Паук приглашает на танец - Варя Медная

Я подошла к небольшому — под рост девочки — трюмо из мореного дуба. Перед установленным на нём овальным зеркалом лежал серебряный гребешок с костяной ручкой и были рассыпаны невидимки с маленькими драгоценными капельками на конце. Я подозвала леди Эрселлу, и она послушно приблизилась.

— Вы позволите?

Она вложила палочку из боярышника мне в руку. Я легонько дотронулась до ближайшей заколки, и она, отскочив, легла напротив зеркала. Потом то же самое я проделала ещё с несколькими, и все они, повинуясь неслышному приказу, выстраивались плотно одна к одной, выкладывая единый цветочный рисунок. Внимательно следившая за моими действиями леди Эрселла принялась нетерпеливо подпрыгивать, горя желанием поскорее попробовать самой. Я отдала ей веточку.

— Теперь ваша очередь. Помните о концентрации. И если вдруг палочка перестанет работать, значит, она просто устала. Тогда дождитесь меня.

В действительности, прежде чем зайти в комнату, я подпитала ветвь боярышника небольшим количеством своей энергии. Её не хватит для крупномасштабных чудес, но будет вполне достаточно для перемещения мелких предметов направленным потоком. Это не было обманом, ведь для того, чтобы палочка «работала», леди Эрселла тоже должна была прилагать усилия. Сама она пока не смогла бы зарядить предмет. Для этого нужен опыт, да и сил побольше, чем у ребёнка. Даже я каждый раз чувствовала после такого слабость. И она была тем ощутимее, чем больше приходилось отдавать. На этот раз мне хватило захваченной с завтрака булочки и пары глотков свежего воздуха, чтобы восстановиться.

Я оставила леди Эрселлу в самом приподнятом расположении духа. Усердно высунув язык, она выстраивала волшебной палочкой узор из своих заколок и едва заметила, как я ушла.

ГЛАВА 15

Покончив с делами, намеченными на утро, я направилась на урок с виконтом. По парадной лестнице кто-то поднимался. Я уже раскрыла рот, чтобы пожелать доброго утра, но, так и не сделав этого, закрыла. На лестнице был мистер Фарроуч. Он только что с трудом одолел очередную ступеньку и теперь остановился, чтобы передохнуть. Заслышав мои шаги, камердинер вскинул голову. Он высокий, а я нет, поэтому мои глаза оказались почти вровень с его, хоть он и стоял на пару ступеней ниже.

И вот, как и в прошлый раз, во время нашей встречи в коридоре, я похолодела от одного его взгляда. Ощущение сродни тому, как заглядываешь безлунной ночью в окна заброшенного дома. Внутри пусто и жутко, и как будто всё выжжено. Я верю, что глаза зеркало души. И если это действительно так, то у мистера Фарроуча её нет. Как радужка может быть настолько черной, чтобы проглотить зрачок? На этот раз у него в руках не было спички, пламя которой могло бы хоть как-то оживить взгляд.

Секунду лицо его выражало замешательство, а потом рот сжался в привычную полоску.

— На что вы смотрите? — зло спросил он и попытался переставить ногу так, чтобы она встала ровнее, как у обычных людей.

— Ни на что.

— Разве вам не надо спешить на занятие?

— У меня есть ещё пара минут.

— Надеюсь, не собираетесь предложить помощь?

— Даже не думала.

Он передёрнул плечами и продолжил трудный подъём. Мне действительно незачем было там стоять, но я, признаться, испытывала тёмное удовольствие, глядя на то, сколько боли это ему доставляет. Мне было стыдно за подобное чувство, но от вчерашней жалости к нему не осталось и следа. Перед глазами стоял щенок с разбитой головой, а ещё вчерашняя ворона. Этот злой человек казался одним чёрным пятном: чёрный сюртук, чёрные глаза, чёрные волосы. Я даже немного удивилась, увидев, что его пальцы не оставляют чёрных пятен на перилах — настолько уверилась, что он пачкает одним своим прикосновением.

В этот момент он поравнялся со мной. Я чуть отступила, чтобы он ненароком меня не задел. Он скользнул по мне взглядом и замер как вкопанный.

— Откуда? — еле выдавил он, впившись глазами в мои серёжки.

Я непроизвольно коснулась их.

— Это подарок.

Не думала, что это возможно, но после моих слов его глаза потемнели ещё больше. Под ними проступили вены, будто и по ним разлилась чернота.

— Чей, позвольте узнать? — прошипел он.

— Вас это не касается.

Я старалась отвечать холодно и уверенно, но сердце бешено колотилось. Он быстро шагнул вперёд, на сей раз даже не поморщившись, и протянул руку. Кровь зашумела в ушах от страха и его близости. Мне вдруг почудилось, что он сейчас вырвет серёжки прямо из моих ушей. Но тут он опомнился и отступил.

Я больше не могла выносить эту гнетущую тишину.

— Как они на мне смотрятся? — дрожащим голосом спросила я.

— Отвратительно, — грубо отрезал он. — Прислуге не к лицу украшения. А тем более гувернанткам.

А потом развернулся и заковылял прочь. И только когда он скрылся за поворотом, я наконец смогла выдохнуть. Кажется, я теперь знаю, кем мог быть недоброжелатель, о котором упоминала Иззи.

ГЛАВА 16

Ввиду тумана, сегодняшнее занятие пришлось провести в классной комнате. В ожидании виконта, я навела в ней порядок по своему вкусу, полила растения на окне из стоявшего тут же графина и подготовила грифельную доску. В надежде хоть как-то пробудить интерес подопечного, заставила цветные мелки фосфоресцировать. Теперь они оставляли на темной поверхности сияющие дорожки, похожие на нити радуги.

Виконт задумку оценил: тут же принялся рисовать зеленые огурцы в оранжевых шапках и очень обозлился, когда я не признала в них драконов, призванных испепелить эту «дурацкую комнату». Вздохнув, я заставила драконов улететь с доски (на прощание они изрыгнули по снопу пурпурно-фиолетовых искр).

— А меня так научите? — загорелся виконт.

— Непременно, милорд. Как только освоите все предыдущие ступени.

Ответом мне был презрительный взгляд. Я заменила весёлые мелки обычными, но виконт отказывался разговаривать до тех пор, пока я не вернула драконов. Это было малодушием. В результате, вместо того чтобы внимать уроку, он наблюдал за лениво парящими по грифельной доске ящерами, которые выгибали шеи и изредка покусывали друг друга за крылья.

Итогом занятия стали оборванные до основания листики фикуса и две задавленные мухи (негодник воспользовался тем, что я отвернулась). Несмотря на все усилия внести разнообразие, очень скоро я и сама стала считать минуты до окончания взаимного истязания. И в тот момент, когда я решила, что их осталось куда больше, чем я способна выдержать, снаружи раздался шум и скрип подъездных ворот. Мой подопечный тут же сорвался с места и прижался к окну: