Мануэла - Карлос Маноэль

«— Ничего, тебе еще представится возможность, — сказала Бернарда и протянула ей стакан с оставшейся водой, чтобы Исабель поставила его на стол, а сама тем временем поправила подушки мадам Герреро. И пока Исабель не было возле кровати, мадам зашептала Бернарде:

— Я заклинаю тебя, прекрати рассказывать эту абсурдную историю! Ты ничего не добьешься, рассказав ее до конца.

— Сожалею, сеньора, — прошептала в ответ Бернарда. Внезапная просьба мадам Герреро не удивила ее. Нечто подобное она ждала от нее, только не знала, в каких выражениях это будет сказано. — Я должна продолжить свой рассказ. Даже если мне придется страдать. Увы, никакие страдания не сравнятся с теми, что я вынесла за все эти годы. — Бернарда отшатнулась от мадам Герреро и замолчала, почувствовав, что к ним подошла Исабель.

— О чем это вы тут шепчетесь? — поинтересовалась она. — Что за секреты от меня? Или опять спорите?

— Нет-нет, — торопливо успокоила ее мадам Герреро, — ни о чем.

— Нет, правда, сеньорита, — возразила Бернарда.

— Хорошо, Бернарда, садись и продолжай свой рассказ, — распорядилась Исабель. Она догадывалась, что по каким-то причинам матери очень не хочется, чтобы Бернарда до конца поведала свою историю. — Меня очень интересует продолжение. Ты так прекрасно рассказываешь! В тебе пропадает талант писательницы. Ты бы имела большой успех у женской половины читателей. Я просто сгораю от нетерпения. Что же произошло потом с этими молодыми любовниками?

— Несмотря на все семейные запреты, — начала рассказывать Бернарда, — они продолжали встречаться. Теперь они умудрялись это делать и в своей родной деревне. Для этого им приходилось быть очень осторожными. Кругом все слишком хорошо их знали и знали о вражде их семей. Любой промах мог привести к ужасным последствиям.

Селение, в котором жили молодые влюбленные, было окружено невысокими скалистыми горами, покрытыми густым кустарником и небольшими рощами. Вот туда-то и убегали они, крадучись, прячась за каждый камень, за каждый уступ, чтобы снизу, из поселка, их никто не мог заметить. Делали они это поодиночке, затем встречались в укромном местечке, которое заранее присматривал парень.

У них была разработана целая система сигналов, состоящая из различных мелодий, каждая из которых имела свой смысл. Если вокруг никого не было, парень насвистывал одну мелодию, если он подозревал опасность, — другую, если кто-то приближался к тому месту, где пряталась в ожидании его Бернарда, — третью и так далее. Иногда он подшучивал над ней, притаившись среди зарослей кактуса, пропускал ее мимо себя. Потом неожиданно звал по имени и вновь прятался. Бернарда пугалась, тоже пряталась, потом понимала, что это его голос она слышала, и начинала искать.

— Коррадо! Коррадо! — звала она негромко и переходила от одного куста к другому. Потом они бросались в объятия друг к другу и долго целовались, не в силах оторваться друг от друга.

— Бернарда!..

— Коррадо!..

— Бернарда, давай нагнемся, — первым приходил в себя Коррадо, замечая, что они стоят и обнимаются на самом открытом месте, и уводил ее в более укромное местечко. — Нас могут увидеть из поселка.

— Коррадо, когда мы поженимся? — спрашивала бедная Бернарда и слышала всегда один ответ: „Скоро, очень скоро, любовь моя, ты станешь навеки моею", — и он осторожно, но властно заставлял ее лечь на жесткую землю, едва прикрытую выгоревшей травой.

Бернарда тут же забывала обо всем, сгорая в его жарких объятиях. Она не могла найти в себе силы, да и не старалась, оторваться от его губ, не могла насытиться его поцелуями. Ей всегда хотелось ощущать на своем теле его сильные руки, чувствовать их власть над собой.

— Бернарда, хватит! — закричала мадам Герреро, яростно сверкая глазами. И Бернарда замолчала, вздрогнула Исабель. — Я не позволю тебе продолжать эту грязную историю!

— Но почему? — Бернарда не хотела уступать хозяйке. По крайней мере, на этот раз. — Она не была грязной, — возражала она. — По крайней мере для этой бедной девочки!

— Ты говоришь всякие непристойности, — не унималась мадам Герреро, привстав в кровати и отбросив одеяло. Будь у нее достаточно сил, она бы немедленно встала и выпроводила Бернарду вон из комнаты и смогла бы убедить Исабель в правильности своего поступка. — Я не позволю тебе продолжать!

— Да ведь она любила его! — Бернарда защищала свое право на правду перед Исабель и защищала ту первую любовь, которая осталась на всю жизнь единственной. — Разве виновата она была в том, что он был у нее первым и единственным мужчиной, был первой и единственной любовью? Она была молода, невинна, наивна, неопытна, и обвинять ее в чем-либо преступно! Ее чувства были чисты! Да пожелай он только, и она с великой радостью отдала бы свою жизнь! — Наверное, Бернарда еще долго бы могла доказывать свою правоту перед мадам Герреро, но их спор решительно прервала Исабель.

— Прекрати, Бернарда! — Она была рассержена тем, что происходило перед ее глазами. Она обращалась сейчас к Бернарде как к какой-нибудь молодой служанке, только поступившей на работу в их дом. — Я не позволю тебе так вести себя с моей мамой. Как ты посмела говорить с ней в таком тоне и даже кричать? — Исабель от возмущения топнула ножкой. — Грубить ей?!

— Исабель права! — Мадам Герреро в изнеможении опустилась на подушки. Ей удалось заставить замолчать Бернарду. Как хорошо, что Исабель сама пришла ей на помощь. — Так дальше продолжаться не может, — добавила она.

— Мне обещали рассказать эту историю...

— Но она... — прервала Бернарда Исабель, и сама в свою очередь была прервана ею.

— Вам необходимо успокоиться. Так нельзя продолжать. Добром это не закончится.

— Эх, Исабель, если бы ты знала все, девочка моя, — вздохнула Бернарда, качая головой.

— Именно все узнать я и хочу, — твердо заявила Исабель, успокаиваясь сама и присаживаясь опять на край кровати. — Я хочу знать эту историю и добьюсь, чтобы вы все мне рассказали, — заявила она, давая понять матери и старой служанке, что в любом случае своего добьется. История заинтриговала ее, может быть, не столько сюжетом, сколько отношениями между матерью и Бернардой. О существовании такой вражды между ними она даже не подозревала. Наоборот, ей казалось, что преданней Бернарды у мадам Герреро никого не было. И вдруг такое противостояние? За этим несомненно кроется какая-то тайна. А сама история, которую рассказывает Бернарда, — ключ к разгадке тайны.

— Значит, — начала Исабель рассказывать вместо Бернарды, — это все происходило в одном маленьком поселке на Сицилии? Так, да?

— Да, — кивнула Бернарда, — это происходило в той далекой стране.