2012. Точка перехода - Роман Злотников

– Слушай, Черный, а чего это ты ничего про себя не рассказываешь? – прицепился к нему кто-то, после того как все наперебой похвастались своими последними достижениями.

Черный досадливо нахмурился. Ну да, не предусмотрел. Не придумал никакой удобоваримой версии. Как-то вообще в голову не пришло. Возможно, под впечатлением посыла Седого о недопустимости лжи. А с другой стороны, всю правду ведь тоже не расскажешь. Кто-то сочтет за больного, а остальные прицепятся, как клещи.

– Да так, пока особенно и не о чем рассказывать, – туманно отозвался он. – От практики я как-то отошел – давно уже ничего не мутил – и сейчас занимаюсь только сбором информации. А с ней пока тоже больше вопросов, чем ответов. Так что и говорить особенно не о чем.

В этот момент над поляной разнесся зычный голос мастера-распорядителя:

– Мессиры и леди…

Ритуал прошел для Черного как-то сумбурно. Он совершил все необходимое, выпил из кубка и поучаствовал в общем танце. А вот когда стали прыгать через костер, произошло нечто неожиданное. В очередной раз перескочив через огонь, Черный заметил, что на этот раз его не ударило в грудь амулетом-медальоном. Он провел рукой по груди. Чертик со свирелью исчез вместе с массивной цепью. Интересно… Черный поспешно вернулся к костру. Чертика было жалко.

– Черный, ты чего там роешься?

Он обернулся на голос.

– Да вот, медальон потерял.

– Медальон? Большой?

– Ну да, чертика со свирелью. Ты же видел.

– Ну да. Он же на такой здоровой цепи был?

– Вот то-то и оно… – Черный, согнувшись, принялся ощупывать траву рядом с костром…

Поиски затянулись до утра, но так ничего и не дали. Группа присоединившихся к Черному добровольных помощников обшарила поляну еще раз, когда уже совсем рассвело. Но тоже ничего не нашла.

Всю дорогу домой Черный размышлял над этим происшествием. Оно могло быть просто случайностью. Медальон мог подобрать кто-то из тех, кто стоял рядом с костром. Впрочем, на самом деле подобный вариант был не очень-то вероятен. Потому что по большому счету бесполезен. Круг практикующих оккультные практики не слишком широк. И после того как столько народу искало подробно описанный медальон, открыто надеть его или использовать в публичных ритуалах, не рискуя нарваться на обвинения в воровстве, невозможно. Да и вообще, воровать магическую вещь… чревато, чревато. Так что Черный больше склонялся к другой версии. А именно, что это был знак. На самом деле вещи, имеющие отношение к черному культу, у него пропадали уже не в первый раз. Например, перед самым появлением в его жизни тетради у него пропал еще один амулет. Маленький перевернутый крестик из серебра. Причем он пропал буквально у него на глазах. В замкнутом помещении. В ванной. Черный тогда перерыл всю ванную, но крестик так и не обнаружился. А потом в его жизни возникла тетрадь…

Так что по всему выходило, это был знак. Только вот еще бы понять – какой?..

Уже подъезжая к городу, Черный решительно выбросил навязчивые мысли из головы. Все это подождет. Все эти мессы, ритуалы, оккультизм… ему предстоит нечто более важное. А к тусовкам можно вернуться потом, после того как он встретится с Седым…

Утро назначенного дня прошло, как в дымке. Черный поднялся и, наскоро умывшись, принялся собираться. Он сунул в сумку диктофон, фонарик и, на всякий случай, зубную щетку с пастой и мылом. Мало ли как оно там сложится. Может, Седому срочно потребуется его участие в каком-нибудь деле. Вон Мишке уже не раз приходилось срываться с места с бухты-барахты.

Последней Черный достал тетрадь. Раскрыв ее, он внимательно перечитал текст еще раз. Потом осмотрел тетрадь со всех сторон. На первый взгляд она никак не изменилась. Но ведь Михаил рассказывал, что Седой говорил, будто она должна измениться. Впрочем, он же не говорил когда. До встречи с Седым, во время нее или после? Черный пожал плечами и, аккуратно упаковав тетрадь, сунул ее в сумку. Там разберемся.

До места встречи он добрался на метро. Выбрался наружу и посмотрел на часы. До назначенного времени оставалось еще более получаса… Ну да, он так и рассчитывал. Метро, конечно, не наземный транспорт – в пробку попасть невозможно, но, с другой стороны, и поезда в метро иногда останавливаются. И движение на ветках перекрывается. А эта встреча была для него слишком важна, чтобы на нее опоздать.

