Танцуя с Кларой - Мэри Белоу

Она открыла глаза и улыбнулась ему. Значит ли это, что Фредди мог представить, на что похожи любовь и отцовство? Как и в самом начале, она задалась вопросом, способна ли она выносить его ребенка. Она хотела этого, больше всего на свете. Но она не будет надеяться слишком сильно. Она научилась не надеяться на слишком многое.

Однако она становилась слишком счастливой. И ей слишком не хотелось, чтобы ее медовый месяц подходил к концу. Возможно, думала она, немного счастья в течение одной краткой недели ее жизни было лучше, чем ничего вообще. Или, наоборот, это было хуже всего. Возможно, все, что она получит, — это краткий и мучительный отблеск того, какой могла бы быть ее жизнь.

Она вновь почувствовала его губы на своих губах.

— Ну же, — сказал он, — время возвращаться, пока у меня не возникла мысль заняться с вами любовью прямо на траве. Садовники ведь не работают по воскресеньям, правда?

— Нет, — ответила она, хихикнув и подняв руки, чтобы обнять его за шею, когда он встал и нагнулся, чтобы поднять ее, — но нас увидят птицы и насекомые.

Занятие любовью на траве стало бы замечательным и опрометчивым опытом, думала она, когда он шел назад через парк в направлении террасы и дома. На природе. Будучи окруженными жизнью.

Ей придется быть очень осторожной, чтобы не влюбиться, подумала она с внезапной ясностью. Возможно, в конце концов, было не так уж плохо, что через несколько дней приезжали Гарриет и родители мужа Клары. Ведь время не может остановиться. Хотя ей хотелось, чтобы это произошло. Как же ей этого хотелось!

Глава 7

Фредерик с удивлением обнаружил, что чуть ли не сожалеет о том, что его медовый месяц подошел к концу. Он намеренно посвятил неделю своей жизни тому, чтобы подарить своей жене немного счастья, и обнаружил, что это принесло и ему самому малую толику того же. Было нечто довольно приятное, расслабляющее и удобное, решил он, в том, чтобы иметь и сексуальные отношения, и дружеское общение с одной-единственной женщиной. Первого у него раньше было хоть отбавляй, хотя назвать это «отношениями» у него самого язык не поворачивался. А вот второго у него практически не было никогда. За исключением, может быть, дружбы с Джули, хотя они никогда не раскрывали друг другу свое внутреннее «я».

Они с Кларой пока что тоже этого не делали. Но, возможно, со временем это придет. Они обнаружили, что им легко разговаривать и проявляли интерес к жизни друг друга. Если он не рассказал ей все о себе в течение этой недели, то только потому, что не считал себя особо привлекательной личностью. И сомневался, что вообще знает сам себя до конца.

Чего он хотел от жизни? Удовольствий, безо всякого колебания ответил бы он всего какую-то неделю или около того назад. Он хотел погашения своих долгов, чтобы иметь возможность снова показаться в городе и продолжить вести привычную жизнь с того же момента, где он прервался. Клубы, скачки, азартные игры, женщины — все это всегда ему нравилось. До сих пор нравилось. Но заниматься этим всю оставшуюся жизнь? Не наскучат ли ему когда-нибудь все эти развлечения? Или они уже наскучили? Не хотелось ли ему большего от жизни? Возможно, собственную семью? Дом, где бы он проводил большую часть своего времени?

Жену, которая заменила бы всех женщин из его прошлого и с которой у него были бы настоящие отношения?

Хотел ли он этого? Эта мысль заставила его содрогнуться и напомнила обо всех старых клише, с которыми он долгое время был согласен: кандалах на ноги, ловушке священника, пожизненном владении недвижимостью и тому подобном. У него не было никакого желания терять свою свободу и брать на себя обязательства.

Однако в его жизни была Клара. И то обстоятельство, что она была его женой, что большая часть его свободы уже была утрачена и что у него уже были обязательства. Через несколько дней он уже даже начал задаваться вопросом, способна ли она рожать детей, и не находил причин, препятствовавших этому. Если она была способна забеременеть, то тогда он, конечно, шел по правильному пути в заботе о том, чтобы это произошло.

Ребенок! Самой мысли об этом было достаточно, чтобы заставить его запаниковать. И вызвать не такое уж неприятное желание узнать, на что было бы похоже узнать себя в качестве отца. Отца. Папы.

Он хотел сбежать. Ему хотелось вернуться в Лондон в знакомые прибежища и к привычным занятиям, почувствовать себя в безопасности. И все же он с большой неохотой наблюдал за тем, как эта неделя близилась к своему завершению. Это была приятная перемена в его жизни. Его не пугала перспектива время от времени возвращаться к Кларе, выказывая ей свою доброту.

Его родители приехали через восемь дней и привезли с собой Гарриет Поуп. Было много крепких объятий, поцелуев и рукопожатий, а также некоторое количество пролитых слез — в основном, со стороны его матери. Его мать сказала, что они оба очень хорошо выглядят. И что Эбури-Корт — замечательное место! Прежде она здесь не бывала.

Медовый месяц закончился. Фредерик провел большую часть последующих двух дней со своим отцом — совершая верховые и пешие прогулки, осматривая конюшни и играя в бильярд. Дамы проводили время, сидя в гостиной, беседуя, занимаясь рукоделием, развлекая соседей. На второй день они взяли экипаж и поехали в гости к Соамзам. Не считая ночей, молодожены проводили вместе очень мало времени. Фредерик обнаружил, что немного скучает по прошедшей неделе их медового месяца.

Его мать была довольна им и сказала ему об этом в первый же вечер, когда они после обеда вдвоем прогуливались вдоль террасы.

— Ты, должно быть, делаешь что-то правильное, Фредди, — сказала она. — Милая Клара совершенно переменилась.

Неужели? Эта мысль одновременно встревожила и заинтриговала его. Когда они с матерью вернулись в дом, он посмотрел на жену новыми глазами. Действительно ли она изменилась? Он попытался сравнить ее нынешний внешний вид с тем, как она выглядела, когда он впервые встретил ее. Появилась ли разница?

Нет, конечно же, она не изменилась. За исключением, разве что, ее лица. На нем появился легкий румянец, вызванный, вероятно, прогулками на свежем воздухе, на которых он настаивал каждый день с момента их прибытия в Эбури-Корт. Он почти смог представить себе, что ее лицо уже не было таким худым, но, должно быть, это все его воображение. Несмотря на то, что аппетит ее улучшился, невозможно, чтобы она так быстро прибавила в весе. Ее глаза были большими и блестящими. Но он ведь и раньше признавал, что глаза были ее лучшей чертой.

Конечно же, она не изменилась. Она по-прежнему оставалась некрасивой худой женщиной, к которой он с огромнейшей неохотой решил посвататься. А дело было в том, что после того как ты в течение некоторого времени лучше узнаешь человека, то перестаешь видеть его в объективном свете. Сейчас он смотрел на нее и видел… Клару. Свою жену. Женщину, которую он узнавал в течение всей прошедшей недели. Женщину, с которой он получал приятное удовлетворение в постели. Свою супругу. Ее худоба, некрасивость и слишком густые темные волосы больше не вызывали у него неприязни. Это была просто Клара.