Академия контролируемой магии (СИ) - Арунд Ольга

Куда шла? Не знаю.

Помню только, как остановилась.

К счастью, коридоры пустовали, и никто не видел, как я сползла по стене в каком-то по счёту переходе. Прикрытые глаза, бессильно повисшие руки, звякнувший об пол кошелёк.

Самой себе я казалась пустышкой, пешкой, который воспользовались лучшим из возможных способов. Никчёмным, разбитым сосудом, из которого потоком выливались все надежды, планы и мечты. Ничего не оставалось мне самой, наивной дурочке, возомнившей, что может тягаться с сильными мира сего.

Хотя нет.

Одно осталось.

То, что незаметно вытесняло остальную шелуху, наливаясь тёмным, вечно голодным пламенем. Тем, которое стирало отчаяние, обещало покой и сейчас, в это самое мгновение, казалось другом. Единственным из всех.

И я улыбнулась.

— Аурелия?

И Рику улыбнулась тоже. Бедный, безответно влюблённый мальчик. Интересно, кому из нас не повезло больше? Мне, которую осчастливили шаргховой, явно посланной рианами выгодной партией? Или Шалинбергу, который ещё не знал, что вся его влюблённость может катиться шаргху под хвост?

— Ты горишь, Аурелия…

Смешной. Особенно такой, с жезлом в одной руке и примирительно поднятой на уровень лица второй.

Мои ладони тоже оказались смешными — кипельно-белыми, с чёрными венами под бледной кожей. Кожей, которая горела. Не искрой, ни языками пламени, самым настоящим пожаром. И чем больше его становилось, тем лучше мне было.

Огонь успокаивал, дарил забытое ощущение покоя. Он делал меня сильнее, предлагал показаться Эвилонбергу и спросить, устраивает ли его невеста, если она такая.

А следом за этой пришла другая, ещё более радостная мысль. Интересно, а что будет, если я дотронусь до Неиски? Он далеко ушёл или ещё можно догнать? А если коснусь Присли?

Пока я рассматривала руки, поворачивала их, стихийный дар подкидывал в сознание картинки горящих врагов, домов и даже горящих рек. Что, и так можно?

«Можно», — убеждало что-то внутри головы. То, что взвыло, привлекая внимание к Шалинбергу, который стоял уже меньше чем в шаге от меня.

Улыбнувшись, я успокоила и себя, и дар. Это же боевик, что он может мне сделать! Придурочный, возомнивший себя героем-любовником герцогский сынок, решившийся на последнюю свою самоубийственную выходку.

Интересно, убойную дозу героизма он унаследовал от родителей или это исключительно его качество? Потому что по-другому назвать то, что Рик тянул руки к моему огню, не получалось.

С интересом наблюдая, дотронется он до меня или нет, я пропустила самое главное — смазанное, очень быстрое движение и прикосновение к собственной руке.

И, наконец, потеряла сознание.

Глава 15

Мир покачнулся, а в следующее мгновение я открыла глаза.

Голова напоминала пустой колокол, по которому ритмично бьют кувалдой. Мышцы ломило так, словно меня раскатали по полигону боевиков те три дикие девицы. А к страданиям физическим добавлялись страдания моральные, потому что память осталась на месте, издевательски напоминая, что именно я исполнила.

Со стоном сев, я на ощупь добралась до края кровати — раньше она не казалась такой широкой. Но вот вместо привычного вытертого ворса ковра, ступни утонули в мягком мехе и, наплевав на боль, я широко распахнула глаза.

И посмотреть было на что. Спальня, раза в два больше моей и в десять раз шикарнее. Светлые гобелены с пейзажами на стенах. Тяжёлые портьеры на окнах. Тёмное дерево, позолоченные ручки, светлые ткани.

Платное общежитие.

Я убью Шалинберга!

— Рад, что ты очнулась. — Боевик как раз появился в собственной спальне с бокалом в руке и протянул его мне, вместе с бултыхающейся внутри болотной жижей. — Пей!

— Да иди ты! — огрызнулась я, но звучало это жалко. Так же наверняка и выглядело.

И Шалинберг пошёл. Только не от меня, а в противоположном направлении. Он же хитро зафиксировал мне и так больную голову и влил содержимое бокала, пользуясь явным физическим преимуществом. По вкусу жижа оказалась каким-то травяным сбором, и мне пришлось проглотить всё до капли, давясь отчётливым привкусом мяты.