Черный прошелся по скверу, купил мороженого, съел, посидел на лавочке и наконец двинулся к месту встречи. Сейчас…

Спустя сорок минут он усталый и опустошенный опустился на лавочку и некоторое время сидел, глядя в одну точку. Потом нехотя расстегнул сумку и достал тетрадь. Пролистав ее, он небрежно сунул тетрадь обратно в сумку и задумался. Тетрадь не изменилась. Седой не пришел.

Что же он сделал не так?

11

– Есть новости, – бросил Михаил, едва только они столкнулись нос к носу в толпе студентов.

Черный понимающе кивнул. За прошедшее лето у него было достаточно времени, чтобы обдумать свои действия и поступки, если осенью они вновь столкнутся с Мишей (а он в этом уже не был уверен) и тот будет еще находиться в контакте с Седым. Требовать объяснений ему казалось бесполезным. Седой, как и Михаил, от него никак не зависит, и их общение – результат доброй воли и странного расположения к нему Седого. Каковое вполне можно потерять, если встать в позу.

Впрочем, существовала еще тетрадка. Но с ней все было очень неясно. Если она нужна Седому, почему он не предпринимает усилий, чтобы ею завладеть? А если нет, почему все еще ей интересуется? Или она не нужна ему в нынешнем виде?..

Короче, вопросов больше чем ответов. И единственный шанс получить хоть часть из них – это сохранить контакт с Седым. Вот поэтому на заявление Миши Черный только кивнул.

Они встретились после праздничных мероприятий, посвященных первому сентября, и, как обычно, двинули в скверик у ЦДХ. Михаил едва дотерпел, пока они отошли подальше от института, и, обернувшись к Черному, возбужденно произнес:

– С яйцеголовыми – всё!

– Что «всё»? – не понял Черный.

– Обломились они, понимаешь? Совсем обломились!

– Как это?

Михаил довольно улыбнулся. Как будто имел к облому расы Клэреот личное отношение.

– Седой говорит, что, по всему выходит, вмешался этот их Берсеркер. Короче, вокруг Земли образовалось некое поле, которое не позволяет кораблям яйцеголовых не то что высадиться на Землю, но вообще находиться поблизости от нее. Так что у них теперь – полный облом. Ничего не могут поделать.

– Берсеркер, который человеком прикинулся?

Михаил кивнул и радостно заржал.

– Ты прикинь, у Седого с остальными – полный шок. Они совершенно не могут понять, почему Берсеркер вообще стал делать что-то для нас. Они же уверены, что Земля – это полное дерьмо, помойка. А тут – на тебе. Считай, самая крутая сила во Вселенной и вдруг за нас.

– Не факт… – Черный задумчиво покачал головой.

– То есть как это не факт?! – удивился Миша. – Очень даже факт! Яйцеголовых, которые собирались совсем нас того, к нам не подпустил? Не подпустил. Какой тебе еще факт нужен-то?

– На первый взгляд – да, – все так же задумчиво протянул Черный. – Но кто его знает… Скажи, а это поле односторонне или двусторонне непроницаемо?

– Чего? – не понял Михаил.

– Ну, ты сказал, что корабли Клэреот не могут зайти на Землю и даже находиться возле нее, а с Земли кто-нибудь уйти может?

Михаил задумался, затем озадаченно протянул:

– Так вот оно что…

– Что? – нетерпеливо спросил Черный.

– Да это… Седой, когда размышлял, зачем Берсеркеру понадобилось защищать Землю, еще упомянул, что поле не выпускает никого с планеты. И задумчиво так сказал: «Может, в этом дело?» Я сразу не допер…

– Вот видишь, – отозвался Черный. – Так что, может, то, что яйцеголовых не пустили на Землю, всего лишь побочный эффект от реализации каких-то других планов. И когда они будут закончены, все вернется к уже подготовленному сценарию.

Михаил погрустнел.

– Жаль, если так. Мне как-то совсем не хочется встречаться с этими уродами Клэреот.

– Кому хочется-то? – отозвался Черный и потрепал Мишу по плечу. – Да и не переживай ты так. Это всего лишь версия. А так вполне может оказаться, что это самое Нечто действительно защитило Землю. Правда, совсем непонятно почему.

– Ну да, – кивнул Миша, – вот и они над этим бьются…

Следующий раз информация у Миши появилась только через полторы недели. В тот день, в отличие от всех предыдущих, он не стал отводить глаза на немой вопрос Черного, а наоборот, заговорщицки подмигнул.

– Все точно! – безапелляционно заявил он, когда они встретились после занятий. У приятелей уже вошло в привычку все связанное с Седым и его делами обсуждать только в отдаленных от людей местах.