Ловушка - Майте Карранса

Вместе с Анхелой уходило его евро и возможность подключиться к счастью.

— Подожди, подожди!

Цицерону пришлось набраться храбрости, чтобы окунуть ногу в подозрительную жижу — будь что будет, — а потом вытащить ее, покрытую темной и подозрительной субстанцией.

— Видишь?

— Да, вижу, промокла еще сильнее, чем прежде.

— И стала грязнее.

— Это сейчас, а до этого ее описали.

И тут Анхела с привычным для себя нахальством задала дерзкий вопрос:

— Почему ты здесь оказался? Только не говори, что проходил мимо. Меня не проведешь.

Цицерон не хотел, чтобы у него выбили почву под ногами. Обстреливать вопросами — это тактика девчонок. Но он решил воспользоваться этим приемом.

— А ты? Что ты делала здесь, в парке?

Анхела не поддавалась.

— Я первая спросила.

— Я искал свое евро. А теперь говори, чем ты тут занималась.

Анхела усмехнулась.

— Ха, это евро, оказывается, странствует! Оно само пришло из моего дома в этот парк. Ха!

Цицерон обиделся. Больше всего девушки раздражали его тем, что не говорили ни прямо, ни понятно, а ходили кругами и добивались своей цели. Он решил рискнуть еще раз.

— Ладно, твоя взяла. Я его потерял, когда ты выбиралась из дома. И пошел за тобой, потому что мне стало интересно.

Анхела была хитра.

— Ты его потратил, признайся, потратил, и начал демонстративно искать, чтобы я дала тебе еще одно.

Цицерон растерялся.

— Почему ты не можешь поверить, что я просто не смог его найти? Это очень просто. Обязательно надо все усложнить!

— Как скажешь!

Анхела смутилась и даже подумала, что он прав.

— Ясно, что ты все выдумал. Ты идешь за мной, рассчитывая, что я приглашу тебя подключиться к Интернету.

Цицерон согласно кивнул. Это был верный подход.

— Вот именно.

Марина огляделась вокруг. Они были одни. В такое время никто не выходил на улицу, кроме любителей прогулок с собаками.

Цицерон почувствовал в руках легкую дрожь.

— Пошли.

Цицерон не мог поверить своим ушам.

— Куда?

Анхела неожиданно предложила ему ключи от рая.

— В Интернет-кафе, там подключимся к Сети.

Ему хотелось обнять ее за эту счастливую весть, но он сдержался.

Но радость просто струилась из его пор. Цицерон не мог скрыть ее.

Они тронулись в путь.

Цицерон подумал, что Анхеле он требуется лишь в качестве охранника, и что ей надо попасть в Интернет-кафе, чтобы связаться с Патриком, но вскоре понял, что блондинка совсем не ориентируется на местности.

— Какая мрачная улица!

— Ты ведь живешь на ней.

— Неужели?

— Да, вон в том доме.

Анхела не помнила ни дверь, через которую входила, ни даже окно, через которое выбиралась.

— Ты уверен?

— Совершенно.

— Откуда ты это знаешь?

— Я запомнил.

— Что?

— Детали. Видишь этот сорванный со стены почтовый ящик?

— Да.

— Я запомнил, как он выглядит.

— Где ты его запомнил?

— Где-то. На жестком диске. Подключая к нему память, я знаю, что если возвращаться через парк, справа от меня будет улица с оторванным почтовым ящиком, и где мне надо свернуть налево.

Анхела ничего не ответила. Цицерон подумал, что она принимает его за болвана, но это было не так.

— Мне это не по силам.

— Это легко, — заявил он великодушно.

— Как сказать, — возразила Анхела. — Я не отличаю правую руку от левой.

Цицерон изумился. Разве еще существуют люди, которые не знают, где правая, а где левая рука?

— Не может быть!

— Раньше я всегда носила на левой руке перстень, и это помогало, но два года назад у меня опух палец, и его распилили.

— Палец?

— Нет, осел, перстень.

— Вот как!

— Так что теперь я не знаю, какая моя рука левая.

Цицерон не сразу смог воспринять такой вздор.

— А в какой руке ты держишь ложку?

— Все зависит от того, к какой руке она ближе.

— Я тебя спрашиваю, какой рукой ты подносишь ложку ко рту.

Анхела была странной девушкой.

— А я тебе отвечаю, что все зависит от того, какая рука окажется ближе ко рту. Мне здесь без разницы.

— Ты… тебе все равно, какой рукой пользоваться?

— Вот именно. Я пишу одинаково плохо обеими, плохо режу обеими и ни одной из них не умею причесываться.

— А как ты аплодируешь?