— Я устал с тобой спорить, аурика, — раздражённо ответил Рик, — проще самому сделать как надо, чем доказывать, почему это нужно.

— Прекрати меня так называть. — Голова больше не отзывалась эхом на каждое слово, а слабость отступила. Горло приятно холодил привкус ориосов и я встала, пробуя собственные силы. — Ты ведь представляешь, насколько мне не хочется тебя благодарить? Особенно учитывая, что я понятия не имею, что ты сделал.

— Подозреваю настолько, насколько мне хочется вытрясти из тебя душу, узнавая, что происходит. — Шалинберг опёрся бедром о стол и скрестил руки на груди.

— Это не твоё дело. — Шали не казалось ни в кровати, ни в стоящем рядом кресле. Неужели потеряла? — Что ты мне дал?

— Укрепляющий бальзам, — хмыкнул он. — Можешь ознакомиться с составом в библиотеке. Это ищешь? — Шалинберг из ниоткуда достал шаль и я нахмурилась. — Забирай.

Он спокойно протянул мне руку с бордовым вязаным полотном, но что-то останавливало. С другой стороны, что он может мне сделать? Рассказать всем, что я стихийник? Такими темпами я прекрасно справлюсь с этим сама… Поэтому и подалась вперёд без особой опаски, вот только меньше всего я ожидала, что боевик дёрнет меня за руку, опрокидывая себе на грудь.

— Если бы не я, ты бы сгорела заживо, Грасс! — И глаза — сверкающие, словно злые молнии в безоблачном небе.

— Тебе меньше хлопот, — язвительно отозвалась я и попробовала выдернуть шаль. — В любом случае на активность фона примчался бы кто-нибудь из профессоров.

— Предпочитаешь раскрыть свои тайны им, но не мне? — прищурился Шалинберг, прижимая меня ещё ближе.

— Предпочитаешь об меня самоубиться? — усмехнулась в ответ, даже не думая отводить взгляд.

Весь ужас от слишком близких объятий растворился, напуганный гораздо более серьёзными проблемами.

— Что так тебя вывело, Аурелия? — Молний в его глазах поубавилось, зато серьёзности как раз наоборот. — И как давно ты прячешь стихийный дар?

Вывело.

Воспоминания об Эвилонберге полыхнули жаром, снова выжигая осторожность и здравый смысл, а в воздухе запахло палёным.

— Скажи что, и я помогу. — Рик бросил безразличный взгляд на край собственного, уже знатно подпаленного стола, о который я опиралась одной рукой. — И поклянусь чем хочешь, что не попрошу ничего взамен!

— Не поможешь. — Мне надоел спектакль и, оттолкнувшись от боевика, я вырвала шаль из несопротивляющихся ладоней. — Даже ты не сможешь.

— А мы?

Шаргхово общежитие!

Я слишком поздно заметила гостей из разряда тех, кому прямая дорога к фаркасам.

— Надо было хоть запирающее повесить, если развлекаешься, — цинично усмехнулся один из близнецов Делабергов, входя. Он же опёрся спиной о стену рядом с дверью, второй прошёл чуть дальше, цепким взглядом осмотрев комнату и остановив его на мне.

И послать бы, но как-то неуютно. Хотя бы потому, что Араэл и Элион Делаберги пусть и опальные, но всё-таки императорские племянники. Цвет империи, если забыть о том, что даже младшая сестра Лориана III, их матушка не смогла выцепить сыночков из лап академии. Откуда они просто отказались выходить навстречу родным объятиям.

— Вы не вовремя, — нахмурился Рик и окинул обоих выразительным взглядом.

— Ага, — хмыкнул тот, что стоял ближе, — вот и дядя всегда то же говорит. Хотя, знаешь, конкретно к этой студентке у нас есть парочка своих вопросов…

Я даже представляю каких, вот только шаргха с два отвечу.

— Вы-то как с ней пересеклись?

Только я заметила, что Рик шагнул вперёд и в сторону, встав передо мной? Защищал от близнецов? Да не смешите… Можно подумать, то заклинание у меня одно такое действенное было.

— Ходят слухи, что Грасс, — лениво начал тот, что привалился к стене. Это он старше или просто наглее? — Сыскала славу почище императорских заклинателей… и чертит заклинания направо и налево…