Корзина шишек (СИ) - Ворсова Анна

Перед тем как ехать домой, Кеша остановился, чтоб купить шампиньоны, несколько пачек сигарет и два больших пакета сока.

— Завтра надо на работу. Поэтому пить не будем.

— Я не любительница алкоголя, — запивая таблетку с обезболивающим, ответила я.

— Ты у меня правильная. Я знаю.

— Не твоя.

— Посмотрим.

В таком духе мы и доехали до дома. Дом. По привычке в душе поднялось какое-то неприятие этого слова. Было время, когда я старалась задержаться на работе, чтоб только не идти домой. Этот дом был другим. Он обволакивал, обнимал, когда в него заходили. Не отталкивал и не пугал.

Я хотела разобраться с вещами, но Кеша потащил меня на кухню пирог доделывать. Опять месить тесто, жарить начинку и пить какой-то вкусный чай с малиной. Попробовав чай, я увильнула от готовки, заявив, что пока его не допью, то работать не буду.

— Хорошо, пей, — согласился Кеша. — Ты пока еще глупая. Не понимаешь всей магии выпечки хлеба.

— И в чем магия?

— Посмотри. Мы берем муку. Считай пыль. Добавляем ингредиенты и получаем пышный хлеб.

— С таким подходом можно любую работу считать волшебством. Красишь забор. Водишь кистью с краской по доске. И она меняет цвет! Чудо!

— Разве не чудо?

— У тебя глаза волшебные, — ляпнула я. Он замолчал. Раскатывал тесто большой скалкой, думая о чем-то своем.

— Настя почему-то так говорила, — сказал он.

— Они у тебя какие-то колдовские. Смотришь в них и теряешься. Кажется, что ты все понимаешь и знаешь. Как какой-то мудрец.

— Все узнать не получится. Но я пытаюсь понять. Несколько дней пытался понять, почему ты грустишь в торговом центре.

— Вот и одной загадкой в этом мире стало меньше, — ответила я.

— Мне завтра надо будет выйти на работу. Завтра Кате расскажу, что и как. В субботу и воскресенье она выйдет. Думаю, что тогда перейду на пять через два. Ты чем завтра займешься?

— С таким лицом искать работу бесполезно. Могу уехать к Нине.

— Я тебя не выгоняю. Может у тебя есть какие-то планы.

— Никаких планов нет, — ответила я.

— Тогда отдыхай.

— Попробую.

Вернулся Алик. Похоже, у него были ключи от квартиры, что меня удивило. Он снял ботинки, куртку. После этого прошел на кухню.

— Чего это у нас сегодня выпечка?

— Там пицца с обеда осталась, — сказал Кеша.

— Вер, поставь чайник. Жрать охота. Семичасовой автобус отменили. Пришлось на попутке добираться, — сказал Алик. — Хорошо знакомый мимо ехал.

— Купи машину. Не придется автобуса ждать, — сказал ему Кеша, вытирая стол.

— Не хочу, — ответил Алик. Достал из кармана джинсов пачку денег.

— Чего так много? — спросил Кеша, забирая деньги и пересчитывая их.

— Не пробовал перестать косплеить дикаря с острова? — Алик вытащил из пачки две пятитысячные купюры. — Мой процент.

— Дорого ты берешь, — ответил Кеша. — Продавец на замену нашелся.

— Не лопни от жадности, — Алик убрал деньги в карман и закинул пиццу разогреваться в микроволновку. Кеша ушел убирать деньги, оставив нас на кухне. — Уже пироги печете. Быстро вы.

Я промолчала. Алик мне не нравился, как и не нравится его взгляд. Если учесть, что я про него узнала, то это неприятие становилось сильнее.

— Может мне действительно подстричься? — возвращаясь на кухню, спросил Кеша. — За такие деньги я готов расстаться с шевелюрой.

— Ты там сидишь, как бомж, — сказал Алик. — Как тебя только Вера не послала, когда ты к ней подошел.

— У него глаза красивые, — ответила я. — Можно на внешность и не обращать внимания.

— В следующий раз линзы надену, чтоб добиться такого же эффекта, — сказал Алик. — Эд чего-то трубку скидывает.

— Бабушка сказала, что он забрал сумки и уехал, — ответил Кеша.

— Собирался же еще на завтра остаться.

— Квартиру снял. Так чего тут диван продавливать? Еще и Дина ему дурь вбивает.

— Дина — это клиника. Полная дура, — сказал Алик.

— Эда жаль, но сам попал. Надо было думать, прежде чем с ней связываться, — сказал Кеша.

