Лиса. Личные хроники русской смуты - Наталья Уланова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не понимаю, – искренне удивилась Лиса. – Это же мне досталось вчера…
– Тебе-то – заслуженно, а мне за что?
– Тебе? Досталось? Ты это о чём?
– У своей мамы спроси, что она вчера моей маме наговорила! – выдала Инка.
– Когда?.. – растерялась Лиса.
– Когда?!.. Вчера!.. Пока нас не было! Звонила и угрожала, – и Инка передразнила препротивнейшим голоском: – «Если с моей дочечкой что-то случится!..» бе-бе-бе… «опять ваша Инна мою дочечку куда-то потащила»… бе-бе-бе… Я, да, тебя потащила?! Я?!!
Ошарашенная Лиса молчала. Инка же, почувствовав свою правоту, окончательно осмелела и перешла в наступление.
– Сейчас же звони своей маме на работу и сознавайся! Потом перезвонишь мне! А вечером пусть твоя мама позвонит моей маме и извинится!
– Инночка… – перепугалась Лиса. – Только не выдавай меня, Инночка… Не надо! Ну пожалуйста!
– А чего это я одна должна страдать? – надулась подруга, но тут же к злости в её голосе добавились нотки отчаяния. – Вот скажи мне, скажи – чем ты лучше? Почему мою семью можно оскорблять, а твою – нельзя? Другие пусть в болоте потонут, а ты хочешь чистенькой остаться?
Лиса осознавала, что Инка права. Подруга вправе обижаться, мало того – теперь она может поступить с ней как угодно. И, раз это так, то за Инкой не заржавеет. По-справедливости, надо бы с ней согласиться и принять всё, что за этим последует. Но… как же тогда её жизнь? Жизнь, с таким трудом налаженная и, наконец-то, устоявшаяся? Теперь в любой момент всё может полететь кувырком. Но хуже всего то, что будет невыносимо стыдно перед всем миром! Стыдно перед Инкой, перед её родителями, незаслуженно получившими обидные упрёки. Стыдно!!! А, главное, ничего не подозревающую маму ждёт новое потрясение!
Лиса на секунду представила, что по поводу случившегося скажет мама и какие она сделает выводы…
Нет! Лучше умереть!!!
– Инночка, я понимаю, это я впутала тебя в ту историю… И туда ты поехала, потому что я тебя попросила. Но прошу тебя, не заставляй меня это делать…
Она ещё долго каялась, ругала и корила себя, ощущая по дыханию подруги: та довольна. И не просто довольна, а наслаждается ситуацией, доказавшей – она лучше: «Попрыгай теперь, голубушка, на раскаленной сковороде! Твоя очередь!!!»
Наконец Лиса выдохлась. Инка, убедившись, что больше ничего полезного не услышит, снова безжалостно потребовала:
– Звони маме! Иначе, я сама ей позвоню! – и, не дожидаясь ответа, бросила трубку.
Страх парализовал.
Лиса и в самом деле позвонила маме, но ничего путного сказать не смогла. Мямлила, путалась и, в конце концов, умолкла на полуслове. Только обеспокоила.
– Что-то случилось, доченька? У тебя такой голос…
– Не…ни…ничего…я просто так позвонила…
– Хорошо… – задумчиво вздохнула мама и, кладя трубку, ещё раз вздохнув, попросила: – Будь умницей!
Едва разговор закончился, как раздался очередной звонок. Потом ещё. В трубке опять кто-то напряжённо слушал её голос. Послушает с минуту, и отключится. И раз, и второй, и третий пронзительно звенел телефон. Лиса каждый раз вздрагивала, с опаской поднимала трубку и, услышав в ней всё ту же тишину, раздражённо опускала трубку на рычаги. Кто-то умело и расчётливо трепал нервы.
«Инка! Больше некому… На измор берёт! – решила Лиса. – Вот тоже тварь!!!»
– Ну, что ты молчишь? Я же знаю, что это ты ! – в отчаянии выкрикнула она, подняв трубку в очередной раз.
– Как вы можете знать, что это я? – отозвался совершенно незнакомый мужской голос.
Впрочем, почему «незнакомый»? Лиса его сразу узнала. Точнее – угадала и тут же прислонилась к стене, чтобы не упасть от радости. Но ноги, предатели такие, всё же отказали и Лиса медленно съехала по крашенной масляной краской бетонной стене. Когда она оказалась на полу, телефонный провод натянулся до предела, и это её немного отрезвило.
Усевшись поудобнее, Лиса закрыла глаза и замерла, закусив губу. Она слушала звучавший в трубке долгожданный голос, впитывала его, наслаждалась им, и даже в нужных местах что-то отвечала, но тут же забывала – что именно. Ей не верилось, никак не верилось, что такое возможно!
«Как он её нашёл? Как?!!»
– А откуда вы узнали мой номер? – наконец выдавила она мучивший её вопрос.
– Даже не спрашивайте!.. Сам себе поражаюсь! – обрадовался её вопросу голос. – Оказалось, что я – хитрый! Но, если честно, когда забирал свои документы, увидел ваши. Они у хирурга на столе лежали. А там всё: и имя, и фамилия, и номер телефона. Я даже домашний адрес с одного взгляда запомнил! Как на фотоплёнке всё в памяти отпечаталось! – и собеседник Лисы довольно рассмеялся. – Кстати, а можно на «ты»?
