Мой сводный американец (СИ) - Ройс Мэри

— Ты сумасшедший, — едва нахожу силы выдавить из себя хоть что-то, — нет, ты просто чокнутый… убирайся…

На лице Томаса вспыхивает откровенная ярость.

— Нет! Я не уйду без объяснений! — зло цедит он. — Отвечай мне! Почему? Почему когда отец застукал нас в гараже, ты сделала вид, что я принудил тебя! Мать твою, Мия! Я все эти годы не мог понять: почему? Почему ты так поступила? — Томас срывается на крик и встряхивает меня за плечи. — Я любил тебя, черт подери, любил, Мия! А ты перед родным отцом выставила меня извращенцем!

Я с ужасом смотрю в его потемневшие от бешенства глаза, и за мгновение весь мир рушится. Меня буквально сносит волной эмоций, бушующих в его горящих опалах. Он уничтожает меня. Только вот я не понимаю, за что…

— Прекрати… ты пугаешь меня, — шепчу я, задыхаясь от сказанных им слов.

— Если ты не хотела этого, если тебе было… — он морщится, — противно… могла бы просто сказать… — Том останавливается и резко ударяет кулаком в стену возле моей головы, тут же отшатываясь от меня, — но ты промолчала. Не остановила. Потому что хотела. Мы оба хотели. И ничего плохого в этом не было. Мы не родные, и я никогда не считал тебя своей сестрой. Я целый год ждал того лета. Черт подери, год, Мия, ты понимаешь? Я дождался твоего совершеннолетия, а ты предала меня. Побоялась, что тебя осудят! Струсила, настроив отца против меня. Господи, он столько лет презирал меня, считая, что я действительно заставил тебя…

— Я в последний раз предупреждаю: выйди из моей комнаты вон, — произношу каждое слово с дрожью в голосе. — Иначе я буду звонить уже в полицию! Ты для меня абсолютно незнакомый человек. Ясно? Я знала о тебе только по фотографиям и рассказам Александра. В тот день на кухне я увидела тебя впервые…

— Продолжаешь играть дальше? — возмущенно обрывает он меня и, схватив за руку, дергает на себя. — Тогда я не жалею о том видео. Пусть твоя мамаша узнает, какая ее дочурка на самом деле! Грязная и лживая! Ты заслужила все, что мы с тобой сделали! — буквально выплевывает мне в лицо и небрежно отталкивает от себя, вылетая из моей комнаты.

Меня трясет так, что не могу сдвинуться с места. Взбудораженные мысли атакуют, словно в собственной голове меня расстреливают за то, чего я не совершала. Беспокойство заменяет кислород в легких, и я готова задохнуться им. Кое-как добираюсь до ванной и умываюсь ледяной водой. Еще и еще, наслаждаясь тем, как кожу жалят мелкие иголки, больше напоминающие электрический разряд. Сокрушенно вздыхаю и опираюсь дрожащими руками на столешницу, встречаясь с потерянным отражением в зеркале.

— Все нормально. Это все неправда, — шепчу я не своим голосом.

Я знаю, что причина их ссоры с отцом совсем в другом. Я как-то слышала разговор между родителями. Александр говорил, что его бывшая жена просто ревнует сына и не позволяет им общаться. Она нарочно настраивает его против отца. Мама видела, как тяжело отчим переживает этот период и сама настояла на приезде Тома, чтобы наладить между ними отношения.

Зажмуриваюсь и начинаю растирать виски, ощущая внезапно подступившую пульсирующую боль. Жуть какая-то. Зачем он наговорил мне все это?

В потоке безрадостных мыслей я снова теряю себя. Господи, когда моя жизнь будет хоть немного походить на что-то нормальное?

Бреду на заплетающихся ногах обратно к себе, но внезапно до моего измученного сознания долетает крик. Любопытство берет верх над здравым смыслом, и я резко меняю направление, следуя на доносящийся с первого этажа шум. Аккуратно спускаюсь с лестницы и присаживаюсь на нижних ступенях, прислушиваясь к разговору.

— Я не могу здесь больше находиться! Нет! Ты что, не понимаешь? Я переступил эту гребаную черту с ней. Ты со мной разговариваешь или со своим мудаком? Ты получила деньги от отца, так оставь меня в покое. Вы оба достали меня! Я завтра же уеду из его дома…

Совершенно неожиданно Том замолкает и, испугавшись, что он меня заметил за подслушиванием, я пускаюсь наутек. Уже вижу дверь в свою комнату, когда ощущаю жесткую хватку за шиворот, и в следующую секунду мои ноги отрываются от земли.

