юрген за последнее время резко сдал, стал худ и бледен.

— Вы редко у нас бываете, — сказал Лебволь. — Регина обижается.

— Фрейлейн очень умная девушка. Она поймет меня.

— А вот и не поняла! — Он приблизился к Юргену, доверительно прошептал: — В полночь она ждет вас…

Лебволь пожал руку пораженному такой откровенностью Лаутербаху и вышел. Прежде чем направиться в Вальтхоф он вновь завернул в виварий. Новые кормушки уже стояли на рельсах.

— Поторопитесь! Скоро выезжаем, — сказал Лебволь зоотехнику.

Ладушкин в последний раз взглянул на красные кормушки, снаряженные взрывчаткой. Возле них по-хозяйски суетился расторопный Лукашонок.

— Ну, мне пора, — выдохнул Ладушкин, чувствуя, как спазма подступает — к горлу.

— Идите, идите, Федор Иванович, — шепнул в ответ Лукашонок. — Все будет как надо.

Ладушкин незаметно тронул Лукашонка за руку.

— Прощай, Коля!

— До свидания! — прошептал Лукашонок. — Все будет как надо. До свидания…

Лебволь и Ладушкин рассчитали все. Взрывчатка надежно была спрятана под задним сиденьем легковой машины и замаскирована в цветочных ящиках, которые вез сопровождающий их грузовичок. Часовые механизмы установлены на 18 часов 30 минут. После взрыва они с Ладушкиным уйдут в леса, будут пробиваться к литовским партизанам. Эрну Лебволь тоже хотел взять с собой, но Ладушкин категорически возразил. Договорились, что они «потеряют» ее где-нибудь неподалеку от селения в Восточной Пруссии. Чтобы девушка не заблудилась.

Для Лебволя Эрна была не просто дочерью отъявленного фашиста, в той или иной степени разделяющей взгляды отца, а прежде всего человеком, маленьким, запутавшимся, совсем не разбирающимся в сложной обстановке.

Да, все продумали до мелочей — время движения, направление, скорость, привалы, выбрали даже место, где должен был произойти взрыв. Непредвиденной оказалась «забота» оберштурмбанкфюрера Грюндлера, распорядившегося дать дочери и будущему зятю доктора Штайница «почетный эскорт» в составе оберштурмфюрера СС и двух эсэсовцев. Их подсадили на контрольно-пропускном пункте при выезде из запретной зоны.

И вот теперь оберштурмфюрер сидел сзади на килограммах взрывчатки и безмятежно кокетничал со смеющейся Эрной, легкомысленно поигрывая перчатками, а двое его помощников ехали в грузовике вместе с Ладушкиным. Всматриваясь в бегущую под машину асфальтовую ленту дороги, Лебволь мучительно думал о неожиданных пассажирах и старательно поддерживал веселое настроение оберштурмфюрера… «С этим молодым ловеласом я справлюсь, — думал Лебволь. — А мрачные истуканы в машине Федора Ивановича? Если бы у него было оружие!..»

Занятый тревожными мыслями, Лебволь невпопад ответил Эрне и вызвал ее веселый хохот. Его рассеянный взгляд веселил Эрну, принимавшую это за ревность к оберштурмфюреру.

Давно уже миновали крупные населенные пункты фатерланда. Машина мчалась по территории генерал-губернаторства — бывшего так называемого Польского, или Данцигского, коридора.

Лебволь внимательно всматривался в дорожные столбы, чуть сбавил скорость, чтобы не проскочить отмеченную ранее по карте едва заметную лесную дорогу. Вот она справа, уходит в чащобу.

— Привал! — объявил Лебволь и свернул с шоссе.

Километра через три машины остановились на уютной лесной полянке. Эрна протянула руку первым соскочившему на землю оберштурмфюреру, предупредительно открывшему дверцу машины. И пошла по полянке, принимая от любезного кавалера поздние лесные цветы.

Ужин проходил непринужденно. Лебволь усиленно угощал оберштурмфюрера, сам почти не пил, ссылаясь на свои шоферские обязанности. Все были или казались веселыми, и тронутый первой осенней проседью лес, стеной окружавший людей, словно бы охранял это веселье.

Поймав нетерпеливый взгляд Ладушкина, Лебволь заторопился. Быстро уложили остатки ужина, подвыпившие эсэсовцы заняли свои места, и машины тронулись по дороге, которая, как объявил Лебволь оберштурмфюреру, вновь выведет их на шоссе. Но вскоре машина заглохла, и грузовик вынужден был тоже остановиться метрах в двадцати от легковушки. Со всех сторон маленькую колонну обступал густой лес.

— Этого только не хватало! — мрачно произнес Лебволь. Он вышел из машины, открыл капот и невидящими глазами стал всматриваться в горячий мотор. Незаметно поглядел на ручные часы: полчаса до взрыва!

Несколько минут он возился с мотором. Оберштурмфюрер не выдержал, предложил свои услуги.

— Перепачкаетесь. Пусть те помогут, — кивнул Лебволь на эсэсовцев.

— Яволь, — обрадовался оберштурмфюрер. — Оба они разбираются в моторах.

Эсэсовцы нехотя вылезли из кузова грузовика и, положив на траву автоматы, подошли к заглохшей легковушке.

Лебволь поднял глаза и пристально посмотрел на Ладушкина, который тоже вышел из машины. Федор Иванович понял, постояв минуту, как бы нехотя подошел к лежавшим на траве автоматам.

И тогда Лебволь, обняв Эрну, повел ее в лес. Эрна смеялась, прижимаясь к нему. Лебволь мельком глянул на часы: до взрыва оставалось семь минут,