Сестры Горские - Федор Кандыба

Рая до сих пор питала надежду, что счастливая мысль сама придет к ней в голову, и тогда ей, быть может, все-таки удастся закончить машину к выставке. Частей для различных вариантов передаточного механизма было заготовлено много, вопрос был только в конструкции. Однако эта надежда была слабой и с каждым днем уменьшалась.

От работы над машиной изобретательница отказаться, конечно, не собиралась, она сделала лишь перерыв, чтобы ее утомленная голова немного отдохнула. Зато Рая как следует взялась за учебу, и у матери уже не было никаких оснований для претензий.

Экзамены начались хорошо. Как Рая и рассчитывала, она получила «отлично» по алгебре, к этому присоединились еще два новых «отлично» по географии и русскому языку. По остальным предметам у Раи было «хорошо» и только по одному «посредственно».

Итак, результаты испытаний были совсем неплохие. Теперь оставалось только сдать последнее и самое трудное испытание — по геометрии, а затем гулять со спокойной совестью до самой осени или же снова взяться за свою машину.

Настроение у Раи улучшилось, и она смело смотрела матери в глаза. Она ждала последнего испытания, чтобы подойти к Александре Михайловне, сказать, что очень ее любит, и гордо добавить, что свое обещание выполнила полностью.

Так было до последнего дня испытаний. Однако накануне этого дня Рая была в городе и вернулась сильно взволнованная. Кто-то из школьных товарищей сказал ей, что если у нее уже дважды было «плохо», то как бы она ни выдержала испытания, все равно будет иметь переэкзаменовку осенью.

Расстроенная и несчастная возвращалась Рая домой. Неужели все ее усилия пропадут даром и ее школьные дела окончатся так же печально, как и постройка машины?

Напрасно в этот день пели птицы, напрасно светило солнце, цвели цветы и бежали по дорогам проворные автомобили. Для Раи уже ничто не существовало.

Когда Рая пришла домой, она застала сестер над книжками. Никто не обратил на нее внимания. Они были очень заняты.

Даже маленькая Женя, и та по примеру сестер сидела с большой книгой и перелистывала страницы.

— Она же у тебя вверх ногами! Переверни книгу, — подошла к сестре Рая.

— Не мешай мне заниматься. У меня испытания! — ответила солидно Женя.

Но Рая даже не улыбнулась, ей было не до этого.

— Что с тобой, Рая? — спросила Шура, отрываясь от своей тетради. — Чем ты так встревожена? Как твоя машина?

— Ну ее! — махнула рукой Рая. — Мне сейчас не до нее. У меня завтра экзамен по геометрии, а тут говорят, что у кого были две плохих отметки, тому все равно придется сдавать переэкзаменовку осенью. Вот тебе и машина! Видишь, что наделала… — Тут Рая перевела дыхание и добавила горько: — А с моделью тоже не лучше: передаточный механизм не выходит — хоть тресни, а выдумать ничего не могу. Прямо не знаю, что и делать…

— А как же выставка и слет юных техников? — сочувственно спросила Лена, обеспокоенная мрачным видом сестры. — Ведь ты там будешь?

— Нет, не буду. Выставка и слет откроются завтра вечером во Дворце пионеров, но без меня и моей машины. И не надо больше об этом говорить, а то я кусаться начну. Скажите лучше, как у вас здесь дела, — перевела разговор Рая, указывая на необычайный беспорядок в неубранной комнате. — Смотрите, даже пол не подметен.

— Вот, как видишь, — развела руками Шура. — Некогда было. А тут еще надо за молоком сходить, и тоже некогда. Ничего не поделаешь. Но ты не обращай на это внимания — до вечера как-нибудь управимся. Садись за геометрию и занимайся. Все еще может прекрасно обойтись! — утешала она, как могла, сестру.

— Да, да, садись за геометрию! За молоком схожу я, — отозвалась Лена.

— Вот и прекрасно! — согласилась Шура. — Если киоск будет закрыт, подождешь, пока привезут молоко.

Лена утвердительно кивнула головой и снова обратилась к Рае:

— А ты, Рая, не беспокойся. Я уверена, что ты так хорошо ответишь на испытании, что переэкзаменовки у тебя никакой не будет. Ты же у нас умная!

После этого короткого разговора сестры снова углубились в книжки.

Этажом ниже за столом тоже сидели три человека. Однако заняты они были меньше и разговаривали гораздо спокойнее. Валя с дедом только что вернулись после поездки на автомобиле, и бабушка поила их чаем.

За чаем профессор обратил внимание на непривычную тишину наверху и вспомнил о Рае Горской, о которой рассказывал ему внук.

— Так как же она будет поднимать бороны? Руками, что ли? — продолжал он начатый с внуком разговор о Раиной машине.