– Можно! – ответно обрадовалась Лиса и, не удержавшись, призналась. – А мы с подружкой вчера в больницу ездили…
– В больницу?.. Зачем?
– К вам.
– С подружкой? Ко мне?.. Зачем с подружкой? – опешил собеседник.
– Книжку вам привезли. Но вас уже не было…
– Тебя.
– Тебя…
– Тебя не было.
– Тебя… не было…
– Так точно! Меня там уже не было! – продолжал радоваться собеседник. Впрочем, радовался он недолго: – Извини, больше не могу говорить… А, можно… Можно, я буду иногда звонить?
– Можно! – поспешно согласилась Лиса.
Её голос прозвучал совершенно счастливо. И потом, нескончаемое множество раз перебирая в памяти каждое произнесённое Сашей слово, взвешивая его интонации и возможный скрытый смысл, с которыми они, эти слова, произносились, она чувствовала себя совершенно счастливой.
В состоявшемся разговоре Лису смущало только одно – она совершенно не помнила своих ответов. Ни единого словечка!
Разве можно быть такой забывчивой?
Но всё равно, теперь всё, абсолютно всё в её жизни изменится. Уже изменилось! Больше не нужно хранить то ли надуманные, то ли и в самом деле имеющие место быть тайны. Теперь всё будет по-другому!
Лису сразу же перестала пугать Инка с её дурацкими требованиями и обвинениями.
И в самом деле – кто она такая, чтобы её бояться?
Всплеск праздничных эмоций Лису расслабил, и на очередной звонок она ответила эмоциональнее положенного, не успев приглушить звучащего в голосе счастья.
Инка с первых же слов почувствовала непонятное несоответствие сложившейся ситуации и тембра голоса своей собеседницы. А, почувствовав, тут же сменила назидательный тон на настороженный. Точнее, на настороженно-любопытствующий.
– Ну, что, позвонила? – строго поинтересовалась она.
– У меня не получилось… – виновато призналась Лиса.
– …У тебя было занято, и я решила, что…
Что там решила подруга, Лисе теперь было всё равно. Чувства рвалась наружу, и она решила поделиться с подругой своей нечаянной радостью…
– Ин, представляешь, он мне позвонил! – неожиданно для себя самой похвасталась она.
– Кто?!.. Саша? – сразу же поняла ситуацию подруга.
– Сам позвонил!.. Представляешь?!.. – восторженно подтвердила Лиса.
И тут же её словно холодом обдали.
– Ну конечно!.. Он ей позвонил, и она сразу же растаяла! Разве приличные девушки так себя ведут?.. Не ведут!.. Эх, ты!.. Знаешь, как надо?
– Как?.. – растерянно поинтересовалась Лиса, и где-то внутри родилась недоумённая обида: «За что? Что я тебе сделала?.. Никогда и никому больше ничего не скажу!»
Тем не менее, горький осадок от разговора с подругой не смог заглушить переполнявшей её радости, потушить искрящихся глаз, омрачить охватившего восторженного состояния.
Вернувшаяся с работы мама сразу же обо всём догадалась.
– Он звонил? – мягко уточнила она и понимающе улыбнулась.
Лиса кивнула и всхлипнула, чувствуя, что вот-вот расплачется от внезапного прилива нежности и ещё чего-то, чему не знает названия. Мама, почувствовав её состояние, шагнула вперёд, и они порывисто обнялись…
С этого дня Лиса лишилась сна. Да и бывает ли при таком смятении чувств спокойный сон? Одна лишь видимость его. Теперь каждое прожитое мгновение она наслаждалась наступившим ощущением полноты и осмысленности собственной жизни, радовалась терпкому вкусу прорастающей в сердце любви.
Ей казалось, что в целом мире нет никого счастливее её – влюблённой Лисы.
Март 1988 года. Сорванное свиданиеЗлой ветер безжалостно трепал кроны зябко шелестящих деревьев. Лиса шла, ослеплённая слезами, вовсю жалела себя и никак, никак не могла успокоиться, смириться с произошедшим, принять его. Ей хотелось повернуть время вспять, но раз это невозможно, то оставалось просто исчезнуть, или сделаться как можно незаметней, забиться в какой-нибудь тёмный, всеми забытый угол. Подальше от тех, кто непременно станет сочувствовать или злорадствовать.
Кончилось всё худо. Очень худо. Она опоздала на первое в своей жизни свидание.
На целых полтора часа. Так получилось…
День начался хорошо и радостно… Саше дали увольнительную, и он тут же позвонил, предложил увидеться. Лиса долго не соглашалась, стеснялась, не представляя, как это будет выглядеть, куда она с ним пойдёт и вообще… Всё было так волнительно и почему-то очень страшно. Лису пугало уже само слово – «свидание». Оно казалось ей очень обязывающим и таинственно-опасным. В сочетании с ним почему-то всплывало другое слово, ввергающее в трепет и панику, – «последствия». Лиса не представляла, какие могут быть последствия от самого настоящего свидания, и это, пожалуй, было самым ужасным. Было страшно, но она позволила себя уговорить. А как не позволить, если только об этом и мечтала? С самого утра она то и дело чутко замирала, ощущая, как тревожно колотится сердце. Вместе с тем, в ней бурлила какая-то шальная, пьянящая и придающая силы энергия. Теперь она шутя справлялась со всем, что ещё вчера вызвало бы многочисленные вопросы и долгие неуверенные размышления.