Глава 25

Мия

Вскрикиваю и тут же оказываюсь у него на руках. Сердце готово выпрыгнуть из груди, а во рту все пересохло настолько, что я даже не могу послать этого паршивца куда подальше. Правда, пока у меня и сил-то нет хоть на какое-то сопротивление. Поэтому на минуту между нами повисает молчание, пока мы оба восстанавливаем неровное дыхание. Он принес меня обратно в мою спальню и устроил у себя на коленях. И сейчас мы, как единая скульптура, сидим на моей кровати.

Постепенно прихожу в себя и предпринимаю попытку сбросить его руки.

— Не надо, — с трудом произносит он и ударяется лбом о мою спину, притягивая меня за талию еще ближе, — не отталкивай. Я устал. Чертовски устал, Мия.

Услышав в его голосе растерянность, я прекращаю вырываться.

— Чего ты хочешь? — выдыхаю, отрицательно качая головой.

— Не поступай так со мной. Я не вынесу этого во второй раз.

— Кааак, Том? Каак? — обреченно стону я и окончательно обмякаю в его объятиях.

Я тоже устала.

Пальцы брата крепче впиваются в мою плоть, и я чувствую, как его начинает трясти. Как бы мне хотелось забраться в его голову и хоть немного разобраться, что же с ним происходит. Но единственное, что я могу, это позволить ему узнать свой секрет. Позволить ему понять себя. Запутавшись в собственных мыслях, я и сама не замечаю, как рассказываю ему обо всем.

— Когда-то я занималась плаванием, — шепотом нарушаю сгустившуюся тишину. — На одной из тренировок я получила серьезную травму…

Говорить почему-то все сложнее. Наверное, для меня он все же чужой человек и мне трудно с ним делиться подобными вещами. Но я ощущаю, что напряжение покидает его тело, а заметив мою заминку, Том начинает медленно тереться лбом о мою спину.

— Говори, Мия, я хочу знать, что случилось.

Сглотнув и нервно облизнув губы, я продолжаю:

— Я неудачно нырнула в воду, и от сильного удара потеряла память. Том, я не обманывала, когда говорила, что тогда на кухне увидела тебя впервые. —

От моих слов американец резко втягивает воздух, словно его стало катастрофически не хватать, а после сжимает меня до дрожи в руках.

— Томас… — Горло сковывает невидимым кольцом, которое с каждой секундой сжимается все сильнее. Меня пугает такая реакция, а еще пугает то, что я не вижу лица сводного братца.

— Твою мать… какого… почему отец мне не рассказал? — цедит он вполголоса, сбрасывая свою непроницаемую маску.

Но это ничего не меняет. Я завтра же покину дом.

— Томми, — сдавленно шепчу я, — это все неважно. Больше не имеет значения.

— Важно! — срывается на крик и резко разворачивает меня лицом к себе. — Для меня важно, Мия. Я приехал, чтобы уничтожить тебя. Стереть в пыль твое сердце, как ты когда-то поступила с моим. Вот только рядом с тобой моя ненависть сыграла против меня самого. И теперь я больше не хочу этого. Не хочу издеваться над тобой. Я оставлю вас всех в покое, но прежде мне важно узнать правду. Я столько лет тебя проклинал… — запинается, — мне не стоило приезжать… лучше бы я и дальше ненавидел тебя. Я хочу ненавидеть тебя. Мне так легче, понимаешь? Но больше не могу так… сегодня я снова потерял себя… черт… рядом с тобой я никогда не мог себя контролировать, — сокрушается он, не справляясь с учащенным дыханием.

Сейчас Том разбит и уязвим. Я четко улавливаю его волнение, в то время как у самой сердце так и норовит выпрыгнуть из груди. В голове разгорается самая настоящая битва противоречивых мыслей. Неужели он говорит правду? Томас был влюблен в меня? Неужели из-за меня и произошла ссора в их семье? Но ведь Александр никогда даже не намекал, что я и его сын…

Господи!

— Прости, если я стала причиной ваших плохих отношений с отцом, — с искренним сожалением шепчу я, когда Том утыкается лбом в мое плечо и тяжко вздыхает.