Доверься седцу - Сара Гэбриел

Помяв комок в пальцах, Алек сморщился, завернул его в бумагу и отложил в сторону. Письмо также источало запах какао. Алек узнал витиеватый, но очень ровный почерк тети Юфимии.

«Мой дорогой Александр!

Посылаю тебе последний образец шоколада, приготовленного Уолтером. Он очень на этом настаивал. Попробуй эту гадость, если осмелишься. Твой дядя говорит, что это лучшее из того, что он придумал в последнее время. Твои лестные отзывы о последнем рецепте лишь подбодрили его. Если бы ты сказал ему, что шоколад отвратителен и пахнет тухлыми яйцами, как это сделала я, он пощадил бы нас и прекратил свои глупые опыты.

Рози считает, что его последний рецепт был неплох, а вот Лили на целый день слегла с головной болью, отведав лишь кусочек. У нас с ней очень нежные желудки. Дейзи не разрешили попробовать шоколад, хотя Уолтер непременно угостил бы ее, не приди я бедной девочке на помощь. Я сказала ему, что не следует давать шоколад детям…»

Алек улыбнулся. Он не сомневался в том, что Лили обладает нежным желудком, но вот его тетка излучала здоровье, хотя всегда утверждала обратное. Она умело управлялась с хозяйством, принадлежавшим его покойному брату Эдварду, и с присущей ей энергией воспитывала трех его дочерей-сирот. Юффи была замужем за дядей Алека Уолтером Фрейзером. Теперь они жили в Эдинбурге, в особняке Хоупфил-Хаус, который Эдвард и Эми предпочитали фамильному имению в Килберни из-за его близости к фабрике. После смерти Эдварда Алек унаследовал и недвижимость, и дело.

Алек был младшим сыном. Поэтому после смерти родителей ему отошла часть собственности в Килберни и доля в семейном бизнесе. После гибели брата он унаследовал все остальное, не считая того, что должны были получить три его племянницы по достижении совершеннолетия. Алек не стал бы возражать, оставь Эдвард все дочерям. Он не скупился на их содержание, сам довольствуясь малым.

Теперь Алек нечасто навещал имение в Килберни или Хоупфил-Хаус, хотя дела службы предполагали, что он будет время от времени посещать дом своей семьи. Алек обладал большим состоянием, его дело процветало. У него были земли в Хайленде, прекрасный дом в Эдинбурге и любящая семья.

И все же иногда он чувствовал себя отчаянно одиноким, без дома и настоящей семьи. Он понимал, что это ощущение временами настигает его, потому что он сам закрыл для всех свое сердце. Нахмурившись, Алек вновь сосредоточился на письме тети Юффи.

«Уолтер уверен, что его шоколадное производство лишь укрепит «Фрейзере фенсис», но боюсь, он совсем непрактичен. Вот у твоего брата была деловая жилка. Эдвард говаривал, что чай – продукт, всегда пользующийся спросом, а вот шоколад – это уже роскошь. И все же Уолтер ожидает, что его производство приобретет популярность не только в Британии, но и на континенте.

Пожалуйста, приезжай домой поскорее и отговори Уолтера от его безумного проекта. Кроме того, есть еще дела, требующие твоего внимания. Надеюсь, это письмо застанет тебя в добром здравии. Я буду молиться, чтобы отвратительное варево Уолтера не выбит тебя из седла надолго, если у тебя все же достанет смелости отведать его. Девочки посылают тебе горячий привет.

С любовью твоя тетя Юфимия.

P.S. Рози пришлет тебе письмо, когда в достаточной степени овладеет чистописанием.»

Внизу страницы виднелась начертанная неумелой детской рукой, окруженная кляксами подпись «Роуз Александра Фрейзер».

Сдвинув брови и не желая признаваться себе в том, насколько сильное впечатление произвела на него подпись племянницы, Алек быстро сложил письмо и сунул в карман вместе с куском шоколада, который он так и не попробовал. Вздохнув, Алек сел поудобнее. При виде этой единственной неряшливо написанной строчки у него сжалось сердце.

Алек был опекуном трех племянниц, хотя знал, что с Юффи и Уолтером им будет лучше, чем с ним. Бизнес тоже находился в надежных руках, ведь его дядя всего себя посвятил процветанию «Фрейзере фенсис» с момента ее основания. Алек же исполнял роль стороннего наблюдателя. Когда требовалось, он подписывал банковские счета и давал юридические консультации. Такое положение дел вполне его устраивало, но Уолтеру и Юффи было уже за семьдесят. Они не могли бесконечно следить за девочками и семейным бизнесом.

Алек должен вернуться в Эдинбург, подать в отставку и серьезно взяться за управление «Фрейзере фенсис». Он знал, что такой день настанет. Но каждый раз, когда он видел дочерей Эми, его охватывала такая тоска, что он уезжал и долго не возвращался назад.

В том, что касалось «поедания шоколада», Алек не разделял опасений Юффи. Затея Уолтера была не такой уж глупой. Его мечта осуществилась бы, найди он нужный рецепт. Только вот этот рецепт никак не давался ему в руки.

Глядя на раскинувшийся в сумерках ландшафт, Алек вдруг осознал, что не был в Эдинбурге с середины лета. Эдвард умер несколько месяцев назад, после того как получил рану в сражении на мечах. Несмотря на то что его брат был искусным фехтовальщиком, ему не хватало хладнокровия, присущего Алеку. Взрывной характер Эдварда вкупе с любовью к виски и ночным посиделкам в барах после смерти Эми во время родов привели его в конце концов к дуэли, из которой он не вышел победителем. Алек был очень благодарен тете с дядей за то, что те согласились взять на себя заботу о детях, хозяйстве и предприятии, позволив ему тем самым вернуться к службе.

Несмотря на то что он унаследовал все имущество брата и стал опекуном его детей, Алек не смог нянчиться с маленькими племянницами. Он также не захотел стать кондитером, хотя отец обучил обоих сыновей этому ремеслу. Он воспользуется полученными навыками и опытом, когда того потребуют обстоятельства.

Алек не считал себя достаточно подготовленным для того, чтобы воспитывать детей, в особенности девочек, в течение трех лет потерявших обоих родителей. Алек не мог дать им всего, что им требовалось.

Внешне суровая Юфимия любила девочек всем своим щедрым на любовь сердцем. Эми была бы рада видеть, что ее дочери воспитываются в тепле и заботе. Алек же, холостой офицер, не мог дать им всего этого.

На этот раз он вернется в Хоупфил-Хаус вместе с гостьей, отказывающейся назвать ему даже свое полное имя. Как он объяснит родственникам ее присутствие в их доме?

Кейт тихонько всхрапнула и съехала набок, прижавшись плечом к руке Алека и уткнувшись лицом в его грудь. Он старался не шевелиться. Пусть отдыхает. С лицом, озаренным лунным светом, она больше походила на сказочную фею, нежели на преступницу и шпионку.

Алек вздохнул. Что, черт возьми, ему делать с Кэти Хелл? Девушка пошевелилась во сне, и Алек крепче обнял ее за плечи. Экипаж покачивался из стороны в сторону, и теперь, когда они сидели так близко, Кейт удобно устроилась подле Алека.