— Да нет же! Она делает какой-то там передаточный механизм, — ответил Валя, недовольный таким вниманием к соседке. — Какой, я толком не понял, но знаю, что он у нее никак не получается, и думаю, что и не получится.

— Да, это вещь нелегкая, — согласился профессор и хитро посмотрел на внука. — Конечно, цепной передачи от колес она никогда не догадается сделать, а без этого у нее ничего не получится.

— Я тоже так думаю. Даже уверен в этом, — довольно усмехнулся Валя.

А Рая никак не могла успокоиться: книжки и тетрадки валились у нее из рук, мысли разбегались и снова возвращались то к машине, то к геометрии. Сосредоточиться ей никак не удавалось.

Она с завистью смотрела на сестер, которые, забыв обо всем, готовились к испытаниям, и на маленькую Женю, все еще важно сидевшую на полу со своей большой книгой.

«Хорошо им! — думала Рая. — На душе спокойно, никаких хлопот. Учись, гуляй, делай что хочешь…» А у нее, у Раи, все как-то не так. Вот и сегодня из занятий опять ничего не получается. Да это уже и неважно — все равно осенью ее ждет переэкзаменовка.

Тут Рая решила, что раз ей уже не на что надеяться, то лучше хотя бы помочь сестрам.

Однако маленькая Женя опередила Раю. Она оставила свою книжку и подошла к Лене с кувшином в руке.

— Ты занимайся, Лена, — ласково сказала она, вытягиваясь, чтобы заглянуть сестре в лицо. — Ты занимайся, а мне давай деньги, я пойду за молоком.

— Не мешай мне! — отмахнулась от сестры Лена.

— Шура, ты занимайся, а я пойду за молоком… — перешла Женя к старшей сестре.

Но и Шура была слишком занята, чтобы обратить на нее внимание.

Тогда Рая подошла к Жене и взяла ее за руку. Настойчивое желание Жени помочь сестрам растрогало Раю и даже немного подняло ее настроение.

— Ну, мы пошли за молоком! — сказала Рая, взяв кувшин и направляясь вместе с Женей к выходу.

Однако во дворе ее уже поджидал торжествующий Валя, который не мог отказать себе в удовольствии еще раз свести счеты с тем, кто его так унизил когда-то. Он подошел к Рае и сказал с местью в голосе:

— Эх ты, изобретательница! Напрасно стараешься — ничего у тебя не выйдет. Цепной передачи от колес ты никогда не сделаешь, а без этого ничего из твоей машины не получится.

— Ничего не получится? — переспросила Рая и остановилась как вкопанная. Ее обожгла мысль, горячая как огонь. Это было именно то, чего она искала и не могла найти так долго! Да, это было то самое, что ее мучило, не давалось и портило ей жизнь…

— А, правда! — стукнула она себя по лбу. — Иди домой! — сунула она деньги и кувшин Жене и тут же, забыв о Жене, об удивленном Вале и обо всем на свете, побежала по направлению к железнодорожной станции.

20. Последний удар

Уже смеркалось, когда Лена вспомнила о своей маленькой сестренке.

— А где же Женя? — спросила она, включая свет.

— Пошла за молоком вместе с Раей, — ответила Шура, не отрываясь от книжки. Наверное, где-нибудь гуляют вдвоем.

— Ты знаешь, а меня очень беспокоит Рая, — обратилась Лена к сестре. — Она так растерянна. Неужели у нее все так неудачно окончится? И переэкзаменовка осенью будет и машина не будет закончена к слету?

— Ничего, как-нибудь обойдется, — заметила Шура. — Всему свое время — и машине и геометрии. Все уладится. Я в этом не сомневаюсь.

Сестры снова углубились в свои учебники и не вспоминали больше о Рае и маленькой Жене до самой ночи.

А Женя вовсе не гуляла с Раей, как думали сестры.

Когда они вышли из дому и Рая, хлопнув себя по лбу, убежала, пробормотав что-то непонятное, а вслед за ней ушел и удивленный Валя, маленькая Женя осталась в одиночестве.

Она хотела было крикнуть Рае о том, что надо принести молоко, но так и не успела сделать этого. Она пришла к заключению, что Рае сейчас не до того и что у сестры, очевидно, более важные дела. Однако возвращаться без молока она не хотела — она пообещала сестрам его принести, а нарушать обещание было не в ее обычаях, как и у всех в семье Горских. Тогда она решила, что она уже не такая маленькая и если Раи нет, то она обойдется и без нее.

Женя не стала тратить времени на дальнейшие размышления и, как была, с кувшином в одной руке и с деньгами, зажатыми другой, направилась к опушке леса, где стояло несколько киосков и по праздничным дням собирался базар. Молочный киоск был тая же, в некотором отдалении от газетного и табачного.