— Как будто ты головой думаешь, — сказал Алик. — Я чего думаю, может у тебя поработаю пока? Ты все равно ищешь человека на выходные.

— Серьезно? А чего передумал? Ты же одно время отказывался.

— Нужен повод, чтоб передумать?

— Я не против, — сказал Кеша. — Это даже выгоднее будет, чем если поставить Катю.

День заканчивался. Дурацкий, тяжелый день, который хотелось забыть. Пока Кеша и Алик о чем-то разговаривали, я ушла в комнату. Мешок с вещами стоял в стороне, но он меня больше не беспокоил. Вещи можно было и завтра разобраться. Я достала телефон. Просмотрела новости в социальных сетях. Рита написала пост, что теперь она без матери, потому что я, такая сволочь, их бросила. Под постом были сочувствующие комментарии. Моя мама написала, чтоб Рита убрала пост и не позорилась. Свекровь поддержала Риту. У них начался спор. Я смотрела на это и только думала, что сети сильно изменили общение. Теперь ругались не на кухне, а в социальной сети.

Обняв подушку, я лежала и ни о чем не думала. Все закончилось. Новая жизнь не началась. Пусть Кеша все распланировал, но у него планы менялись постоянно. Нужны были собственные планы на жизнь, только строить их не было сил.

— Спишь? — спросил Кеша.

— Нет.

— Чего тогда в темноте лежишь? — спросил Кеша, выключая свет. — Опять плачешь?

— Думала, но слез уже нет.

Он сел рядом. Провел ладонью по моим волосам. И опять меня накрыло теплом. Приятно было ощущать, что рядом есть человек, которому небезразличны твои проблемы. Я закрыла глаза, растворяясь в этом внимании.

— У тебя там горелым пахнет, — сказал Алик, прерывая мою релаксацию. Кеша сразу поднялся, чтоб достать пирог, а мне оставалось только разочарованно вздохнуть. Алик не стал уходить. Забрался в кресло. Достал телефон и наушники, решив, тут обосноваться.

Если от Кеши я чуть с ума не сходила, то Алик меня нервировал. Одно его присутствие напрягало и лишало очарование квартиры. Уюта рядом с ним пропадал.

Кеша принес нам по куску пирога и чай. Вкусная выпечка. Сладкий чай и непринужденное общение стали завершением вечера. Кешка и Алик начали обсуждать мобильную игру, а я уснула под их разговор.

Только сон был беспокойным. Страшным его нельзя было назвать, но тревожным. Именно из-за этого я вновь проснулась среди ночи. Почему-то за три ночи я ни одну из них не проспала всю ночь до утра.

Кешке в комнате не было. Алик лежал на разобранном кресле и пялился в телефоне. Я встала, чтоб выпить воды. Нос не дышал. Во рту все пересохло. Похоже, я простыла или ночью плакала. Не знаю. На кухне за столом спал Кеша. Он реально положил голову на руки и спал. Я вначале хотела ему предложить перебраться в кровать, но он слишком сладко спал, поэтому я не стала его будить. Вернувшись в комнату, я посмотрела на часы. Второй час. Еще спать и спать, а сна не было.

Рита все же удалила пост и заблокировала страничку, предварительно выгнав меня из друзей. Теперь я у нее была в черном списке. Павел лег спать поздно. В двенадцатом часу ночи. А Гриша на аватарку поставил совместную фотографию с Лерой. Было странно наблюдать за их жизнью через социальную сеть. Было время, когда Гриша рассказывал, как у них прошел день, делился событиями из жизни детей. Я слышала про все это почти не вникая, оставаясь на работе. Мозг на автомате выискивал только проблемы. Я отмечала порванную куртку и потерянную спортивную форму, но почти не слушала про конфликт в школе. В последний год я не слышала ничего. Переводила деньги и ложилась спать, чтоб не слушать обвинений. Обвинений было много. Все они были оправданы, но я пыталась…

— Слушай, сколько можно реветь? — спросил Алик. — Всю ночь только и делаешь, что слезы льешь.

— У меня жизнь развалилась. Имею право на слезы.

— Да ладно. Сегодня все плохо, а завтра наладится.

— Так старую жизнь проводить надо. Все слишком быстро произошло, — ответила я.

— А как ты собиралась растянуть развод? Вроде надоел человек, так собираешь вещи и уходишь без выноса мозга. Или надо обязательно хлопать дверью, ругаться и трепать друг другу нервы? Я не знаю, что у тебя произошло, но ведь не просто ты собрала вещи и ушла. Конечно, обидно, что ничего не получилось, только зачем так убиваться? Живи дальше и все.