В плену любви - Джой Оутс

— Ну конечно, вы будете на приеме, — тут же сказала Дина, сразу опрокинув все надежды получить поддержку с ее стороны. — Вы живете здесь! Что же вы думаете — вы должны будете сидеть в своей комнате, как гувернантка из того романа викторианских времен… «Джейн Эйр», что ли?

Линнет застенчиво засмеялась. Аналогия была неудачна, ведь героиня романа Джейн по уши влюбилась в своего нанимателя, и последствия этого были катастрофическими!

— Может быть, вы правы. Но если уж я приглашена, может быть, я смогу помочь с приготовлениями? Для меня это было бы интересно, — предложила она.

— Если хотите, — Дина пожала плечами. — Мы составляем списки, рассаживаем гостей за столом, составляем меню. Любите составлять цветочные композиции?

— Очень. Я часто украшала столовые в отеле моих родителей. Я с удовольствием попробую свои силы и здесь.

— Тогда я поручаю вам это. Используйте все, что вам понадобится, из садов и оранжерей и купите все, что нужно помимо этого. Все должно быть красиво.

— Так и будет, — слегка неуверенно пообещала Линнет, моля Бога, чтобы вспомнить навыки, которыми давно не пользовалась. — Эти гости… Они работают с Максом?

— Некоторые из них да, но будет и несколько членов нашей семьи издалека. Среди них, я думаю, будет также подруга Макса.

Что-то многозначительное в ее тоне насторожило Линнет.

— Подруга? Близкая подруга? А не слишком ли скоро, как вы думаете?

— Да будет вам. — Дина снисходительно пожала плечами. — Макс интересный мужчина в расцвете сил. Не жить же ему в одиночестве как холостяку. В Италии это считается не правильным. У мужчины должна быть жена, семья.

— И уже есть претендентки? — Линнет старалась сохранить безразличие в голосе.

— Многие мамы с незамужними дочерьми проявляют большой интерес к тому, что он снова свободен, — заявила Дина. — Может быть, ему стоит — как это по-английски — рассмотреть то, что ему предлагают. Если бы он послушался отца в первый раз, вместо того, чтобы жениться на этой девушке из Англии — хоть и из хорошей семьи, надо это признать, но с такой разницей во взглядах! Может это и к лучшему, что мой брат не дожил, чтобы увидеть, чем это кончилось.

— Может быть, он полюбил ее? — высказала предположение Линнет, но Дина только фыркнула.

— Не мне это говорить, но я подозреваю, что главной причиной было желание бросить вызов отцу, — заметила она. — Теперь, когда он повзрослел и стал умнее, может быть, он прислушается к голосу разума.

Линнет благоразумно решила воздержаться от дальнейших комментариев, но знание того, что среди гостей будет женщина, которая может оказаться важной для Макса, коренным образом изменило ее собственное отношение к приему, и она вдруг почувствовала, что вовсе не хочет выглядеть бедной, но уважаемой гувернанткой!

Теперь, не колеблясь, она отправилась на пароходе в Венецию и осмелилась посетить магазины мод к северу от Пьяцца Сан Марко, в священные с гены которых она никогда раньше не решалась войти. От одного вида цен у нее перехватило дыхание. Было просто безнравственно тратить такие деньги на один туалет, но она собралась с силами, чтобы решиться на важный шаг, и вышла из магазина обладательницей простого, но восхитительною костюма из кружева в цветовой гамме осенних листьев — бронзового и золотого и коричневатых тонов. А также пары туфель-лодочек из золотой кожи и золотых сережек в византийском стиле.

За столом будет 12 гостей, и их список напоминал справочник «Кто есть кто».

— Граф и графиня Хельмут фон Рудерсдорф, — чуть слышно прочитала Линнет О, Руди? Это очень влиятельный немецкий промышленник, — заметила Дина. Его жена, графиня, обладает собственным огромным состоянием. Так, кто там еще? Ах, да — Артуро де Рейес. Кузен Артуро, он приходится нам родственником по испанской линии семьи. Вернер Пассевальд, это швейцарский банкир.

— Боже мой, — сказала Линнет почти со страхом, думая, о чем же она сможет беседовать со всеми влиятельными, несомненно, высокообразованными людьми. И на каком языке? Я не знаю, что мне делать. Кроме английского, немного итальянского, я не знаю других языков, — начала она.

— Пожалуйста, не беспокойтесь. Когда соберутся люди многих национальностей, мы, наверное, все будем говорить по-английски, который в той или иной степени знают все, — успокоила ее Дина. — А вы очень милая девушка и интересный человек, Линнет. Вам не нужно смущаться.

Линнет покраснела.

— Спасибо — но по сравнению с этими людьми я достигла в жизни очень малого! — Она посмотрела в конец списка. — А кто эго. Антония Даниэли?

— Антония, это… Антония, — кратко ответила Дина Ей и не нужно было ничего больше говорить Днем, накануне ужина Макс вошел в столовую и видел Липнет на полу, на коленях, в окружении цветов, корзин, полных роз, гвоздик и лилий на длинных стеблях, больших связок папоротников и другой зелени, мотков тонкой проволоки и различных украшений Он резко остановится, разглядывая весь этот хаос с выражением некоторого беспокойства.

Надеюсь, вы умеете это делать? — спросил он с сомнением в голосе Несомненно! — сказала Линнет надеясь, что результаты оправдают ту уверенность, которую она была намерена демонстрировать.

Он был не очень убежден.

— Я мог бы, конечно, пригласить кого-нибудь для этого, но тетя Дина по-настоящему обиделась бы, — сказал он — Я просто удивлен, что она полностью возложила эту работать на вас.

Она доверяв мне, не как некоторые, которых я могла бы назвать — сказала Линнет, и ей пришло в голову, что ему абсолютно все равно, оскорбляет ли он ее чувства своими сомнениями или нет. — У вас нет причин для беспокойства. Я занималась этим десятки раз. Уж если честно говорить, — добавила она дерзко, если ко мне не вернется голос, я всегда смогу работать в цветочном магазине.

Его реакция на это была быстрой и тревожной.

— Не говорите так — не позволяйте себе даже думать об этом, — выговорил он ей.

Линнет подняла на него глаза с каменным выражением лица, глаза ее были широко раскрыты и смотрели прямо на него.

— Почему же? Вам будет все равно. Макс, — спокойно сказала она.

По его лицу скользнуло выражение, которое она могла бы охарактеризовать словом «отвращение», он нахмурился и состроил презрительную гримасу.

— Иногда, Линнет, я думаю, что у вас не больше ума, чем у Косимы, — сказал он, сопроводив свои слова испепеляющим взглядом. — Неудивительно, что вы так хорошо ладите друг с другом.

При этом он повернулся и торжественно удалился из комнаты, и его раздражение отражалось в каждой линии его прямой спины и прямых плеч. Линнет задумчиво посмотрела ему вслед. Она должна была бы чувствовать себя оскорбленной, но как ни странно, превалировало в ней чувство удовлетворения. Она вывела его из себя — расстроила его дьявольское самообладание. Она не знала, почему это доставляет ей удовольствие, не потому ли, что это было всего лишь низменным желанием отомстить ему. Несомненно, месть недостойное чувство, но тем не менее ей было приятно.