— Никогда не обращала на это внимания.

— А если бы у тебя был пистолет?

— Ты хочешь спросить, с какой руки я стала бы стрелять?

— Да.

— Откуда мне знать! Я бы промахнулась с обеих, это точно.

Цицерон никогда еще не встречал столь скромной девушки. Она ему нравилась.

— Хватай пистолет! — крикнул он, вытаскивая из кармана руку, сложенную в форме пистолета.

К его удивлению, Анхела взяла его руку одновременно своими двумя.

— Значит, ты не шутишь…

— Конечно, нет.

— Ты играешь в теннис?

— Пробовала в детстве, но рассекла бровь своей лучшей подруге, после чего та уже не была моей лучшей подругой.

Удрученный Цицерон признал, что у него получился самый долгий за последние три года разговор с существом из невиртуального мира. Неплохо. Его даже заинтересовала эта тема. И дело не в том, что умение одинаково действовать двумя руками вызывало у него восторг, оно просто показалось ему необычным. Он почувствовал прилив безграничного великодушия.

— Я могу тебя научить.

— Играть в теннис?

— Сражаться двумя руками. Обращаться со шпагой, кинжалом и саблей.

Анхела смотрела на него глазами, сделавшимися большими, как тарелки.

— Парень, ты меня пугаешь. Ты не из тех шутников, которые нападают на родителей, когда их не пускают в кино?

Цицерон немного осмелел. Мысль о том, что он кому-то страшен, придавала ему сил. Никто никогда не говорил ему столь ободряющих слов.

— Пока я на них не нападал, но об этом стоит подумать!

— Не удивительно, что тебя задержали.

— Меня задержали из-за кровяной колбасы!

Что было очень трогательно.

— Не напоминай мне об этом! Я больше никогда не дотронусь до колбасы, — заявила Анхела с ухмылкой.

Цицерон обнаружил, что чувствует себя неожиданно бодро и оптимистично, и даже с удовольствием смотрит на уличные фонари, мимо которых они проходили.

Он не собирался объяснять Анхеле, что в действительности никогда не держал в руках шпагу, не говоря уже о кинжале, и что у него нет ни малейшего понятия, сколько весит сабля, и он совершенно не знает, какое движение надо делать рукой, чтобы отрубить голову врагу или остановить его. Зато он ловко орудовал мышью!

Цицерон был виртуальным бойцом 20-го уровня. Жаль, что Анхела сейчас не на экране монитора. Она могла бы принести ему много пользы, став его надежной спутницей во время набегов. Он представил, как Анхела размахивает двумя саблями, по одной в каждой руке, и наводит ужас на врагов своими двухцветными глазами.

К сожалению, она была настоящей…

Так же, как настоящими были Антавиана и Луси, которые, к его удивлению, сидели в Интернет-кафе каждая перед своим монитором.

Обе страшно обрадовались при их появлении. Но радость Цицерона была обратно пропорциональна их радости. Ему хотелось завязать более близкие отношения с Анхелой. Они уже начали доверять друг другу, и та могла бы рассказать ему о своих волшебных связях, а теперь эти двое путались у них под ногами.

Цицерон остался доволен, убедившись, что Анхела испытывает то же самое.

— Чем вы тут занимаетесь?

Антавиана улыбнулась во весь рот.

— Потом скажете, что вы незнакомы. Вы сбежали через окно, в одиночестве прогулялись по парку, а теперь пришли сюда немного побродить по Интернету!

Цицерон с ужасом взглянул на Анхелу, заметив подобные эмоции и в ее глазах. Оба принялись энергично опровергать столь наглое обвинение чересчур любопытной коротышки.

— Ты ошибаешься!

— Никто не видел, как она вылезла в окно.

— В парке была собака и какой-то ирландец.

И вдруг Анхела произнесла противным голосом, словно речь шла о совершенно незнакомом человеке, погрозив Антавиане указательным пальцем:

— И он вовсе не мой дружок!

— Вот как? И поэтому вы совершенно неразлучны?

Цицерон собирался вырвать зло с корнем, но Анхела опередила его.

— Этот тип мне совершенно не нравится!

Цицерону тоже не понравилось, что эта наглая девица стыдится его дружбы, называя его, как ей вздумается. Хотя что оскорбительного в том, что они вроде как подружились?

Он обиделся. К тому же его унизили. Однако Анхела явно так не считала и подбросила дров в огонь.

— Он слишком тощий, слишком смуглый и слишком странный.

Цицерон рассердился. Разве нельзя быть смуглым, тощим и странным? Каким же должен быть ее эталон? Ростом два метра, с волосами цвета жареных помидоров, ртом акулы и руками гориллы?