Путь к Сатане - Алекс Мередит

Увы! Что такое любовь, человеческая надежда и вера?! Принцесса умерла, умер и фараон, а со временем умерли Гор, и Озирис, и все боги Древнего Египта.

Но красота, которую неизвестный мастер вложил в это ожерелье, не умерла. Она не могла умереть. Она бессмертна. Ожерелье много столетий лежало с мумией принцессы в ее скрытом каменном гробу. Оно пережило своих богов. Оно переживет и богов сегодняшних, и богов тысяч завтра. Не-затуманенная его красота сияет нам, как и три тысячи лет назад, когда истлевшая грудь, на которой его нашли, была полна жизни и любви и, может быть, была легкой тенью той самой красоты, которая в ожерелье бессмертна.

– Ожерелье Сенусерта Второго! – воскликнул я. – Я знаю эту замечательную вещь, Сатана!

– Я должен получить это ожерелье, Джеймс Киркхем!

Я смотрел на него в замешательстве. Если это он считает легкой службой, какова же тогда, по его мнению, трудная?

– Мне кажется, Сатана, – рискнул я, – что вы вряд ли могли подобрать другой предмет, который было бы так же трудно приобрести каким угодно убеждением. Ожерелье охраняют днем и ночью. Оно лежит в закрытой витрине в центре сравнительно небольшой комнаты, причем – преднамеренно – в самом заметном месте этой комнаты, под постоянным наблюдением...

– Я должен его получить, – прервал он меня. – Вы должны взять его для меня. Отвечу на ваш второй вопрос. Как? Подчиняясь до минуты, до секунды, без отклонений инструкциям, которые я дам вам. Возьмите карандаш, запишите время каждого эпизода, запомните их без малейших изменений.

Он подождал, пока я выполню первую часть его приказа.

– Вы уедете отсюда, – заговорил он, – завтра в 10.30 утра. Путешествие ваше будет так рассчитано, что вы сможете выйти из машины и войти в музей ровно в час. На вас будет костюм, который даст вам лакей. Он также подберет вам пальто, шляпу и другие предметы одежды. Как полагается по правилам, вы должны сдать пальто в гардероб.

Оттуда вы должны сразу направиться к юнаньским нефритам, такова для всех причина вашего посещения. Можете разговаривать с кем хотите, и даже чем больше, тем лучше. Но вы должны суметь точно в 1.45 в одиночку войти в северный коридор египетского крыла. Вы будете тут рассматривать коллекции до 2.05, а затем, точно в эту минуту, войдете в комнату с ожерельем. Оба входа в комнату охраняются. Знают ли вас в лицо охранники?

– Не уверен, – ответил я. – Возможно. Во всяком случае, они обо мне слышали.

– Вы найдете возможность представиться одному из охранников в северном коридоре, – продолжал он, – если он не знает вас в лицо. То же самое вы сделаете и с одним из охранников в комнате с ожерельем. Затем вы отойдете в один из углов комнаты, неважно в какой именно, и будете рассматривать витрину, которая окажется перед вами. Ваша цель – находиться как можно дальше от обоих охранников, которые могут счесть своим долгом держаться вблизи к такому, – он поднял свой кубок, – почетному посетителю.

Наконец, Джеймс Киркхем, ровно в 2.15 вы подойдете к витрине, вскроете ее инструментом, который вам предоставят, положите ожерелье в хитроумный карман, который найдете внутри пиджака, бесшумно закроете витрину и выйдете.

Я недоверчиво смотрел на него.

– Вы сказали – выйду?

– Выйдете, – повторил он.

– Вероятно, неся на себе, – с насмешкой предположил я, – обоих охранников.

– Вы не обратите никакого внимания на охранников.

– Да? Но они обязательно обратят на меня внимание, Сатана.

– Больше никогда не прерывайте меня, – строго приказал он. – Вы поступите точно, как я вам говорю. Не обратите никакого внимания на охранников. Не обратите никакого внимания на то, что происходит вокруг вас. Помните, Джеймс Киркхем, это жизненно необходимо. Вы должны сделать только одно: ровно в 2.15 открыть витрину и выйти из комнаты с ожерельем Сенусерта. Вы ничего не будете видеть, слышать или делать, кроме этого. Вам потребуются две минуты, чтобы достичь гардероба. Оттуда вы пойдете прямо к выходу. Выйдя, вы свернете направо, наклонитесь и завяжете шнурок ботинка. Затем спуститесь по ступеням, по-прежнему не обращая внимания на то, что может происходить вокруг. У обочины будет стоять синий лимузин, шофер будет протирать правую фару.

Вы сядете в машину и отдадите тому человеку, которого увидите внутри, ожерелье. В это время будет 2.20. Не позже. С этим человеком вы будете ехать в течение часа. В 3.20 машина остановится за обелиском у музея. Вы выйдете из нее, пройдете на авеню и в такси вернетесь в клуб Первооткрывателей.

– Вы сказали, в клуб Первооткрывателей? – Я в замешательстве подумал, что он оговорился.

– Повторяю, в клуб Первооткрывателей, – произнес он. – Вы направитесь там прямо к портье и скажете дежурному, что у вас есть работа, которая требует абсолютной сосредоточенности.

Вы скажете, что вас не должны беспокоить ни телефонные звонки, ни посетители. Вы скажете также, что, вероятно, газетные репортеры попытаются увидеться с вами. Он должен ответить им, что вы обещали принять их в восемь. Вы внушите дежурному, что ваша работа очень важна и вас не должны беспокоить ни в коем случае. Далее вы попросите его в семь часов прислать к вам в комнату все послеполуденные и вечерние выпуски газет. – Он помолчал. – Вам все ясно?

– Все, кроме того, что я должен сказать репортерам, – ответил я.

– А это вы узнаете, прочитав газеты, – загадочно ответил он. И прихлебнул из своего кубка, оценивающе глядя на меня. – Повторите инструкции, – приказал Сатана.

Я хладнокровно повиновался.

– Хорошо, – кивнул он. – Вы, конечно, понимаете, что не это скромное приключение составляет причину моего желания приобрести вас. Настоящее приключение – другое. А это просто испытание. Вы должны его выдержать. Ради собственного благополучия, Джеймс Киркхем, вы должны выдержать.

Его алмазно-жесткие глаза сверкнули по-змеиному. Каким бы безумным ни было действие, которое он описал, Сатана был абсолютно серьезен, без всякого сомнения. Я не отвечал. Мне нечего было сказать.

– А теперь, – он коснулся звонка, – больше никаких возбуждений сегодня. Я забочусь о хорошем самочувствии своих подданных, даже тех... что проходят испытательный срок. Идите к себе и спите спокойно.

Открылась панель, из лифта вышел Томас и стоял, ожидая меня.

– Спокойной ночи, Сатана, – сказал я.

– Спокойной ночи, – ответил он, – и пусть ваша завтрашняя ночь будет лучше сегодняшней.

Было уже почти одиннадцать. Ужин продолжался дольше, чем я думал. В спальне все было готово, я отпустил Томаса. Через полчаса, после двух порций бренди с содовой, я выключил свет и лег в кровать, надеясь на появление Баркера.